Пробуждение Семаргла (СИ) - Андреева-Сапфиро Галина. Страница 69
Поверхность планеты оказалась изрезанной сухими руслами рек и вулканическими разломами, сверху похожими на сухие ветвистые деревья. Мы пролетали над горными хребтами, долинами и большими чашами высохших морей. Особенно меня поразили кальдеры гигантских вулканов, я насчитал их четыре штуки. Мне показалось странным, что Северное полушарие Марса ровное, будто бы сглаженное огромным скребком и на нем практически нет следов от падения метеоритов. В тоже время, Южное, наоборот, испещрено метеоритными кратерами.
Вдоволь налюбовавшись пустынными и пыльными мертвыми ландшафтами Марса, мы направились к его меньшему спутнику Деймосу, похожему на огромный обкатанный булыжник в виде апокалипсического полумесяца. Он не произвел на меня впечатления. А вот Фобос удивил: мало того, что он летал по эллиптической орбите, по которой обращаются вокруг планет только искусственные спутники, еще он был весь изрыт кратерами. Фобос производил впечатление картофелины, которую долго лепил какой-то великан, оставив на ее поверхности множество отпечатков своих пальцев. На его плоской части мелкие кратеры шли двумя ровными параллельными рядами, что наводило на вовсе фантастическую мысль о том, что его когда-то расстреляли из гигантского крупнокалиберного пулемета. Форма Фобоса – эллипсоид, длинная ось которого равна двадцати шести километрам, а короткая – двадцати одному, Он был в два раза больше Деймоса.
Когда мы зависли над кратером Стикни, Горислав сказал, что это самый большой кратер в Солнечной системе, его диаметр равен пяти с половиной километрам. От кратера тянулись глубокие трещины. Просто удивительно, что после такого удара Фобос не развалился на куски.
Вид Фобоса поставил меня в тупик: у него был такой вид, будто этот небольшой спутник принял на себя удар целой эскадры военных космических кораблей, так сказать: «встал грудью» на защиту планеты. Как оказалось позже, я сделал правильный вывод.
На этот раз мы на тренажере не «опускались» на планету, а выполнили вокруг нее три витка, периодически включая «турбоускорение». Осмотрели мы не только спутники Фобоса, но и четыре научно-наблюдательные станции, ставшие искусственными спутниками планеты: две российские, китайскую и индийскую. У американцев со станциями не задалось: одна разбилась на Луне, вторая сгорела над Марсом – внутри начался пожар, экипаж удалось спасти. Пролетая над местом ее падения, мы приблизились к поверхности, чтобы лучше рассмотреть ее выгоревшие останки, похожие на скелет экзотического чудовища.
Обшивку сняли, чтобы употребить в дело: на Марсе функционировало пять наземных станций-лабораторий, работавших в автоматическом режиме, две из них были российскими. Раз в три года для их обслуживания прилетала сборная команда специалистов, которые диагностировали оборудование, заменяли устаревшие узлы и детали, перепрограммировали компьютеры, забирали материалы исследований и образцы. Станции были нашпигованы роботами-рабочими, роботизированными машинами всех мастей и робокибами – роботами интеллектуалами различных модификаций, которые отличались «телами». Каждое «тело» было приспособлено для выполнения определенной работы. Были робокибы пауки-скалолазы, были в виде муравьев, предназначенные для работы в пустыне. Самыми необычными из них были «Шивы». «Шива» походил на высокого черного человека – около трех метров ростом, только рук у него было три пары, глаз вообще пять штук по периметру головы, плюс фонарь на лбу, а сзади полутораметровый шипастый хвост подобный скорпионьему. Хвост он использовал для равновесия при беге, в качестве еще одной руки и как оружие. Своим хвостом «Шива» с одного удара разрубал пополам полуметровый ствол дерева. Заправляли всем на базах келавры-андроиды. Серебристая броня защиты делала их похожими на двухметровых средневековых рыцарей с забралами, в виде голов фантастических стрекоз с выпуклыми фасеточными глазами и усиками антенн над ними.
Уставшие и слегка ошалевшие мы с Захарием выбрались из капсулы тренажера. Из соседних капсул спускались по выдвижным пандусам остальные ребята из нашей группы.
– Вперед! – Скомандовал Горислав и пошел к выходу из ангара. Перед моими глазами все еще маячило изображение изрешеченного астероидами Фобоса. По дороге в столовую я сказал нашему инструктору, что Фобос похож на ветерана, прошедшего не одну войну, весь в ранах-трещинах и оспинах от ударов. Горислав так резко остановился, что Захарий чуть не налетел на него, и задумчиво посмотрел на меня. Потом сказал:
– Ладно! Открою вам тайну, все равно скоро узнаете. Фобос – древняя боевая станция, которая работает в автоматическом режиме. Вы, думаю, заметили, что ее орбита отличается от орбит естественных спутников планет. Сделали ее не люди, а колонисты Марса. Сколько ей лет мы и сами не знаем, но сделали ее на века. Ей десять – одиннадцать тысяч лет. На станции постоянно дежурит группа Стражей. Когда вы закончите обучение на тренажерах, то отправитесь на стажировку на Фобос.
– Посмотрев на наши изумленные лица, Горислав улыбнулся:
– Сейчас идем ужинать, все вопросы потом!
Съев половину порции горохового супа-пюре с сухариками, я выпил стакан яблочного сока и почувствовал себя сытым. Мои соседи по столику налегали на тушеное мясо с капустой и картошкой, предварительно уничтожив приличную порцию рыбного салата с рисом и съев по тарелке борща. Мне хватило бы десятой части их ужина. В последнее время я заметил, что количество еды необходимой мне для насыщения понемногу снижается, однако я чувствовал себя полным сил и энергии: как будто организм подпитывался энергией из окружающей среды. Временами я чувствовал легкое ледяное покалывание в спиральной родинке на руке, которое не доставляло мне беспокойства. Каких либо других ощущений я не испытывал.
– Может быть, подпитка идет через родинку? – Задумался я. Но обычно, наоборот, я сбрасывал через нее энергию, видимую многомерным зрением в виде узкого голубого луча, исходящего из ладони подобно лазерному скальпелю. Если сбросить сконцентрированную энергию в виде импульса, то можно выбить кусок кладки из кирпичной стены толщиной до полуметра – это я проверил экспериментально. Если усилием воли испускать луч постоянно, то им можно рассекать предметы как настоящим лазером. Я перерезал им деревья толщиной ствола до метра. Если расфокусировать «лазер», то его можно использовать в виде метлы, сметающей мелкие предметы, пыль и мусор вокруг меня на расстоянии до двадцати пяти метров, уносящей их прочь наподобие воздушного вихря.
После легкого ужина ребята отправились в кинозал, где шел индийский фильм о красивой и грустной любви. Так как с любовью у меня было все в порядке, я решил размяться с мечом. Сходил в Хранилище и взял свой любимый меч с рукоятью из черного эбенового дерева, с навершием из темного граната, грани которого на свету бликовали всеми оттенками вишнево-малинового пламени. Меч был старинным. Вдоль его клинка из отливающей синевой стали, шли странные знаки. Одиннадцать символов, нанесенных штрихами из тончайшей серебряной проволоки, вплавленной в сталь: ни руны и ни иероглифы, что-то среднее между ними. Меч, был мне подарком от руководителя Ордена Стражей-Семарглов, переданным им через отца на шестнадцатилетие. С руководителем Ордена можно было встретиться только после инициации, да и то не всех он удостаивал этой встречей.
Два спортзала оказались занятыми, а третий, самый маленький, был свободен. Переодевшись в раздевалке, я взял меч в черных кожаных ножнах, оправленных в серебро, и пошел в зал. Размявшись для начала, я развязал ножны и вынул клинок. Было уже поздно, и я надеялся, что меня никто не побеспокоит. На ум пришли стихотворные строчки о мече, вычитанные в каком-то старинном трактате.