Рыцари Старой Республики. Я, Реван (СИ) - Николаев Владимир. Страница 15
24.
С этого момента Канг сотрудничал с нами почти без фокусов. Так только, иногда проскочит искорка надежды… и тут же погаснет. Как я узнал, что Давик покорился по-настоящему? Я просто чувствовал: Великая Сила всё охотнее даровала мне понимание других разумных. Как перк «Эмпатия»: нужные строчки в диалогах подсвечиваются синим или красным… Наверное, не очень корректное сравнение, ведь никаких готовых «строчек» никто мне не подсовывал. Я просто чувствовал, как следует строить разговор, чтобы попадать в нужные места любого собеседника. Впрочем, вряд ли совсем уж любого: сомневался я, что и Малака получится вот так же уболтать. Или даже Совет джедаев на Дантуине, куда я подумывал направиться сразу после побега с Тариса. Но сперва надо было осуществить этот самый побег. Мы записали приветственное послание Лорду Малаку, в котором Давик демонстрировал, что на борту «Чёрного ястреба» действительно находится пленная Бастила, и отправили головидео на флагман Малака, «Левиафан». Я понятия не имел, с какого перепугу корабелы далёкой-далёкой галактики называют свою продукцию именами монстров из земного Ветхого Завета… главное, что мы оказались достаточно убедительными: на «Левиафане» купились, скинули пакет с новыми кодами доступа (те, которые так и не успел ввести Гудров, уже устарели) и потребовали немедленной стыковки. Мы запросили два часа на то, чтобы забрать с Тариса ещё нескольких пленников. «Левиафан» отказал. В грубой форме. И пригрозил выслать звено истребителей. Мы плюнули на осторожность и приказали Давику передать мой словесный портрет, не забыв уточнить, что я-«пленник» нахожусь в бессознательном состоянии. «Левиафан» молчал, очевидно, пока просьба не дошла до Малака, затем согласился предоставить нам дополнительный час времени. Стало ясно, что Тёмный Лорд ситхов опознал по описанию своего бывшего господина: Ревана. Я представил себе лязгающий, торжествующий смех Малака и содрогнулся. Скованный Давик отправился в грузовой отсек. «Чёрный ястреб» метнулся к знакомому космодромчику. Бастила оказалась пусть не блестящим, но вполне адекватным пилотом. Я смотрел на её уверенное обращение с пилотским пультом, и думал, что она далеко не дура. И понимает, на что клюнул Малак. И понимает, что я, отправляя на «Левиафан» собственный словесный портрет, прекрасно знал, какую наживку подсовываю Лорду ситхов. А это могло означать только одно: не такая уж у меня и амнезия. Нет, я вполне сумел бы убедить девушку, что считаю себя вовсе не Реваном, а каким-нибудь известным героем войны, сумевшим насолить Малаку настолько, что тот… в общем, сумел бы. С момента попадания я уже наврал больше, чем за всю предыдущую жизнь. И даже Сила не помогла бы джедайке распознать ложь: в этом смысле моя собственная Сила, кажется, превосходила все прочие, как ранкор гизку. Можно было бы соврать Бастиле. Просто не хотелось мне ей врать, отчаянно не хотелось. – Не он, – сказал я, поймав очередной осторожный и настороженный взгляд девушки. – Что? – спросила она, отворачиваясь к пульту. – Я – не он. – Ты о чём? – сказала Бастила. Я слышал нотку неуверенности в её голосе. И чувствовал червоточину страха в её душе: Сила показывала мне слабости собеседника, словно кровеносные сосуды на картинке из анатомического атласа. Насколько же, оказывается, легко тянуть за эти дрожащие струны!… Чувствовать, как живое, разумное, наделённое собственными мыслями и желаниями существо реагирует на еле заметное воздействие в ключевых точках, уступает ничтожному по сути давлению, поддаётся твоей воле! Как же опьяняет эта… власть? «Абсолютная власть»?… Я вспомнил, как оборвалось сердце при виде падающей в бездну тележки, и мысленно влепил себе пощёчину. – Бастила… – сказал я, хватаясь за подлокотник пилотского кресла, чтобы не упасть при очередном манёвре. – Ты спрашивала: кто я… В тесной кабине «Ястреба» мы были наедине. Я видел, как дрожат руки Бастилы, и надеялся, что это всего лишь вибрация форсируемых при крутой посадке двигателей яхты. Мне впервые пришло в голову, что Реван, настоящий Реван, внушал очень многим разумным не просто страх, а подлинный, глубокий, беспредельный ужас. Тот сон, где Бастила сражалась в сером тумане… тот страх, который глухо пылал в ней… И сейчас она находилась в полуметре от источника своих кошмаров, могла чувствовать моё дыхание на своих душистых растрёпанных локонах… – Я знаю, о чём ты думаешь, – сказал я, внезапно охрипшим голосом. Джедайка строго поджала губы… пусть: во сне ли, наяву ли – она привыкла побеждать свой страх. – И сам постоянно об этом думаю. Но я – не он. Бастила бросила на меня быстрый взгляд: – Как ты можешь знать… – Никто. Никто не может знать. Ты уверена, что досконально знаешь себя? – О да, – вскинула голову девушка. – Я джедай. – Он тоже. Он тоже был джедаем. Умным, храбрым, могущественным. Гордым… как ты сейчас. – Не знаю, что ты задумал, – сказала девушка, прожигая меня взглядом, острым настолько, что мне непроизвольно пришлось отодвинуться, – но если ты рассчитываешь, что Малак… – Нет! Никакого… Я не отдам Малаку ни тебя, ни себя. Я собираюсь забрать ребят с Тариса. А затем отправиться на Дантуин. И предстать перед Советом. Как можно быстрее. Забавно: теперь, когда Бастила знала, что я «вспомнил», полёт на Дантуин превращался из возможности в неизбежность. Если раньше можно было попробовать отсидеться где-нибудь в отдалённом уголке галактики… впрочем, кому я вру? Не было у меня такой надежды, никогда не было. С самого начала я понимал, что обречён на главную роль в этом спектакле… Потому что такова воля Силы? Вот уж кого не получится ни заболтать, ни обмануть. Так или иначе, Тёмным или Светлым, хоть тушкой, хоть чучелом – ты сыграешь предопределённую роль. Даже если таких ролей несколько, ты всё равно выберешь предсказанную последовательность действий, произнесёшь заранее написанные слова… И, быть может, к финальному акту сохранишь живыми чуть больше друзей, которым иначе суждено было погибнуть. Разве это не стоит того, чтобы как следует потрепыхаться на сцене?… «Чёрный ястреб» выпустил посадочные опоры и сел на площадку. Бастила всё ещё нервничала: касание получилось довольно жёстким. Я начал открывать рампу заранее и чуть не выкатился за борт. Машинально отряхивая полы плаща, я смотрел, как от сервисных сооружений к нам торопятся Карт, Кандерус, Миссия и Заалбар. И малыш Тэтри – Т3-М4. Траска с ними не было.25.
– Позже! – нервно прокричал Карт, едва успев забежать на аппарель. – Всё объясню позже. Взлетаем! Взлетали в страшной спешке: дарованный нам час истекал, как анамезон. Ухо невыносимо зудело, я выковырял из него давным-давно сдохшую рацию и отбросил липкий шарик в сторону. Кандерус с Заалбаром тут же кинулись перебирать принесённые железяки: за время нашей операции на «Ястребе» железяк прибавилось, Ордо явно распотрошил старые заначки. Твилекка увела дроида в коммуникационный отсек, разбираться со схемами управления, маячками и прочим электронным наследством прежнего владельца. Карт чуть ли не силой выгнал из кабины Бастилу и уселся в пилотское кресло сам. – Он тут вот что передал… – задумчиво сказала девушка, выходя в центральный холл и протягивая мне голодиск. Смотреть запись я начинал без особого интереса. Как-то больше думалось о том, почему космическая цивилизация с двадцатитысячелетней историей до сих пор не перешла на твердотельные накопители. Ведь диски – это механика, а где механика, там механический износ, ненадёжность, потери информации… Где-то в каноне ещё и «ленты» с «кассетами» упоминались – вот уж совсем маразм! То есть я, конечно, знал про всякие чипы, дата-палки и прочие голокроны. Я просто не понимал, почему в мире «Звёздных войн» твердотельные накопители не вытеснили механические носители полностью. Кстати, вот бы найти настоящий голокрон… настоящего Ревана. Насколько я помнил, эта игрушка сейчас находилась в ракатанском храме на планете Лехон. Забавно получилось бы: пообщаться с «самим собой». Интересно, признал бы меня Хранитель голокрона? А Звёздные Карты – признают? Чёрт… а Кузня? Ведь как-то же «я» ею управлял. Если отобрать у Малака такое оружие, война закончится гораздо быстрее и куда меньшей кровью. – Проклятый Малак!… – прошептала Бастила, кусая губы. И я вернулся от фантазий к просмотру голозаписи. Так, жилой комплекс, где мы прятались… это же квартира Аавала. А это… ох ты, чёрт. На картинке, снятой камерой наблюдения, маленькие фигурки в тяжёлой ситхской броне разбегались по коридорам. Запись шла без звука, фигурки бежали в полной тишине и оттого казались особенно целеустремлёнными. – Они знали, что делают, – раздался голос Онаси. – Вот смотри… видишь? Просто блокируют двери и идут дальше. Да. Все двери, кроме… – Они забрали Ульго, – сказал Карт. – Проклятый патруль ситхов. Они пришли и забрали Ульго. Я смотрел, как солдаты штурмовым зарядом вышибают дверь в квартиру Аавала, двумя двойками врываются внутрь, как выводят покорного, с заплетающимися ногами Траска… и как стреляют в грудь выбежавшему вслед взволнованному иторианцу. – Откуда… запись? – спросил я, сглатывая внезапную горькую слюну. – Тэтри скачал из домовой сети, – отозвался Карт. – Прости, Мак, я знаю, как ты заботился о напарнике… мы были на космодроме и вернулись за ним слишком поздно. – По наводке, – сказал я. – Они пришли по наводке. В нашу комнату они даже не сунулись. – Это не местный патруль. Это десантная группа с «Левиафана». Смотри: шевроны на броне. Если Ульго жив… – Он жив, – резко сказал я. – Я бы почувствовал. – Он жив, – подтвердила Бастила. – Просто так десантников не присылают. Малак сейчас хватается за любой источник информации, который поможет ему найти… меня. Мы с девушкой обменялись быстрыми взглядами: теперь, после намёка на выжившего Ревана, приоритеты Малака должны были круто поменяться. Карт, если что и заметил, не смог бы понять источника напряжённости. Ему хватало наличных проблем. – Конечно, он жив, – уверенно сказал Онаси. – Я ввёл новые коды, корабль на автопилоте. Через четверть часа выходим на траекторию посадки. – Какой посадки? – в недоумении спросил я. – На «Левиафан», – пояснил Карт таким тоном, словно говорил о вещах предельно очевидных и давно решённых. К моему удивлению, Бастила согласно кивала. – Значит, предлагаю зайти на нижнюю посадочную палубу, так будет ближе пробиваться к тюремному блоку. Траск должен быть в комнате допросов, ситхи не станут терять время. Но до высших офицеров дело ещё дойти не могло, значит, охрана будет не слишком… – Карт. Карт! – воскликнул я. – О чём ты вообще говоришь? Мгновение он смотрел на меня пустыми глазами, затем продолжил как ни в чём не бывало: – Ордо с Заалбаром пойдут первой двойкой… – Нет, с Заалбаром пойду я, – азартно возразила Бастила. – Наше главное преимущество – скрытность, бластеры придётся использовать только в случае обнаружения. Вы с Ордо прикрываете нас огнём, дроид обеспечивает взлом систем корабля. Мак с девочкой остаются на «Ястребе»… – Ульго не сможет передвигаться самостоятельно, потребуется госпитальный дроид… – Растягивать штурмовую группу недопустимо… – Концентрация огня… – Тёмные джедаи… – Камуфляж… – Великая Сила… Это было самое бредовое военное совещание в моей жизни. Причём активное участие в нём приняли и подтянувшиеся вскоре Ордо с вуки, и Миссия, и даже Тэтри что-то там подсвистывал на двоичном. Лица у всех, кто имел лица, были такие суровые и одухотворённые, что я поневоле вспомнил фильм «Место встречи изменить нельзя»: – Верю, ждёт нас удача, – пробормотал я. – На святое дело идём: товарища из беды выручать. Тут только гениальные стратеги вспомнили и про меня: – Что? – спросил Карт. – Ах да… ведь Ульго же твой напарник, и ты отличный мечник! Ты пойдёшь в штурмовой двойке с Бастилой! Затем… – Два световых меча… – Генераторы поля… – Скорострельный бластер… – Нижняя палуба… – Пи-пи, фьють-фьють… – Ситхи… – Великая Сила… – Великая Сила! – возопил я, вскакивая из-за стола. – Народ! Да что с вами со всеми? Пять пар глаз и бинокуляров с недоумением уставились на меня. – Вы что? – сказал я. – Карт, твою налево… Бастила, Ордо – вы же опытные бойцы. Что вы несёте? Какой штурм, какая высадка на «Левиафан»?!. – Я никогда никого не бросал на заданиях и не собираюсь начинать, – задирая подбородок, продекларировал Онаси. – «Никогда ещё Воробьянинов не протягивал руки!» – огрызнулся я. Разворачивающееся безумие бесило настолько, что я не стеснялся цитировать заведомо чуждые этой вселенной источники. – Это что, по-вашему, компьютерная игра? Комикс? Китайский порно-мультик? Впятером атаковать линкор?! – Эй!… Фьють-фьють!… – синхронно возмутились Вао и Тэтри: каждый полагал, что именно его я не включил в подсчёт. – Нет, впятером, – сказал я. – Потому что я в массовом помешательстве участвовать не собираюсь. И вам, идиотам, не позволю! – Я командую миссией! – резко заявила Бастила. – Эй! Ты мной не командуешь! – машинально вскинулась Миссия Вао. – То есть… я хотела сказать, что мной ты не командуешь, а так, конечно, командуешь… – Я командую этой миссией, – повторила Бастила. – Да, мы рискуем! Но риск – благородное дело. – Риск – это когда есть шанс победить. А у нас такого шанса нет, по крайней мере, нет сейчас. – Мы не можем оставить Ульго в лапах Малака… – растерянно сказал Карт. – Можем. И оставим. Траск солдат, он по определению готов оказаться в плену. На «Шпиле Эндара» он собирался погибнуть, чтобы задержать врага. Теперь ситуация не отличается ничем… кроме того, что Траску необязательно умирать. – Но мы способны победить! – Кого? Малака, Бендона, ещё неизвестно сколько форсеров? Боевых дроидов, несколько тысяч ситхских солдат? Как ты собрался побеждать, тибанны-то хватит? Расскажи для начала, как ты будешь преодолевать переборки. Что? Ты знаешь не хуже меня: первое, что сделают на линкоре – заблокируют проходы между отсеками. И пустят газ. Или откачают воздух. И сделать с этим мы не сможем ничего, потому что мы не в игре, Карт, мы не в игре!… – С нами Бастила! – Отлично! Прекрасный подарок для Малака. Напоминаю, именно за Бастилой он и охотится. Или охотился до того, как узнал про меня-«Ревана». Два подарка вместо одного. А сам Онаси – на сладкое, адмиралу Саулу Карату. Команда смотрела на меня зло и как-то… озадаченно, словно на их глазах по кирпичикам разбирали прежде незыблемую и очевидную для них логическую конструкцию. Хуже всего, что для меня-то идея нападения на «Левиафан» выглядела откровенно тупой, приводимые ребятами доводы тоже казались нелепыми – а от этого и мои собственные контр-аргументы звучали как-то по-идиотски! Невозможно спорить с дураком и не поглупеть, невозможно воевать с троллями и удержаться от превращения в такого же тролля… Я подумал, что опять сломал какую-то предопределённую ветку сюжета: ну не бывает так, чтобы четверо разумных разумных плюс один дроид все одновременно сошли с ума и стали считать нападение на флагман ситхского флота совершенно естественным шагом. Диалоги в «Рыцарях Старой Республики» мне всегда нравились, и только сейчас я задумался о том, сколько же алогичного было заложено в поведение персонажей игры ради внешней драматичности. Хорошо, что потихоньку-полегоньку, но градус воодушевлённого маразма спадал. Лица ребят вытягивались, глаза остывали, мозги включались в самостоятельную, внесюжетную работу. – И всё-таки мы должны что-то придумать, чтобы спасти Траска, – сказала Бастила, очевидно съедаемая грузом ответственности. Кто бы знал, как сильно эта тяжесть давила на меня самого… – Лучшее, что мы сейчас можем сделать, – сказал я, – это не позволить Малаку следующим ходом выиграть войну. Пока Республика держится, не всё ещё потеряно. – Республика не выстоит, если позволит себе разбрасываться своими лучшими солдатами, – с какой-то тусклой пафосностью в голосе и позе заявил Онаси. – Карт прав… – неуверенно подтвердила Бастила. – Тогда скажи, что неправ я, – сказал я, склоняясь к джедайке. – Зная то, что ты знаешь – скажи, что я неправ. – И ты прав… Мак прав, отряд. Мы должны найти другое решение. Заалбар проревел печальные слова сожаления. Твилекка приуныла. Карт пригорюнился. Дроид притух. Бастила скисла. – И что мы будем делать? – спросил Кандерус, которому синонимов не хватило. Команде срочно требовалась новая цель: природа разумных не терпит пустоты целеполагания. Но прежде, чем я открыл рот, запиликал встрепенувшийся Тэтри. Карт метнулся в кабину. – Орбита! – крикнул Карт из пилотского кресла. – Пятнадцать стандартных минут до посадочной глиссады. – Ты сможешь уйти в гипер, делая вид, будто… – начал я, но Онаси и без того уже дёргал тумблеры на пульте. – Дантуин? – спросил он, на глазах наполняясь привычным оптимизмом. – Нет, – ответил я. – Не Дантуин.26.