Завещание (СИ) - "Zzika Nata". Страница 18

Умение находить выгоду во всем передалось ему с молоком матери или досталось по наследству от кого-то из более дальних родственников. Еще ребенком он начал копить деньги и делал это с удивительным упорством, к какому не все взрослые способны. Ловил рыбу, вялил ее на солнце и продавал выпивохам у таверны. Собирал грибы и ягоды и относил их на кухню в таверну же или ходил по улицам и выкрикивал: «Кому грибочки — тугие бочочки? А вот ягода на варенье — медовая, свежая, объеденье!» — и хозяйки мигом все раскупали. А полученные мелкие монетки он тщательно прятал, питаясь теми же грибами и вяленой рыбой.

Мало-помалу, накопил капиталец, стал ездить за товарами сначала в город за день пути до поселения, потом — в другой, уже за неделю пути, а потом раз в год выезжал в саму столицу и вот теперь еще и лавку здесь завел! Купил добротный дом на Торговой Улице, первый этаж под торговлю оборудовал — комнаты с товарами на показ и выбор, люди прежде чем купить вещь, любят ее в руках подержать, помять, пощупать, а съедобное еще и на вкус оценить. Второй этаж — жилые комнаты для хозяина и прислуги. И участок есть, можно расшириться со временем. Повезло Дарвалю! Еще лет пять и можно будет совсем перебраться в сердце Империи, а в поселении сын останется, как раз в пору войдет. Уж тут-то самые редкие товары и самый большой выбор! Товары господина Дарваля славились на все окрестности и многие предпочитали ехать к нему, чем в соседний город, тем более, что как торговец он был честный — ни гнилья не подсовывал, ни позолоту за золото не выдавал.

Дарваль перебирал мешочки с пряностями в дальней комнате и прислушивался, что происходит в торговом зале, что спрашивают посетители и как отвечают работники.

Графиня де Соммери медленно шла вдоль Торговой Улицы, чуть позади с корзинками в руках, шагали две ее служанки. После вчерашнего приема у маркизы де Колиньи, где она так и не смогла разговорить вредного дю Гранье, графиня мучилась головной болью и мыслями, не дававшими ей покоя всю ночь — что же ей делать? Махнуть рукой и переключиться на других поклонников, уж чего-чего, а недостатка в них у графини никогда не было. Невысокого роста, с великолепными блестящими рыжими волосами и синими глазами, щечки с ямочкой, маленький носик, гибкая и грациозная фигурка — одним словом — прелесть! Мужчины шеи на нее сворачивали, правда, несмотря на то, что поклонники не переводились, замуж никто из них звать графиню не торопился. Это было обидно и непонятно. Нет, всякие виконтишки и барончики очень были бы не против, но зачем ей из графини превращаться в баронессу?

Итак, что делать с дель Риво? Отомстить и забыть или отомстить и женить на себе? Если бы он ответил на ее вестник или сразу сообщил, что женится — она бы поняла и если не приняла, то хотя бы не чувствовала себя использованной и после этого выброшенной. Обычно так поступала с кавалерами она сама, но что бы с ней так? Дель Риво заслужил наказание.

Взгляд графини зацепился за вывеску на одном доме — «Лучшие товары со всего мира» — и она решила зайти.

Внутри лавка была разделена на три комнаты, в которые можно было попасть или пройдя по небольшому коридору, или через любую из комнат.

Графиня не спеша прошлась вдоль лотков, что-то брала в руку и рассматривала, что-то просто трогала, мимо большинства проходила мимо и задержалась возле отдела, где были выставлены различные зелья.

«Подлить ему приворотное? Или дараман-траву, вызывающую мужское бессилие?» — вяло размышляла дама, перебирая склянки. — «Возьму на всякий случай и то и другое».

Предупрежденный работником, что в лавку зашла важная дама, Дарваль решил лично ее обслужить.

— Миледи, Вы правильно зашли к нам — только у нас самые лучшие снадобья, больше вы нигде не купите такие! — заливался он соловьем.

— И чем они лучшие? — поинтересовалась графиня. — В столицу все везут лучшее.

— Везут, да не то! Лучшие снадобья получаются из лучших трав, а лучшие травы растут только в Андижской долине, миледи, — почтительно ответил Дарваль.

— Андижская долина? И где это? — осведомилась Ее Сиятельство.

— Так как же — герцогство Риво, неужто не слышали? Вот там есть долина, со всех сторон окруженная горами и туда можно попасть только с земель герцогства. За травы из долины травники и лекари платят золотом!

— Герцогство Риво? — заинтересовалась графиня.

— Да, миледи. Я сам там живу, в столице только лавка и лично отбираю и привожу самолучшие снадобья!

— Вот как? А что ваш герцог — он сейчас где? — де Соммери не могла поверить своей удаче. — Он разрешает собирать травы на своих землях?

— Где Его Светлость не знаю, я уехал из дома почти два месяца назад. Да, милорд не зверствует и позволяет людям собирать травы, только приставил лесников следить, что бы собирали аккуратно, не вытаптывая и не портя.

— Вот как? Вам повезло с господином.

Дарваль немного удивился, отчего миледи переводит разговор на герцога, но по привычке всех успешных торговцев во всем потакать клиентам, готов был поддержать любую беседу.

— Да, Ваше Сиятельство, нам грех жаловаться, герцог строг, но справедлив.

— И что же — у него семья, дети?

— Какие дети, — вытаращил глаза Дарваль. — Он совсем недавно женился. Вот через годок- другой пойдут и детки, все как положено.

Внезапно графиня цапнула Дарваля за руку и подтащила к себе:

— Расскажи мне про герцогиню. Кто она? Откуда? Красивая? Как герцог с ней себя ведет? И вообще — что происходит в замке? Я заплачу золотой. Два!

Господин Дарваль соображал очень быстро — вся его интуиция вопила, что графиней движет более сильное чувство, чем простое любопытство. Ревность или обида — вот более правильная причина, почему при имени герцога дама раскраснелась и жадно смотрит ему в рот, ловя каждое слово. Целых два золотых, такие деньги упускать нельзя!

— Ваше Сиятельство, я могу предложить пройти Вам наверх — в мою гостиную и предложить чашку горячего отвара? Там Вам будет удобно и я целиком и полностью удовлетворю Ваше любопытство.

— Да, это разумно, — согласилась графиня. — Торчать у всех на виду и разговаривать, рискуя быть подслушанными, не стоило.

Она кивнула головой лавочнику и тот, низко поклонившись, пошел впереди, указывая дорогу.

По крепкой лестнице они поднялись на второй этаж. Гостиная оказалась несколько аскетичной, с минимумом мебели, но диван там был как и столик, на который служанка лавочника торопливо расставляла чашки с отваром и тарелки с пирожными и конфетами.

— Итак, что интересует миледи? — почтительно обратился Дарваль, когда они остались одни.

— Все! Все, что ты знаешь по женитьбу герцога и его жену.

— В замок я не вхож, поэтому могу рассказать только то, что до меня донеслось.

Герцогиня — урожденная баронесса де Плиер, ей 19 или 20 лет. Герцог как приехал несколько месяцев назад в замок, так почти сразу посетил барона и пригласил того пожить в замке всем семейством, а к концу месяца сыграли свадьбу. В Храм не ходил, но люди болтали, что невеста была бледна, а герцог зол.

— Она красивая? — перебила графиня.

— Не то, что бы очень, Ваше Сиятельство. Среди простых девушек оно и ничего, но вот рядом с Вами ее бы никто не заметил, — не преминул польстить лавочник. И, отметив, как торжествующе сверкнули глаза дамы, похвалил себя за наблюдательность — точно, ревность и уязвленное самолюбие отвергнутой женщины!

— Говорят, герцог все дни проводит вместе с женой, нанял ей учителей из столицы и важную даму из высшего света, которая учит ее манерам. — продолжил Дарваль. — Завалил жену подарками.

Графиня мстительно прищурила глаза — все слухи верны. Неужели, влюбился, иначе отчего такие жертвы?

— Так Его Светлость любит жену?

— Вот чего не знаю, того не знаю. Балует он ее — это да, но кто же не балует новобрачную? А так-то герцог тот еще ветреник, как большинство знатных мужчин.

— Ветреник? С чего ты взял? Уж герцог точно не делился с тобой своими любовными похождениями! Или он перещупал всех девушек в вашем поместье? Так это не ветреность, а просто молодая кровь играет, — фыркнула миледи.