Рыцари Старой Республики. Я, Реван (СИ) - Николаев Владимир. Страница 30
Чего ты стоишь без команды? Почти ничего. А с командой? Да тоже, в общем, не слишком много. Я смотрел на ребят, собравшихся за обеденным столом в центральном холле корабля, и думал, что совершенно не соответствую этой разношёрстной компании. Настоящий Реван был гением: в тактике, стратегии, дипломатии… Каждый, кто сидел в этой комнате, играл какую-то важную роль в его планах. Так решила Сила, и Реван сумел услышать её желания. Он подбирал разумных, как элементы паззла, как струны в органе: убери одного, и картинка утратит цельность и смысл, а музыка – мелодику и гармонию. А мне вся эта странная тусовка досталась «по наследству», и я не знал, что с ней делать: не знал, чего хочет Сила. Я не был гениальным стратегом, тактиком… музыкантом, художником, поэтом. Вчерашний студент, сегодняшний мелкий клерк, завтрашний отец семейства, с пивным животом и в вялых тапочках… Я был никем. Совсем не та личность, что способна спасти галактику. Совсем не тот вожак, какой нужен этой команде. Прямо скажем, команде не из худших. Ведь у них даже хватало наглости подстраивать своему вожаку «экзамены». Как выяснилось, Биндо вышел из Леса Теней уже на вторые сутки после начала нашей трансляции. Хитрый жилистый «старик», пренебрегая лифтом вуки, преодолел четыре километра вертикали своим ходом, по стволу одного из вроширов. Я всё понял правильно: путь этот для Джоли был привычен давно, он регулярно наведывался в Рвукррорро и факторию, покупая еду, «огненную воду» и прочие припасы. И, естественно, имена бывшей жены, Наямы, и старых друзей, Санри и Номи, не могли не привлечь его внимания. – Я же смотрю новости, развлекательные программы… хе-хе… – пояснил Джоли таким целомудренным тоном, что я немедленно заподозрил его в просмотре каких-нибудь совсем уж дрянных программ. Зрелый мужик, двадцать лет в джунглях, один… среди вуки. Впрочем, не моё дело. Главное, что старикан пришёл в космопорт. И очень быстро выяснил, кто заказал передачу. И начал за нами следить. А его самого выследили Бастила и Джухани. И вступили в… как бы это поточнее… в агрессивные переговоры: Биндо хотел уйти, джедайки попросили задержаться. К счастью, обе стороны случайного конфликта тупостью не отличались и решили дело миром. Джоли дал принципиальное согласие вступить в обычные, неагрессивные переговоры. В обмен на право присмотреться ко мне издалека. Он знал, кто я такой: в прошлый раз Кашиик я посещал в компании Малака и в статусе Повелителя ситхов. Полагаю, пошумели мы тогда так, что обижаться на несколько чрезмерную осмотрительность Биндо было бы просто глупо. Он следил за мной издалека… и выследил троицу тёмных джедаев. Моя команда собиралась ликвидировать угрозу, но старик уговорил их дать мне шанс потренироваться в условиях, приближенных к боевым. Остальное вы знаете. Думаю, не так уж плохо я выступил: мастерство явно росло, а мелкие огрехи… ну, всё ведь закончилось хорошо. И теперь в моей команде был ещё один джедай. Правда, не Светлый и не Тёмный: «серый». Это как Светлый, только ему разрешено иногда пользоваться не только Кодексом, но ещё и мозгами. Шучу. Джедаи далеко не дураки. И ситхи не дураки. И вообще никто не дурак. Кроме меня. Был бы умным – забился бы в самую далёкую щель самой далёкой планеты галактики, сидел там тихо и не отсвечивал. Так нет же: лезу в самый центр, по сути, чужой разборки. От одной войны вовремя сбежал, тут же в другую вляпался. И хуже всего: не понимаю, почему так происходит. Это же так просто, так логично: пройти мимо чужих проблем, плачущего чужого ребёнка, чужой войны… а не получалось. Ситхам Сила заменила совесть, мне, похоже, совесть заменила мозги. Самого меня от моей светлости временами просто тошнило. В буквальном смысле: после убийств. И даже иногда перед, как получилось, когда Малак собирался уничтожить Тарис. Я не понимал, почему веду себя, как джедай с промытыми мозгами, мне всё время казалось, что члены команды вдруг поймут, что никакого глобального «хитрого плана» у меня нет и быть не может! И тогда они… нет, не взбунтуются: я же никого не держал насильно. Просто начнут откалываться, один за другим уходить по своим делам… Говорят, у знаменитого скрипача Паганини однажды во время концерта порвалась струна. Он продолжил играть на оставшихся трёх. Затем лопнула ещё одна, но Паганини и это не остановило. Закончил он концерт, играя на единственной уцелевшей струне. Мне не хватило бы всех в мире струн. …Если каждая из них не начнёт звучать по собственной воле. – Джоли, – позвал я очень негромко. Слово совершенно потонуло в звуках импровизированной пирушки и гула двигателя, но Биндо выбрался из-за стола с такой готовностью, что я понял: он давно ожидал приглашения к разговору. Через пару шагов серый джедай вспомнил, что надо изображать пенсионера, и ко мне подошёл уже охая и покряхтывая. – Неплохой кораблик, юноша, – сказал он, приветствуя меня взмахом руки. – И неплохая каюта, после двадцати лет в лесной избушке… хе-хе. Ты знаешь, чем угодить старику! – Пойдём, Джоли, – сказал я. Довольно мрачно сказал, потому что предвидел необходимость долгих поисков способа залезть в душу очередному собеседнику. А Биндо – не девочка-твилекка, и даже не мандалорский наёмник. С ним будет… сложно. Так я думал сначала. А потом мы почти до утра просидели в навигацкой. И вышло так, что это не я залез в душу к старому джедаю, а очень даже наоборот. Разговаривать с Джоли оказалось неожиданно легко: после обмена «верительными грамотами», когда мы дали понять друг другу, что достаточно информированы, он взял беседу в свои руки. Видимо, почувствовал мою усталость, измотанность бесконечным бегом из ниоткуда в никуда. Растерянность, неготовность к продолжению борьбы… Понял, что я на пороге депрессии. Что нуждаюсь в старшем товарище, что готов передать лидерство нашей странной миссии… кому угодно. Джоли выслушал меня. Я и не подозревал, что так остро нуждаюсь в том, чтобы снять маску. Нет, про «игру» я ему не рассказал: кому же захочется услышать, что его считают компьютерным ботом? Ещё решит, что у меня крыша поехала от Тёмной Стороны. Нет. Я всего лишь рассказал, что занимаю чужое место. И не знаю, что с этим делать. Джоли дал мне всего два совета. Первый – перестать скрывать от команды свою-чужую личность. Второй… про второй я не расскажу: слишком личное. Как-нибудь потом. Может быть. Расстались мы под утро. Я пошёл в свою каюту, разделся и рухнул в койку. Сон, знакомый сон пришёл сразу. Я опять оказался в гробнице со Звёздной Картой. Передо мной стоял человек в тяжёлом плаще с глубоким капюшоном: Реван. Он смотрел мне прямо в глаза немигающим взглядом красно-серой металлической маски. Затем рядом с Реваном, плечом к плечу встал второй человек. Двухметровый громила по имени Малак. Падшие джедаи смотрели на меня, я смотрел на них, не в силах пошевелиться, не в силах бежать из этого страшного сна, из беспощадного серого тумана. Затем Реван плавно опустил руку, и в его ладони загорелся алый огненный клинок. Мгновением позже свой меч активировал и Малак.47.
Я проснулся с глазами, полными слёз, и долго лежал на спине, не решаясь сморгнуть или пошевелиться. Затем почувствовал, что на пороге каюты еле заметной тенью стоит Бастила. – Дантуин, – прошептал я одними губами, вслушиваясь в дыхание джедайки. Очень медленно и тихо она прошла в каюту и присела на край моей койки. Мы долго молчали. Слёзы текли по скулам тонкими ручейками яда, головная боль понемногу стихала. Затем Бастила положила руку поверх моей напряжённой ладони… как тогда, в Анклаве, только роли поменялись. – Я слышала твой крик, – сказала девушка. – Только ты? – Надеюсь. – Дантуин… – сказал я беспомощно. Сила говорила со мной: Малак нанёс удар по планете. Погибли разумные. – Я знаю. Ты был прав. – Что толку в правоте! Идиоты… Она чуть сжала пальцы: – Нет. Великая Сила… Я безмолвно застонал, не желая слушать. Девушка некоторое время утешала меня рассуждениями о мудрости Магистров, неисповедимости путей… о том, что большая часть Совета успела эвакуироваться, несмотря на видимое, показушное нежелание это делать. А я думал о жизнях, которые не сумел спасти: поселенцы, шахтёры, администраторы, фермеры… рядовые джедаи. Постепенно тупая болезненная тяжесть в голове отступала, слёзы сохли. Я привстал на койке, опираясь спиной на стену каюты. Бастила испуганно отпрянула, видимо, приняла моё движение за реакцию на какие-то из её слов. – Поясни, – брякнул я наобум, делая вид, будто и в самом деле слушал. – О, я говорю, разумных должно было погибнуть совсем мало: Анклав расположен в слабо населённом месте, вряд ли Малак станет устраивать орбитальную бомбардировку всей поверхности планеты. – Да, это верно, – вяло признал я, вспоминая Дантуин из второй части игры. Вроде, не так уж сильно там всё было покоцано, даже внутренние помещения Анклава в основном уцелели. – Слушай, а зачем ему вообще… – Что? – Зачем Малаку Дантуин? – Мак, ведь ты сам говорил, что… – Я помню, помню! – воскликнул я, окончательно просыпаясь и отбрасывая уныние. – Всё я помню. Но ты подумай: ни тебя, ни меня на Дантуине уже нет… хотя ты как раз не важна… Извини, Бастила, мне – мне ты крайне важна. Дорога и практически взаимно любима. Девушка покраснела как маковый цвет и отняла руку. – А вот Малаку по-настоящему нужен только я, Реван, – сказал я, восстанавливая телесный контакт. Джедайка дёрнулась, но ладонь не убрала. Наверное, мысленно повторяла Кодекс. – Нет, подруга, я знаю, что ты меня никому теперь не отдашь… даже Малаку… Высокомерное молчание: девушка чувствовала, что за глуповатой трепотнёй прячется нежелание произносить вслух нечто куда более неприятное. Я вздохнул, сел ровно и, как за соломинку, держась за горячие пальцы, сказал прямо… Стоп, вру. Прямо сказать всё равно бы не получилось: Бастила-то в «Рыцарей Старой Республики» не играла. Вернее, как раз играла, но, как бы это поточнее… изнутри. Чёрт бы побрал эти солипсические закавыки! Я уже весь извёлся, пытаясь отличить игру от реальности, а реальность от сна, и даже во сне меня преследовали те же самые кошмарные образы падших джедаев. И хоть бы тот Реван, который во сне, не пытался напасть на того Ревана, который я. Нет, он там с Малаком заодно, сволочь. Ну вот почему мне просто бабы не снятся, а?… Я когда попал? Уже давно ведь. Даже когда Бастила снилась, и та исключительно со световым мечом. Я поднял руку девушки на уровень своих глаз, в очередной раз поражаясь мягкости и нежности её тонких пальцев. Ведь опытный рыцарь-джедай должен очень много времени проводить в тренировках: ладони поневоле затвердеют. А у неё – такие податливые, словно… словно девушке нравится быть со мной слабой. – Бастила, – сказал я, не решаясь поцеловать руку джедайки, хотя момент был более чем подходящий, – помнишь, те рыцари, которых Совет вызвал меня сторожить? Ну, те четверо, которые в тюрьме стояли? – Не тюрьме, а… ну да, помню, конечно. Я со многими знакома. Ну надо же, умилился я, неужто пытается во мне ревность вызвать? Но девушка как ни в чём не бывало продолжила: – Только не четверо. Совет тогда вызвал более двадцати рыцарей. Лучших бойцов из доступных поблизости. Надеюсь, это знание не переполняет тебя гордостью. – Нет, – медленно сказал я, – не переполняет. Совсем наоборот. Бастила вопросительно подняла бровь. – Понимаешь, – сказал я, – я только сейчас вспомнил… Вернее, сегодня ночью Великая Сила открыла мне будущее. – Мы победим? – сразу же спросила девушка с таким выражением лица, словно на самом деле собиралась уточнить, как мы назовём будущую дочку. – Видеть трудно, – ответил я, хитро прищуриваясь. – В движении всегда будущее. – Зато я вижу, что тебе по-прежнему слишком нравится дурачиться, – сухо сказала Бастила, пытаясь отобрать руку. Я сжал её ладонь чуть крепче и посмотрел прямо в глаза: – И это тоже. – Что? – И это будущее я видел. – Что?… – Тебя. Меня. Нас. Девушка одновременно и напряглась, и чуть обмякла. Понятия не имею, как у них это получается. – Я тренированный джедай, – произнесла она, изо всех сил стараясь включить фирменное высокомерие. – И не могу понять, о чём ты говоришь. Ты не мог бы постараться чуть больше внимания уделять фактам, а не своим… подростковым фантазиям? – Так точно, – ответил я, отпуская её руку и наслаждаясь мгновенно промелькнувшим обиженно-упрямым выражением на красивом лице девушки. – Вот тебе факты. Дарт Малак напал на Анклав вовсе не потому, что хотел уничтожить Совет. И не меня он искал. – Но почему?! – Потому что я заявил о намерении вернуть себе мантию Тёмного Лорда. Что, по мнению Малака, Владыке ситхов делать на Дантуине? Бастила размышляла секунды три: – Звёздная Карта, – почти шёпотом произнесла она. – Ты говорил про Звёздные Карты… Но ведь мы так и не сходили в руины! – Я, во-первых, забыл, – совершенно честно сказал я, – во-вторых, и не собирался. – Но теперь Карта уничтожена. И Малак разрушит все остальные. На тех планетах, где вы с ним побывали. – С чего бы вдруг? – Но… ведь он считает, что ты будешь заново искать координаты Кузни. – Ничего подобного, – сказал я, вставая с постели и с удовольствием разминая ноги. – Ничего подобного, подруга. Он считает, что я и так знаю координаты. Джедайка посмотрела на меня с некоторым сомнением. Затем до неё дошло: – Малак не знает о твоей амнезии! – Верно. – Но тогда получается, что… Тогда зачем ему преследовать нас по тем планетам, где расположены Карты? – Низачем, – покладисто согласился я, думая о «воле Силы», сиречь особенностях сюжета. – Он и не преследует. Он ждёт меня на Звёздной Кузне, подумал я. И выбирается «на улицу» лишь по крайней необходимости. Или тогда, когда получает сведения о месторасположении своего бывшего повелителя. Или после четвёртой посещённой планеты. Кажется, так? «Левиафан» должен перехватить наш кораблик сразу после четвёртой посещённой планеты, верно? Или, точнее, после четвёртой обнаруженной Звёздной Карты, а просто планеты не в счёт… Твою ж налево, начал забывать детали сюжета игры! Или моё вмешательство окончательно доломало этот самый «сюжет»… Точно помню, что любовную линию с Бастилой требовалось закончить до столкновения с «Левиафаном»: потом джедайку захватывает в плен Малак и обращает на Тёмную Сторону. Вернуть девушку к Свету будет возможно, только если заранее влюбить её в себя. Так, кажется?… Забегая вперёд скажу, что мир вокруг оставался прежним: моё послезнание ничего в нём не сломало. Конечно, дальнейшие события пошли другим путём: ведь и команда «Варяга» действовала иначе, чем в игре, и наши враги были вынуждены реагировать совсем по-другому. Да и просто память иногда подводила, сама по себе, как у всех нормальных людей. Чем дальше двигалась наша история, тем меньше я знал о будущем. Это не пугало, странно было бы ожидать чего-то иного. Но в тот момент я запаниковал: показалось, что такое грубое вмешательство в «сюжет» как бы… ну, не знаю: стирает мою собственную личность. Вроде того, что случилось с Траском. В общем, испугался я. И, разумеется, уставился на девушку. Рядом ведь больше никого не было. Опомнился я, лишь когда понял, что Бастила под моим взглядом стремительно и неудержимо краснеет. Уж не знаю, что она там себе вообразила, но сам я вдруг почувствовал, что ровным счётом ничего страшного с моей многострадальной личностью не происходит. Нормально всё было, и с личностью, и со всем остальным. Наверное, для этого и нужны другие люди: чтобы каждое мгновение иметь возможность убедиться в собственной нормальности. А будь я Тёмным – считал бы ровно наоборот. Всё-таки хорошо, что в ДДГ такое тугое нижнее бельё, подумал я, по-быстрому присаживаясь на койку, чтобы не шокировать девушку своей нормальностью. Надо как можно скорее… «пройти романтическую линию». Если нам и в самом деле суждена встреча с «Левиафаном», такие дела нельзя откладывать на потом. – Что? – не выдерживая моего взгляда, спросила Бастила удивительно нестервозным голосом. – Два десятка рыцарей-джедай, – сказал я. – Мак, мне тоже очень жаль, что они погибли, но мы должны… – Нет. – Что «нет»? – спросила девушка. По-моему, не такого развития разговора она ожидала. – Они не погибли. И это плохо. Бастила смотрела на меня молча и вопросительно, и я продолжил: – Очень плохо. Потому что это означает, что теперь у меня нет вообще никаких шансов победить Малака на борту Звёздной Кузни.48.