Волшебная лампа (СИ) - Блинников Павел. Страница 15

— Это медаль Губкина, — буркнул Петрович. — За геологоразведку.

— Окэ. Тогда так, сначала мое вступление, потом поздороваемся и — импровизируем. Я спрошу у вас о том случае… вернее, спрошу о тематике вашего блога, а вы уж там и расскажете, почему начали снимать видео на эту тему, — Вадим усмехнулся. — Троллей, конечно, набежит.

— Плевать на них! — буркнул Петрович. — Давай уже — раньше сядем, раньше выйдем.

Вадим достал айфон из кармана и открыл приложение управления камерой. На экране появилась картинка с объектива. Вадим сделал слайд пальцем влево, камера чуть повернулась на штативе. Теперь чудка вверх. Отлично.

— Ладно, пишем! — сказал Вадим бодро, большой палец нажал красный круг на экране телефона.

— Здравствуйте, дорогие подписчики! — сказал Вадим радостно. — С вами Вадим и мой канал «Все тайны Мира». Сегодня у нас не прямой эфир, зато гость безумно интересный. Поехали!

Вадим нажал паузу и сказал куда спокойней, чем только что на камеру:

— Тут заставка пойдет, потом реклама. Я пока пару раз щелкну.

Он встал и подошел к камере. Присел на корточки и поглядел в экран камеры, пальцы легли на кнопки приближения-удаления. Он пару раз наехал на Петровича, сделал несколько снимков для заставки. Фон на зеленый экран еще какой-нибудь прилепить, и будет очень даже норм. Колоритненько.

Вадим вернулся к табурету, положил айфон на стол, кивнул Петровичу, тот выдохнул на него свежим перегаром, покачал головой, а потом тоже кивнул. Давай, мол, поехали.

— Николай Петрович, ваш видеоблог называется «Вернем СССР», — начал Вадим, включив камеру, — кстати, ссылочка на блог в описании к этому видео. Так вот, тематика вашего блога как бы понятна, она коммунистическая…

— Ненавижу! — рявкнул Петрович, а Вадим едва не усмехнулся. Конечно же, он прекрасно знал, как казак относится к коммунистам.

— Но как же, ведь СССР…

— СССР был страной не коммунистов, — снова перебил Петрович. — Он был Великим Союзом десятков народов, которыми когда-то управляли те, кто называл себя коммунистами. Но и они никогда никакими коммунистами не были. В какой-то момент они взяли под контроль наши огромные территории, выполнили свои задачи, а затем развалили к чертям собачьим!

— И какие же цели? — едва успел ввернуть Вадим, зная, казак может так часами разглагольствовать, но парня интересует не это.

— Демографические. Нужна была огромная площадка с гигантскими ресурсами, которая обеспечила бы превалирование одних народов над другими. Русов надо было уменьшить, а всяких чурок увеличить. Надо было дать возможность подняться Азии, это делали не только мы, но и США. Европу надо было засунуть в дерьмо. Ну, и надо было развалить вековой Союз! Самый Великий Союз на планете! Наш Союз! Его называли СССР, до него называли Российской Империей — не суть. И его развалили. И я лично видел, как это делали…

«Отлично», — подумал Вадим. Не пришлось подводить к нужной теме, а зритель любит сопли, только если гость программы — какая-нибудь знаменитость.

Пальцы левой руки медленно навели картинку на Петровича, вот тот уже в кадре один крупным планом, Вадим взял айфон в руку и откорректировал фокус. И тут вздрогнул. Он приблизил кадр слишком сильно, с экрана телефона на него глядели черные глаза старого казака-геолога. В них проступил хмель, уголки его губ опустились, веки припущены. Верхняя губа слегка подрагивает, взгляд совершено сумасшедший.

— Я расскажу, как я всё это понял, — пробормотал Петрович. Вадим понял: сейчас будет нечто.

Именно это и отличало его от многих-многих видеоблогеров, которые пытались развить подобные ему темы. У того же казака — десять килоподписчиков, потому что на одну интересную тему в его блоге тонны воды. А у Вадима — предчувствие. Он сам не понимал, как это получается, но прямо чуял именно то, что заинтересует зрителя. И совершенно необязательно зрителя интересует нечто актуальное или реальное, или тем более правдоподобное. Одной из самых удачных серий программ Вадима была серия репортажей о ядерной войне в 19-м веке. Это был ряд интервью с видеоблогером Кунгуровым. Казалось бы — бред сивой кобылы. Но поданный под правильным соусом — кровь стынет от этой истории.

Так и тут. Петрович вел основную линию о Бильдербергском клубе. Примерно ту же линию, которую гнут кобовцы и нодовцы. Евреи, тайное мировое правительство, Рокфеллеры, Ротшильды. Вадим называл таких блогеров «верующими в Скруджа Макдака». В самого-самого богатого селезня в мире, обладающего безграничными возможностями. Сам Вадим в это вообще не верил. Даже его недлинная жизнь доказывала: миром правит скорее случай, чем деньги.

Эти мысли промелькнули привычно, потому заняли секунду. Казак начал рассказ, комната наполнилась запахом тайги, болота. Казалось, похолодало градусов на двадцать. Вадим, пользуясь тем, что был не в кадре, прикрыл глаза. Воображение рисовало картины под голос Петровича. Сейчас Вадим слышал даже больше, чем тот рассказывал. Впоследствии, пересматривая сюжет, он готов был поклясться — кто-то вырезал из рассказа половину. Эту вторую половину Вадим рассказал себе сам.

Это случилось давно. Хотя, как давно, лет тридцать назад. В тысяча девятьсот восемьдесят девятом году — сами считайте! Я был тогда в экспедиции на Ямале. Я и еще двое. Их имена я называть не буду, может, их уже и нет в живых. Мы ехали на газушке, была поздняя весна. Знаете, как выглядит тайга весной на Ямале? Почти та же зима. Когда на юге уже собирают абрикос, там едва сошел снег. Мы попали в болото. И в зыбучий песок, хрен его знает. Несколько тонн металла ушло под землю на вроде бы ровной поверхности минуты за три. Верхний слой болота подтаял, а нижний то ли не замерз, то ли там была полость какая-то. Едва успели выпрыгнуть, только вещи и успели схватить, хорошо один из наших успел взять ружье.

Стали думать. Попробовали по своим следам назад, а тут Кирюху всосало, еле вытащили — сапог остался. Соорудили ему из тряпок потом херню на ногу, но всё равно по прошествии ему все пальцы на этой ноге отрезали. Сначала подождали, думали, искать будут — хрен там. А ни компаса, ни жратвы, ни спичек — один коробок — ни солнца толком не видно, ни звезд. Небо тучами затянуло. Пришлось обходить. По дуге огибать, а заехали от базы километров за пятьдесят. Короче, хоть и опытные, а заблудились. Жрать нечего, только снег кое-где остался. Три дня мы ждали помощи, потом неделю мы шли куда-то. Пока не почуяли запах. Еды.

Этот запах появился в среду. До этого дул северный ветер, мы шли к, как нам казалось, базе. Когда в тех краях дует северный ветер, ты не хочешь ничего, ни еды, ни воды, ни бабу, ни миллион — только чтобы подул какой-то другой ветер. Он даже не сильный. Такой, знаешь, едва-едва. Дует: ф-ф-у-у-у-у. Но подставь ему открытый участок тела — как будто сухой лед туда приложили. Губы под ним трескаются, во рту постоянно привкус крови. У кого куртка коротковата — задувает и пробирает до костей. А еще это всё на голодный желудок. Из еды — прошлогодняя брусника. Птиц еще нет — не вернулись. А со зверьми в это время тоже непросто. Ты знаешь, что чувствует человек, если не поест хотя бы сутки. Ты попробуй не поешь. Тебя начинает знобить. Вокруг тебя сытые люди ни на что не жалуются, а тебе постоянно холодно. Представь, каково тебе, когда по-настоящему холодно? Ночью мороз. Просыпаешься, а ты со стороны, где нет костра, покрыт инеем.

И вот так мы шли неделю. Сверху такие плотные облака, что неясно, откуда солнце светит. Понятно направление, только когда оно садится или встает, но и это тоже фигня — оно ведь не идеально на востоке встает и не идеально на западе садится. Потом уже жрать перехотелось, благо хоть воды вдоволь. Чувство холода поселилось в нас. Мы стали раздражительны и… истеричны. Бывает, поругаешься вот на ровном месте. А бывает, кто-то пошутит такую херотень, а ты ржешь до слез, задыхаешься буквально. И тут нам напомнили о голоде. Ветер поменялся на южный. Вместе с ним пошел снег. Но мы учуяли его.