Математик (СИ) - Керн Максим "Sardo Numspa". Страница 22

— Нравится? — усмехнулся майор. — Сам сделал. Бывших гвардейцев не бывает, а форму нужно поддерживать. Вот и тренируюсь на деревянных болванах, раз настоящих тварей рубить уже не могу. Вот, держи. — Рунс сунул мне тяжеленный топор, который мгновенно оттянул руки. Он что, издевается? Я же его и поднять не смогу!

— М — да… Какие же вы, людишки, все же хилые, — недовольно пробурчал майор, отбирая у меня топор и одним легким движением кисти втыкая его в стоящий возле широкого окна манекен. А что я могу поделать? Я — ученый, а не канадский лесоруб. — Вот, это должно подойти. — Он подошел к стене и снял с вбитых в нее крюков еще одно оружие. Насколько я помню, на Земле такое называлось шестопер. Длинная прямая рукоять, слава богу, не полностью металлическая, а деревянная, усиленная железными кольцами, и шесть хищно загнутых лезвий на окованном оголовье. — Лови.

Я поймал брошенный мне майором шестопер, ожидая, что он выскользнет у меня из рук, но рукоять оружия ударно — дробящего типа неожиданно плотно влипла в ладонь.

— Легкий, правда? Темные эльфы делали. Давно, сейчас так уже не могут.

Шестопер действительно оказался достаточно легким. Да, сила — это ускорение, умноженное на массу, и обычно такое оружие достаточно тяжелое, чтобы им можно было проломить доспех противника. Но, как ни странно, никаких доспехов ни на ком я еще в этом мире не видел. И, подумав пару мгновений, понял — почему. Доспех достаточно тяжел, даже обычная кольчуга может весить больше пятнадцати килограммов, что уж говорить про полный пластинчатый рыцарский доспех, в котором и ходить — то невозможно, не то что драться. А вспомнив недавнюю демонстрацию боевых возможностей ангела, сразу понимаешь, что такая защита полностью бесполезна. Спасти не спасет, а вот погубить может запросто, сделав бойца менее подвижным, и следовательно, более уязвимым. Да и от магии, думаю, не спасет никакая кольчуга или кираса, памятный мне бой Аргиса Нолти с архангелом это явственно подтвердил.

Я несколько раз покрутил шестопером в воздухе, привыкая к балансу. Рукоять, выточенная из какого — то потемневшего от времени дерева, была очень удобной и на конце имела шишковидный нарост, препятствующий соскальзыванию ладони, а также присутствовал участок, обтянутый шершавой кожей неизвестного мне животного для лучшего хвата. Металл лезвий отдавал синевой. Я не сведущ в металлургии, но думаю, что без легирующих присадок здесь не обошлось. С металлом в этом мире обращаться умеют, это точно. Ну, или умели, не зря Рунс обмолвился, что так сейчас уже не могут.

— Так, иди сюда, буду объяснять, ученик.

Я направился к майору, думая, что сейчас он начнет показывать мне приемы, которые мне придется отрабатывать на манекенах. Как же я ошибался…

— Бей, — указал когтистым пальцем наставник на… стоявшую возле стены здоровенную колоду. Он что, предлагает мне дрова здесь колоть? Он издевается? Как это мне поможет?

— Бей, — повторил майор, скрестив руки на груди и усмехнувшись сквозь свои крысиные усы — вибриссы.

Я перехватил рукоять шестопера двумя руками и несильно ударил им по колоде, которая была, по ощущениям, из какого — то железного дерева.

— Сильнее, что ты бьешь, как девчонка?

Я размахнулся и ударил сильнее. Лезвие высекло искру, как будто колода действительно была из железа, соскользнуло с чурбака, и только чудом не заехало мне по ноге.

— Вот про это я и говорил. Издалека бросаться мощными заклятьями — это вам не в рукопашном бою с тварями рубиться. Тут нужна координация всех мышц тела. А у тебя пока что ни мышц, ни координации. Смотри. — Майор отобрал у меня шестопер и отступил на шаг назад, чтобы мне было лучше видно. — Если ты выжил в схватке с харгором и, как ты там говорил? Совместил векторы? Значит, у тебя хорошая память боя. Это крайне важно в пылу драки. Ты должен видеть все, что происходит вокруг, и просчитывать ситуацию. Сам же говорил, что считать умеешь? Вот и считай. И смотри на положение тела.

Майор поднял шестопер над головой, как самурай катану в японских фильмах, выставил правую ногу вперед, а левую слегка согнул в колене, перенеся на нее центр тяжести. Свист разрезаемого воздуха, удар — и шестопер втыкается в колоду, погрузившись лезвиями в плотное дерево по самый обух. Ого, вот это силища!

— Объясняю. — Наставник с натугой вытащил шестопер из колоды и повернулся ко мне. — Руки до конца не распрямляй. Правая нога тоже немного согнута. Давай, повторяй!

Я встал так, как показал майор, держа шестопер над головой.

— Во время удара ты должен перенести вес тела на переднюю ногу, распрямив заднюю. Сила удара идет от ног, запомни это. У тебя в идеале должна получиться волна, идущая от ступней. Колени, бедра, потом плечи и руки. Представь себе, что твое тело — это хлыст, и на кончике этого хлыста находится лезвие твоего оружия. И ты должен четко видеть точку нанесения удара, чтобы не остаться без ног. Ну, чего застыл? Делай! — Майор развернулся и направился к двери, оставив меня в недоумении стоять перед колодой. — Ты не выйдешь из этого зала, пока лезвие не зайдет в колоду на треть. Хитрить и заколачивать шестилист при помощи подручных предметов не советую, все равно ведь проверю.

Рунс вытащил из кармана свой хронометр и откинул металлическую крышечку, взглянув на циферблат.

— Начинай, ученик, время пошло.

Дайте мне умереть… По ощущениям, я долбил колоду уже пару часов. Руки уже давно были как налиты свинцом, а совсем нетяжелый шестопер казался неподъемным чугунным ломом. Тело ломило, с меня градом лил пот, заливая глаза и пропитав одежду, а плечи и поясницу от непривычной нагрузки сводило судорогой. Но этот хренов шестилист, как его обозвал майор, упорно не желал втыкаться в колоду! Так, стоп. Не думаю, что крыс просто решил надо мной поиздеваться. Может, я что — то делаю не так? Я положил шестопер на колоду, на которой в результате моих запредельных усилий появилось только несколько неглубоких зарубок, и задумался. Надо действовать не так. Попробую разложить движения тела, как уравнение, на составляющие. А потом соединить. Надеюсь, от этого будет больше толку. Вытерев мокрое от пота лицо рукавом футболки, китель я давно уже снял и повесил на манекен, как на плечики, я воспроизвел по памяти стойку Рунса. Так. Сначала ноги. Перенос центра тяжести с одной ноги на другую. Кажется, я что — то начал понимать. Покачавшись с ноги на ногу, я понял, что делал не так все это время. Перенос нужно производить резко, и когда распрямляешь ногу, нужно довернуть бедра. Дальше. Рубить нужно не силой одних рук, а всем плечевым поясом, заканчивая движение, идущее от бедер. Земные тяжелоатлеты, поднимающие нереальные веса на помосте, не выжимают сотни килограммов над головой одними руками. Посмотрев как — то по телевизору соревнования по тяжелой атлетике, я поразился, какое сложнокоординационное движение они выполняют во время толчка, и особенно рывка. Здесь принцип похож, и во время тренировки они отрабатывают подводящие упражнения, только потом переходя собственно к двум основным упражнениям.

Ну что ж, кажется, принцип я понял. Я встал перед ненавистной колодой, поднял шестопер над головой и перенес центр тяжести на левую ногу, чуть согнув ее в колене, немного развернув бедра. Удар! И шестопер торчит в самом центре колоды, вонзившись лезвиями в железное дерево почти до половины. Я все — таки это сделал!

— Молодец, ученик! — раздался за моей спиной голос Рунса. Я вздрогнул и резко развернулся. Черт, откуда он взялся? Его ведь только что не было в зале! Майор стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и с усмешкой меня рассматривал. — Ты понял принцип. И довольно быстро: многие торчали здесь сутками, и до них так и не доходило. Но от них и толку потом никакого не было. Пока достаточно. Можешь сходить помыться, а то от тебя воняет, как от болотного жрахаса, и переодеться. Потом поднимайся ко мне. Директор Ланнис разрешил тебе в виде исключения питаться не в столовой. Будешь обедать со мной, Нолти, цени. Такой привилегии не добивался еще никто.