Это — убийство - Гарднер Эрл Стенли. Страница 39

Свидетель снова провел языком по губам, но промолчал.

— Вас возили в морг для опознания трупа Энн Хартвелл, девушки, найденной мертвой возле железной дороги у перекрестка Шестой авеню и Мэплхерста?

— Да, сэр.

— И вы опознали ее?

— Нет, так как я никогда не видел ее раньше. Морейн поднялся, не спуская с Таккера глаз.

— Вам нет смысла лгать, — заявил он. — Вы были на борту судна, куда меня доставили для выплаты выкупа в десять тысяч долларов после похищения Энн Хартвелл.

Дворецкий сильнее заерзал на скамье.

— Если вы солжете еще раз, — предупредил Морейн, — то вас арестуют за нарушение присяги. А теперь будет совсем нетрудно установить и всех других лиц, которые были вместе с вами в ту ночь на борту буксира.

— Даже если я там и находился, — ответил, потупив взор, дворецкий, — то что в этом плохого?

— А вы знаете, что значит быть обвиненным в похищении? — строго спросил Морейн.

— Ее никто не похищал. Все это было комедией. Она сама предложила такой вариант.

— Но ведь ее сестра была вынуждена заплатить выкуп, — допытывался Морейн.

Таккер молчал.

— А если кто-то заплатил выкуп, то вам предъявят обвинение в похищении.

Свидетель перевел дыхание и поспешил заявить:

— Деньги дала не Дорис Бендер, а мистер Диксон. И это не было никаким выкупом, а просто розыгрышем.

— Иначе говоря, — подытожил Морейн, — Диксон и Энн Хартвелл не хотели, чтобы Карл Торн знал, где она находилась во время своего так называемого исчезновения, и поэтому выдумали историю с похищением. Я был выбран в качестве посредника потому, что являюсь другом Фила Дункана, а тот в свою очередь — другом Карла Торна. Исходили из того, что если я подтвержу выплату десяти тысяч долларов, то Дункан мне поверит, а Карл Торн ни за что не заподозрит, что похищение было чистым надувательством. Так ведь?

Таккер сжал зубы, но утвердительно кивнул.

— Очень хорошо, — развивал свою атаку Морейн. — В ту ночь, когда Диксон был убит, он дал вам распоряжение отпереть боковой вход, так как он ожидал визита женщины. Знали ли вы, что этой женщиной была Энн Хартвелл?

— Да, сэр, — не поднимая глаз, ответил Таккер.

— Раз вы знали об этом, да к тому же Диксон велел вам не беспокоить его в связи с визитом, значит, вы были в курсе того, что отношения между Энн Хартвелл и вашим хозяином были отнюдь не платоническими.

— Это были отношения на денежной основе, — уточнил дворецкий.

— В том, что касается документов. Но Энн Хартвелл была красивой женщиной, и ей нравилось привлекать к себе внимание мужчин. Вы прекрасно понимали, что отношения между Диксоном и ею, когда она посещала дом, не были платоническими, правда?

— Они начали приобретать любовный характер, — признал Таккер. — Хозяин познакомился с Энн Хартвелл в ночном клубе, и с тех пор они встречались.

Морейн слегка улыбнулся:

— Если мы все поставим на место, то получится, что способ, избранный Энн для сближения с Диксоном, имел целью влюбить его в себя. Она появилась в клубе, который он имел обыкновение посещать, привлекла его внимание и стала его любовницей.

— Наверное, так и было, сэр, — согласился свидетель.

— У меня все, — заявил Морейн. — Вопросов к нему больше нет.

— Минуточку, — вмешался Дункан. — Я не удовлетворен показаниями этого свидетеля. Не считаете ли вы, мистер Морейн, что он связан с этим преступлением?

— Мне пока не хотелось бы высказываться на эту тему, — отреагировал Морейн. — Я знал, что Энн Хартвелл находилась в доме Диксона в течение всего времени, когда ее считали пропавшей. Поэтому я был уверен, что Таккер вам солгал, утверждая, что он был с ней незнаком. С другой стороны, мне также было известно, что Диксон крепко держал его “на крючке”. Отсюда я сделал вывод, что у него в прошлом была по крайней мере одна судимость. Если будет проведено соответствующее расследование, то оно покажет, что именно этот человек сфальсифицировал бухгалтерские книги, и это послужило основанием для осуждения Элтона Раиса за псевдопреступление в форме растраты.

— Вы не сможете этого доказать, — бросил с вызовом Таккер.

Морейн фыркнул:

— Не забывайте, Таккер, что я читал документы, находившиеся в кабинете Диксона.

Услышав это заявление Морейна, присяжные заседатели переглянулись.

— Разве это неправда, что Диксон воспользовался вашими услугами, чтобы подделать бухгалтерские книги, которые затем были использованы в качестве доказательства растраты, якобы сделанной Элтоном Райсом? — наступал Морейн.

Таккер вновь облизал губы и огляделся вокруг как бы в поисках выхода.

Морейн обратился к Дункану:

— Я предлагаю повторное расследование дела Элтона Раиса после того, как будет закончено разбирательство этого дела.

Дверь в зал распахнулась, и вошедший шериф громогласно объявил:

— Я привез портфель, который вы послали меня забрать, мистер Дункан.

Дункан повернулся лицом к присяжным заседателям и с достоинством произнес:

— Джентльмены, я надеюсь, что содержащиеся в этом портфеле документы являются достаточно убедительным доказательством преступных действий некоторых сотрудников моей прокуратуры. Могу тем не менее дать честное слово, что именно я обеспечил доставку этих материалов на заседание и передаю их в ваше распоряжение без какого бы то ни было предварительного ознакомления с ними.

С этими словами он взял из рук шерифа портфель, поставил его на стол и открыл замки.

Морейн подошел, заглянул внутрь и подтвердил:

— Все в порядке. Я оставил их точно в таком же состоянии.

Драйвер, председатель Большого жюри, удивленно взглянул на Морейна:

— Так вы подтверждаете, что эти документы находились в вашем распоряжении?

— Подтверждаю, сэр. Натали Раис — моя секретарша. Заинтригованный историей с похищением Энн Хартвелл, я послал ее в дом Питера Диксона, чтобы поговорить с ним и убедить его признаться в том, что Энн Хартвелл была у него в течение всего срока, пока ее считали пропавшей. Мисс Раис вышла из моего офиса в девять часов пятьдесят пять минут вечера и около десяти пятидесяти семи позвонила мне, прося срочно подъехать. Когда я выходил из кабинета, на меня напал муж Энн Хартвелл, что меня немного задержало. В общем, где-то в районе одиннадцати часов мне все же удалось вырваться, и я прибыл в дом Диксона примерно в одиннадцать десять. Я пробыл там минут десять — пятнадцать. Был в кабинете, где его убили, видел его труп и покинул здание вместе с моей секретаршей. Позднее я познакомился с ее отцом, Элтоном Райсом, который, как выяснилось, тоже побывал в доме Диксона и вынес оттуда документы, содержащиеся в этом портфеле. Элтон Раис рассказал мне, что, придя в дом, он обнаружил Диксона мертвым. Я поместил Элтона Раиса в надежное место, где его не могли бы отыскать, и сохраняю за собой право вызвать его сюда, когда это будет сочтено необходимым.

После этих слов он любезно улыбнулся Драйверу. Тот энергично помотал головой, будто пытаясь отогнать от себя наваждение.

Фил Дункан не удержался, чтобы не воскликнуть:

— Значит, мистер Морейн, вы признаете, что были в помещении, где находился труп Диксона?

Морейн кивнул и сказал:

— Вы не возражаете, сэр, чтобы позвали следующего свидетеля?

Дункан сидел некоторое время молча. Затем обратился к присяжным заседателям:

— Джентльмены! К моему великому сожалению, я вынужден в качестве следующего свидетеля вызвать мистера Барни Мордена, чтобы он дал показания о некоторых аспектах этого дела, по которому работал в качестве старшего следователя моей прокуратуры. Теперь я знаю, что этот человек состоял в тайном заговоре против меня, но я все же хочу заслушать его.

— Подождите, — вмешался Драйвер. — Вы по-прежнему в этом деле будете играть на руку оппозиции, господин прокурор?

— Я не служу ни интересам оппозиции, ни какой-либо другой политической партии, — ответил Дункан, гордо взглянув на председателя Большого жюри. — Я по горло сыт политикой и политиками. Мое пребывание в прокуратуре не продлится сверх срока моего мандата. Я не собираюсь выдвигать заново свою кандидатуру, но до тех пор, пока я остаюсь на этом посту, я обязан беспристрастно и честно выполнять свои должностные обязанности.