Сладкая небольшая ложь (ЛП) - Глайнс Эбби. Страница 7

— У Пресли есть пекарня, из которой у неё ежедневные поставки, — ответил он, продолжая смотреть телевизор.

Это кажется странным. Я бы не подумала, что Пресли ест сладости. Она такая худая. Если есть это каждое утро, то можно прибавить в весе. Я выбрала одно, похожее на круассан с шоколадной глазурью. Не уверена, что это круассан, но выглядит восхитительно. Я вчера не обедала и не ужинала, поэтому голодна. Я подумала, не будет ли он против, если я съем два. Или что более важно, не будет ли возражать Пресли.

Как только новости сменила реклама, он повернулся и посмотрел на меня, пока я стою у бара со своим завтраком.

— Ты можешь сесть за стол, если хочешь. И съесть больше одного. Их слишком много.

Я потянулась, чтобы взять клубничный кекс, положила его на свою тарелку, а затем направилась к столу.

— Спасибо. Я проснулась голодной, — призналась я.

Он делает глоток кофе и изучает меня. Надеюсь, что скоро начнутся новости, чтобы я могла есть без его пристального взгляда. Стоун заставляет меня нервничать, потому что я не могу сказать, о чём он думает. Его выражение лица всегда серьёзно. Он всегда кажется закрытым, терпящим разговоры.

— Как у тебя дела с пожилыми людьми?

Это самый странный и самый внезапный вопрос, который я когда-либо слышала.

— Что именно ты имеешь в виду?

Новости вернулись после рекламы, и он выключил их, коснувшись чего-то на своём телефоне. Я никогда не видела подобного.

— Ты справилась с Порцией, а она — сука с высокими требованиями к уровню обслуживания. Ты терпелива, трудолюбива и надёжна. Предполагаю, что ты поладишь с пожилой дамой со слегка старческим маразмом. — Когда я ничего сразу не сказала, он продолжил: — Джеральдина Мэйвезер — моя подруга. Она в такой ситуации, когда ей нужна помощь в повседневной жизни. Уборка, готовка в небольших количествах, напоминания, чтобы она приняла таблетки, а иногда даже где ванная комната или какой сейчас год — это несколько пунктов из перечня, в которых ей нужна помощь. Думаю, ты идеально подходишь для работы с кем-то в подобной ситуации.

О. Работа. Знаю, что смогу это сделать. По словам Стоуна всё просто.

— Звучит здорово, — быстро ответила я. — Спасибо. Не знаю, как могу отблагодарить тебя за всё, что ты сделал.

— Пока не за что благодарить. Я познакомлю тебя с Джеральдиной. Конечно, она должна одобрить тебя. Это её решение.

Я кивнула.

— Конечно. Когда мы можем отправляться?

— Как только ты закончишь есть и уберёшь свою сумку обратно в шкаф в твоей спальне.

— Спасибо, — повторила я.

Он положил свою чашку в раковину и вышел из комнаты без единого слова.

Я закончила есть шоколадный круассан и клубничный маффин, затем помыла свою тарелку и обе чашки. После того как вытерла посуду, я нашла шкафчики, куда можно убрать её.

Когда я направилась забрать свою спортивную сумку, входная дверь открылась. Я замерла, надеясь, что это Стоун, открывающий дверь.

Каблуки застучали по мраморному полу и направились к кухне. Нет никакой возможности сбежать от неё. Приободрив себя, я взяла свою спортивную сумку и столкнулась с ней в дверях, когда Пресли вошла на кухню.

Она в той же одежде, что и прошлой ночью. Её лицо очищено от макияжа, а глаза слегка налиты кровью. Она прошла мимо меня.

— Уже уходишь? — спросила она скучающим тоном.

Не хочу отвечать ей, но не могу просто выйти из комнаты, проигнорировав её. Это будет грубо.

— Нет, пока не ухожу. Уйду, но не сейчас. Скоро, — последнее я добавила, чтобы избежать криков.

— Почему здесь выпечка? Господи, кто ест эти калории по утрам? — Она повернулась и с ужасом посмотрела на меня. — Твои бёдра станут только больше.

Она не ест пирожные. Что означает, что она не заказывала их.

— Я не ем, я имею в виду, что это не… — Не уверена, как ей ответить на это.

Она закатила глаза.

— Ну, это не Стоуна. На завтрак он ест только яичные белки и тосты из цельной пшеницы. Я готовлю для него.

Тот факт, что она говорит со мной так, будто я ребёнок, пойманный на лжи, лишил меня дара речи. Должно быть, это единственное объяснение… Стоун заказал выпечку.

Для меня.

Глава Седьмая

Он не хотел, чтобы я знала, что он купил мне выпечку, поэтому я не рассказала ему о своём разговоре с Пресли. Я вернулась в спальню, распаковала сумку, а потом стала ждать его у двери. Он вышел из кухни с раздражённым выражением лица.

— Мы возьмём обе машины. Если Джеральдина решит, что ты подходишь и наймёт тебя, тебе понадобится машина, чтобы вернуться сюда сегодня вечером.

Мои ключи уже в сумочке, поэтому я кивнула и последовала за ним за дверь. Прежде чем он смог закрыть за нами дверь, звук каблуков снова раздался в прихожей, когда Пресли побежала к нему.

— Хорошего дня, милый! — сказала она, когда бросилась ему на грудь.

Всё, что я могу видеть, что она его сводная сестра. Это тревожит, но я заставила себя не думать об этом. Я не знаю всей истории. Он не обнял её в ответ, и это делает её ещё более отчаявшейся. Она потянулась к нему для того, чтобы поцеловать.

Он схватил обе её руки и оттолкнул от себя.

— Пресли, пожалуйста.

Она надула губы.

— Когда ты вернёшься?

— Когда закончу с делами. Пока, — сказал он и ушёл.

Я не посмотрела на неё, когда последовала за ним. Всё это неловко и немного грустно. Стоун не жесток с Пресли. Но он не проявляет к ней той привязанности, которую она хочет или ожидает и которой, как я в определённый момент догадалась, обладает.

Мы молча спустились по лестнице и вышли на парковку. Там припаркован ещё один автомобиль — красный «порше». Он похож на тот, на котором приехала Пресли.

— Следуй за мной, — сказал он. Его голос прозвучал доминирующе и без всякой толики юмора.

Я споткнулась позади него, когда он подошёл к своей машине.

Но когда я села за руль моей машины, события предыдущего дня начали прокручиваться в моей голове. Тяжесть в животе и боль в груди, которые не исчезают, постоянные напоминания. Я подумала о своей маме и о том, что она чувствовала, когда Порция пришла к ней с Хейди. Знаю, что мама никогда бы не прогнала её даже без денег. Но насколько измученной и напуганной она, должно быть, была время от времени. С двумя маленькими девочками, без чьей-либо помощи и с Хейди, той, которая нуждалась в дополнительном уходе. Денег, которые они ей дали, хватило ненадолго. В первую очередь всё уходило на медицинские счета Хейди.

Хейди не ходила, пока ей не исполнилось пять. Мы были на кухне, рисуя за столом, когда она сделала свои первые шаги. Я должна была постоянно напоминать ей не есть карандаши, в то время как мама делала бисквиты на ужин. Она делала печенье, когда не хватало денег.

Я уронила зелёный карандаш и встала, чтобы поднять его, когда Хейди вскочила на ноги и сделала первые шаги к моему карандашу. Она с гордостью сказала:

— Я подниму.

Мама сделала кексы, чтобы отпраздновать это, после того как мы съели бисквиты с колбасной подливкой. Образ её, крепко обнимающей Хейди и говорящей, как она гордится, застрял в моей голове. Но сейчас.… Теперь, когда я узнала, что Хейди не её дочь, это делает мою маму ещё более особенной. А я не думала, что такое возможно.

Я вспомнила, как мама целовала мою голову перед сном и говорила мне ложиться спать и что она скоро придёт. Я отключалась до того, как она могла вернуться, потому что Хейди не засыпала, пока мама не укачивала её. Требовалось несколько часов. В противном случае Хейди плакала. Темнота пугала её, даже если я была с ней комнате. Мама наклонялась и шептала мне на ухо:

— Я не смогла бы прожить эту жизнь без тебя, моя красавица Бьюла. Ты мой источник силы. Хейди — моя радость, но ты, милая девочка, моё сердце. Никогда не забывай, как сильно я тебя люблю. Даже когда я не могу всегда обнимать тебя так долго, как ты хочешь, или укладывать спать.