Укротитель. Трилогия - Шаргородский Григорий Константинович. Страница 14

Уже поздно вечером, лежа в кровати, я много думал о сложившейся ситуации. Берислав был прав, но не во всем, потому что кое-чего я своим товарищам не рассказал. Владению шестом я действительно обучался с детства, точнее, с семи лет. Насмотревшись японских боевиков, захотелось приобщиться к восточным единоборствам. Увы, цирковая жизнь и постоянные переезды не способствовали стабильным занятиям ни в обычной школе, ни в спортивной. Если с академическими знаниями все было относительно нормально — отец и директор цирка хорошо подгоняли школьную программу, а все остальное восполняли книги, — то со спортом дела обстояли намного хуже.

Помощь пришла, откуда не ждали. Одной из старых визитных карточек нашего цирка было метание ножей, но после несчастного случая, когда кореец Кан Ден Дек приколол руку своей русской жены к щиту, этот номер был удален из программы. Возможно, все произошло случайно, а возможно, нет, но после этой истории женщина покинула цирк. Ден Дек, которого отец называл Дундуком, выписал из Кореи новую жену и вместе с ней занялся вращением тарелок. Так вот именно Ден Дек и стал моим учителем. О рукопашной схватке пришлось забыть, но зато я за пять лет научился неплохо махать шестом и бросаться острыми железками. Где-то на третий год наших занятий до меня начало доходить, что обучаюсь не просто бою с шестом, а осваиваю искусство владения нагинатой. Во-первых, в рубящих ударах использовался только один конец шеста, а хваты рук отрабатывались только на половине древка. К тому же однажды удалось подсмотреть, как мой учитель тайком тренируется с короткой нагинатой. Вот эта деталь и давала мне надежду на то, что я смогу использовать свои умения по назначению. Ведь что такое нагината или ее китайский аналог гуань дао, как не меч, посаженный на древко? У славян имелся свой аналог под названием совня, но здесь ничего подобного не наблюдалось.

С этими мыслями я и уснул. Не скажу, что решение проблемы пришло ко мне во сне, но утром в голове созрел план.

Все будние дни седмицы мы с Оланом усиленно тренировалась. Мое тело вспоминало прошлые навыки и приобретало новые.

Едва дождавшись выходных, я сразу после утренней зарядки и короткого занятия по управлению побежал в город. Вопросов за последние дни в голове накопилось громадье, и все они требовали ответов.

С ходу спускаться в подвал книжной лавки я не стал, а подошел к прилавку.

— Мэтр, мне нужны новые книги.

— Что именно из лирики великих поэтов желает почитать благородный вой? — с легкой иронией спросил книготорговец, явно намекая на мою недавнюю покупку.

— Мне нужно все, что у вас есть о магии и противодействии ей.

Сначала смысл моих слов не дошел до собеседника, а когда его мозг наконец-то осознал, что именно было сказано в стенах его лавки, торговец резко побледнел. Осмотревшись вокруг и не увидев ненужных свидетелей, он немного отошел от испуга, но не полностью.

— Владислав, нельзя задавать такие вопросы слишком громко.

— Это противозаконно? — удивился я.

— Нет, закон об этом умалчивает, но магам подобные слова очень не нравятся. А когда им что-то не нравится… — Увидев, как меня перекосило, торговец понятливо кивнул. — Похоже, уважаемый вой уже имел дело с недовольными магами. Тем более удивительно, что вы так громко об этом говорите. С другой стороны, становится понятно, зачем вам эти книги. Если бы ко мне пришел кто-то иной, то получил бы отказ, но, зная вашу порядочность, могу предложить интересные тексты. Увы, обычной серебрушкой мы не обойдемся.

— Я понимаю.

Торговец хитро подмигнул, и мы спустились в подвал. Искомые книги лежали отнюдь не на общедоступных полках — одна в запертом сундуке, а другая вообще в отдельной кладовке. Именно в этом дополнительном помещении подвала мне и пришлось заняться чтением. Торговец принес магический светильник и стул, так что я читал с коленок.

Первая книга называлась «Мощь магов» и являлась своеобразным пособием по магическому искусству для «чайников» — именно то, что мне и требовалось.

Магия людей оказалась немного не тем, что мог нафантазировать начитавшийся книжного фэнтези и голливудских киношек обыватель, — никаких управлений погодой и летающих огненных шаров. Как писалось в книге, тело человека — это единственная защита для души, а человеческая аура — все, что способен изменять человек в окружающем его мире с помощью своей магической силы. В общем, маг мог повлиять на что-то или кого-то, лишь когда этот предмет или существо попадет в поле его ауры. Скажете, слабовато для грозных колдунов? И будете правы. Именно по этой причине маги и тратят десятки лет на обучение, постоянно совершенствуясь. Одни увеличивают свою ауру и учатся выпускать своеобразные щупы, но даже самым великим магам едва удается дотянуться на пару десятков метров. Остальные вообще ограничиваются расстоянием вытянутой руки.

Другие маги используют артефакты, которые как бы становятся частью их тел и продолжением аур. Именно с таким магом мне и «посчастливилось» столкнуться. Жезл соединил наши ауры, и со мной случился жутко неприятный паралич.

В книге, помимо введения, меня заинтересовал раздел защитных и боевых артефактов. С боевыми артефактами было все понятно — это стрелы, с эффектом гранаты и огненного взрыва. Также артефактами являлись очень острые мечи, непробиваемые латы и другие апгрейды обычных вещей. Имелись и защитные амулеты, а вот здесь все оказалось сложнее. Мой вспыхнувший интерес тут же угас, когда я прочел, сколько стоит самый простой защищающий от магии амулет — несколько тысяч золотых. Моя стипендия курсанта составляла пять желтых кругляшек в месяц.

Просмотрев первую книгу по диагонали, я перешел ко второй под названием «Магоборцы». Увы, и здесь мне ничего не светило. Этих самых магоборцев готовили с детства и к тому же обвешивали дорогущими артефактами, как новогодние елки игрушками. Надежду внушал лишь последний раздел книги с разными «курьезами».

В одном из описаний автор упоминал о случаях, когда магов убивали метательными топорами северян. Стрелы и метательные ножи маги легко отводили от своих тел, а вот с топорами случались осечки. Скорее всего, дело в кинетической энергии тяжелого предмета.

Возьму на заметку.

Еще в книге вскользь упоминались гномьи руны, но как именно они влияют на магию, оставалось непонятным.

Вернувшись на первый этаж, я увидел, что провел за чтением больше двух мер и серьезно попал на деньги, но желание остановиться не появилось.

— Мэтр, у вас есть что-нибудь про гномов? — помня недавнюю реакцию книготорговца, почти шепотом спросил я и вновь не угадал.

— Конечно, есть, — бодро ответил торговец. — Только изучением этого народа почти никто не занимался. Имеется довольно занимательная книжица, в которой один умный человек свел вместе заметки разных торговцев. Она, кстати, напечатана, так что никак не отяготит даже ваш курсантский карман. Хотя после сегодняшних посиделок даже не знаю, как вы сведете концы с концами. В общем, с вас три золотых и шесть серебряных гривен.

Блин, больше половины моей стипендии! За два месяца я сумел сэкономить всего лишь пять золотых. Еще два взял у Олана. Так что на воплощение в жизнь моих планов остается только три золотых и шесть серебряных монет — здесь считали дюжинами, так что все подгоняли под эту величину.

Печатную брошюрку под названием «Путеводитель торговца» пришлось читать уже в кафе, потому что урчание в животе звучало как угроза нерадивому хозяину от всех частей возмущенного организма.

Подкрепившись пищей и знаниями, я направился на набережную Дольги. В ремесленный квартал проще всего было попасть на лодке. У ворот, пропускающих сквозь себя всех желающих попасть за пределы оборонительной стены на узкую каменную набережную, столкнулся с Оланом и Бериславом.

— О, Молчун, давай с нами. Я тут с утра посылал мальца с цветами для Ровены, и она прислала ответ, что будет обедать с подругами в три пополудни. — Упоминание довольно изящного хода Олана явно покоробило Берислава, но он все же потащился следом за другом на, можно сказать, чужое свидание.