Билет не туда. Фаза 1 (СИ) - Михеев Сергей. Страница 23

  Дождавшись основного отряда, я снова одел обычную амуницию. Мы готовились к атаке. Неожиданно лейтенант подозвал меня:

   Что-то тревожно мне. Сам не понимаю почему. Не чувствуешь такое?

   Есть что-то. Когда устранял вражеские пикеты, было ощущение, что нечто наблюдает за мной. Но наблюдает спокойно, не интересуясь его моими действия.

   Ладно, потом разберемся. Атакуем!

  Бойцы с плазмой и ракетными установками бросили всю мощь своего оружия на технику конгеритов. Кто-то ударил и по горючему, взрывы аэрокосмических машин, склада с горючим и винтокрылых стрекоз превратили ночь в день. Но очень плохой день, вокруг все горело, в небо поднимались клубы дыма, конгериты метались по площадке бывшего космодрома пытаясь понять, что происходит и ища укрытия от нашего огня. Мы как ангелы возмездия косили врагов десятками. Техника врага была уничтожена, захваченное пулеметное гнездо тяжелыми крупнокалиберными пулями добавляло безумия в эту картину. Вдруг на выходе из казармы появился завиток тьмы, быстро превратившийся в вихрь, я увидел человека в черном балахоне, выходящим оттуда. Я ощущал, как он втягивает в себя ручейки энергии смерти, раздуваясь, становясь все сильнее.

   Лейтенант, там! - крикнул я, показывая рукой в сторону казармы.

   Плазмой, по казарме, огонь! - отдал приказ командир группе тяжелого вооружения, ракеты, все, огонь по балахону!

  Черный балахон плясал под огнем, не обращая на очереди автоматов. К ним добавилось тяжелое оружие, разрывы ракет накрыли площадку. К нему добавился пулемет, но и его тяжелые пули просто не успевали за конгеритом. В какой-то момент плотность огня перевесила возможности жреца, его балахон начали сминать попадания, потом огненные цветы разрывов плазмы сомкнулись на площадке перед казармой. Здание горело и где-то рядом со входом горел темный жрец. Проклятый темный жрец. Можно было ожидать, что на таком крупном объекте окажется эта тварь, но никому в голову это не пришло. Лично я об этом даже не задумался.

  Расправившись с самым тяжелым противником и уничтожив технику, группа занялась зачисткой космодрома от врага. С деморализованными конгеритами справились быстро, они не были готовы к такой атаке. Начали собираться, когда лейтенанта вдруг позвали, с бойцом плохо. Я увязался вслед, горячка боя еще не отпустила, хотелось действия, сжечь химический коктейль в крови.

   Бабу хочу, хочу, сейчас, не там, вижу, не мешайте мне, я, - один из наших бойцов бился прижатый к земле и горячечно бредил, просил, требовал, чтоб его отпустили, и дали трахнуть ту малолетку, которую он видел в костре горящего истребителя.

   Да, она же сама меня хочет, зовет, пацаны, не мешайте, прошу, стояк замучал, а тут эта! Я сейчас...

  К нему подошел майор и ударом приклада вырубил.

   Это все? Больше странных ситуаций не было? - спросил лейтенант.

   Нет еще один, с ножом на соседа бросился. Сами вырубили.

   Связать обоих, потом разберемся.

  Вокруг все весело горело и взрывалось. Я почувствовал вдруг невероятную легкость бытия - от меня ничего не зависит, кругом праздник разрушения, в котором могу принять участие, и я сам. Праздник огня, я схватил пистолет и выдал очередь в небо. Как хорошо, даже на душе полегчало от вида трассеров, уходящих к облакам. Красота! Восторг! Мы ведь уже победили, мы уничтожили этих тварей! В этот прекрасный момент мне кто-то вдарил прикладом штурмовой винтовки под ребра. Вся эйфория прошла. Больно и обидно! В этот момент Язон показал мне на наш отряд. Мы вели себя ка дети. Люди подбрасывали вверх головные уборы, другие, как и я стреляли в воздух, некоторые подкидывали в огонь валявшиеся вокруг обломки летательных аппаратов, словно ветки в костер. Все словно сошли с ума!

   Проклятье. Посмертное проклятье жреца, он успел перед смертью сформулировать призыв к своему богу. Нужно ребят приводить в чувство, пока никто бед не наделал.

  Я кивнул головой, и мы пошли, ударами, где прикладом под ребра, а где просто пощечиной приводить в чувство товарищей. Те, кто опомнились, присоединялись к нам. Неприятно получилось с лейтенантом и капитаном, пришлось разыгрывать, кому придется "будить" их. В итоге проигравший боец схитрил, толкнул лейтенанта палкой, а тот уже привел в себя второго офицера. Хуже всех пришлось двоим, тому, что помешался на сексе и второму, который заболел желанием кого-либо убить. Но и они к утру пришли в себя. Правда пришлось их тащить как раненных до машин, хорошо, что не далеко - на разгромленной базе мы прихватили еще один грузовик, поновее чем старый, на антигравитационном приводе. Разместившись вольготно в расширенном автопарке отряда, мы прихватили с собой провизию, что нашли на разгромленном объекте врага. Судя по тому, как они "борются" с партизанской угрозой, пользоваться огнем для приготовления пищи можно, если не особо наглеть. Забравшись в кузов, я моментально уснул - ночь выдалась слишком нервной. Даже для меня.

  Перед рассветом мы остановились, оставили "колеса" в укромном месте и спешным маршем отправились к новой лежке. Я шел, нет, скорее тащился как сомнамбула, прошедшая ночь выпила все силы: сначала уничтожение караулов врага, а потом эйфория, вызванная проклятьем жреца. Другие бойцы тоже выглядели не лучшим образом. Мы шли по зарослям кустарника едва передвигая ноги. Шаг за шагом, шаг за шагом, вперед к невероятно далекой цели. Начался дождь, и лейтенант, тоже измотанный до предела, объявил привал. Привал, который не слишком позволял отдохнуть - струи дождя затекали внутрь комбеза, если его расстегнуть. А в застегнутом комбенизоне отдохнуть не получалось. Приходилось терпеть и выбирать одно из двух зол.

  Отдохнув, мы снова потащились к новому месту дислокации. Самое неприятной, ветки, согнутые прошедшим ранее, впереди, распрямляясь, хлещут по лицу. Вперед, по мокрому лесу, оскальзываясь на кочках и мокрых корнях, все это дополнительно изматывало, дождь в лицо, лесная чаща. В какой-то момент наш отряд окончательно выбился из сил, и лейтенант понял, что нам нужен привал.

  Я вытер лицо упал на пятую точку. Марш-бросок не был сколь-нибудь серьезным, но ночь вымотала меня полностью. Сначала устранение, чего уж там, не стоит использовать эвфемизмы, убийство часовых, потом бой, действие проклятия, затем этот изнуряющий переход к новому месту дислокации. Если мне так тяжело, то, что с другими бойцами отряда? Оглянувшись, я увидел, что никто не способен продолжить путь. Пришлось, насилуя себя подняться и подойти к лейтенанту.

   Я сожалею, но никто не сможет продолжить движение. Господин лейтенант, это не моя прихоть, все на... я не знаю, как сказать. Идти они не смогут. - лейтенант оглянулся и нехорошо поглядел на меня.

   Сам вижу. - Недовольно ответил он. И что делать? Оставаться на дневку здесь?

   Заросли не слишком густые, но хоть что-то. Поспим в комбинезонах, не привыкать. Наберемся сил и дойдем до места.

   Ладно, обустраивайтесь. И сети натяните, хоть слегка прикроемся от обнаружения сверху.

  Я оставил командира, передал его распоряжение остальным сержантам, мы совместно простимулировали солдат на последнее усилие. Натянули маскировочные сети, расстелили спальники, легли поверх них и отрубились. Уснул я не сразу, мозг воспроизводил то моменты прошедшего боя, то кусты перед глазами, но продолжалось это недолго.

  Лейтенант Чжен.

  Я смотрел на то, как мои бойцы устраиваются на отдых. Досадно, что не дошли до места, которое я определил как точку временной дислокации отряда, но не беда, от места диверсии мы достаточно удалились, здесь искать нас точно не будут. Тем более, что им нужно обыскать немалый радиус, не знают они, в каком направлении мы отступили. Повезло мне с отрядом. Удалось подобрать неплохих младших командиров, особенно этот спасатель и малец-хаосит. Его вообще светлые боги мне прислали: идеальный разведчик, с магическим чутьем и опытом реальных боевых схваток. Зелен пока, но это пройдет, если не подставится. По идее не должен, у меня тоже чутье на людей, о-го-го!