Сломленный (ЛП) - Гласс Ивлин. Страница 12

Джим запил таблетки и кивнул.

— Думаю, что это плохая идея оставаться здесь надолго. Я видел трех копов за последние две минуты, и у меня тревожное предчувствие. — Бросив оставшийся напиток и стащив горсть картошки у протестующего Донни, он перекинул ногу через байк, и убедился в том, что опустил голову, чтобы никто не мог увидеть на его лице боль. Чем скорее они отправятся в путь, тем скорее доберутся до мотеля, где стоял новый принтер для них. Ему нужно было продержаться с чертовой ногой несколько часов, если он собирался вернуться домой.

Глава 18

Сьюзан проснулась. Она не сразу узнала обстановку вокруг себя, но когда очнулась, то поняла, что, должно быть, уснула на диване за просмотром «Неделей акул» (прим. пер. — ежегодный недельный блок телевизионного программирования, созданный Томом Голдом на канале Discovery Channel, в котором реализовано программирование на основе акул). За ее окном сквозь жалюзи светило солнце и она прищурилась, глядя на часы. Было только еще шесть часов. Проклиная время, она заставила себя подняться с дивана и направилась в душ, остановившись только на некоторое время, чтобы включить кофеварку. Это была единственная вещь, которая поможет ей пережить этот день.

От горячей воды мысли в ее голове прояснились и хотя она все еще была замедленной, девушка вспомнила, что звонила Джиму прошлой ночью. Сьюзан застонала, момент слабости вызвал у нее стыд, тем более, что он так и не перезвонил. С другой стороны, если она спала так крепко, то могла и пропустить его звонок. Еще более вероятно было то, что громкость была уменьшена.

— Ты — гений, — саркастично сказала себе девушка, когда мыла волосы, которые на самом деле не были грязными, но чувствовались такими, потому что она не спала в постели. Она натянула свитер и вернулась на кухню, чтобы налить свою первую чашку кофе, а затем пошла за своим телефоном. Девушка нахмурилась. Не было ни звонков, ни сообщений от Джима и это ее расстроило. В конце концов, он был тем, кто хотел начать все с начала, и тем, кто предложил какие-то условия, которые им все еще нужно было выяснить. И теперь, он даже не мог потратить минуту, чтобы отправить ей чертово сообщение.

Сьюзан плюхнулась на диван и потянулась за учебником, чтобы подготовиться к завтрашнему уроку. Может, она была несправедлива. В конце концов, кажется, он собирался куда-то поехать и быть вне зоны действия сети или что-то в этом роде. Конечно, даже если бы он отправился в долгую поездку, то мог бы послать ей сообщение, когда остановился. Ему нужен был бензин, еда и он, конечно, не мог долго ехать с такой ногой.

К тому же, снова упрекнула она себя сама. Он мог быть занят и это было прекрасно. Он ничего ей не должен. Джим позвонит или напишет смс, когда у него будет время. Черт, она позвонила ему меньше, чем через двадцать часов после того, как от него ушла. Она нуждалась в нем, и это не очень хорошо сработало бы между двумя людьми, у которых была своя отдельная жизнь. Вздохнув, девушка выпила кофе и начала читать. У ее профессора физиологии вошло в привычку проводить тесты, и она хотела быть готовой.

Сьюзан увлеклась своей книгой и была благодарна будильнику, который постоянно устанавливала на свой телефон, чтобы получить сигнал о том, что пришло время готовиться к работе. Она выругалась и, возможно, в первый раз, почувствовала себя уставшей, захотев, чтобы ее просто закопали в учебном материале. Сьюзан, наконец, начала его усваивать и начала наслаждаться этим. Тем не менее, она не сможет оплатить все счета, которые не покрывали ее гранты и кредиты, чтобы она смогла взять выходной, поэтому Сьюзан направилась в свою комнату, чтобы переодеться во что-нибудь, в чем она смогла бы показаться на станции скорой помощи.

Когда Сьюзан, как обычно, упаковала сумку с запасными вещами и едой, зазвонил ее телефон, и она, немного волнуясь, схватила его. Это был не Джим, а мать. Она не могла понять, почему вдруг ее мать захотела с ней связаться, и была в полном недоумении, когда та ей написала. Должно быть, она снова встречалась с молодым парнем. Игнорируя сообщение, Сьюзан бросила телефон в сумку, налила кофе, который она еще не выпила, в дорожную кружку, и вышла.

Ее телефон снова зазвонил, когда девушка выехала с парковки и она разозлилась еще больше. Сьюзан решила, что это просто была ее мать, которая была грубой и требовала внимания. Женщина не любила ждать и думала, что ее жизнь должна была быть центром всех мыслей во все времена. Эгоистичная сука, вот кем была ее мать. Как и ее сестра, если на то пошло, и Сьюзан ни на секунду не пожалела о потере контакта с ней. Просто мысли о семье раздражали Сьюзан.

Она не понимала, что неслась сломя голову, пока резко не затормозила, чтобы не проехать на красный свет. Ее сердце бешено билось, и Сьюзан хлопнула рукой по рулю. Что случилось с ней в последнее время? Она стала безрассудной и легко выходила из себя. Может быть, у нее было слишком сильное стрессовое состояние. Только это объясняло ее не типичные действия, включая странное влечение к Джиму Уэйду. Одно Сьюзан могла сказать наверняка: по крайней мере, постель с ним на некоторое время избавила ее от стресса.

Возможно, со временем, их физические отношения понизят ее уровень стресса. Это было бы настоящим облегчением. И если не будет ничего другого, она могла бы показать его своей матери, чтобы та действительно могла разозлиться. В конце концов, именно влияние матери породило ее ненависть к мотобандам.

«Клубы», — напомнила она себе. Это было не в пятидесятые годы. Банды носили специальные цветные банданы на определенных руках. Организованные группы мужчин, носящие идентичные знаки различия на своих кожаных куртках, когда они ехали на своих байках по улице, теперь были просто клубами. Сьюзан покачала головой. Может, они были не так уж и плохи. В конце концов, когда она, разъяренная, вошла туда, чтобы «разорвать» Джима, то не могла не заметить, как все его приятели, казалось, следили за ним, их уши шевелились, когда они слушали и их глаза были подозрительными, когда они своими позами показывали, что были готовы к разборкам.

Она видела их преданность друг другу и это было ничем иным. Это было больше, чем она могла сказать о своей семье, и они были связаны кровью.

Свет светофора изменился, и теперь она ехала более внимательно, решив выкинуть свою семью и Джима из головы на следующие несколько часов. Сьюзан хотела делать свою работу и наслаждаться ею так, как умела она, прежде чем кто-то узнает кто она и начнет на нее смотреть. Сегодня будет ее вечер и со всеми своими проблемами она разберется позже.

Смена началась достаточно просто и Сьюзан чувствовала себя хорошо. Она даже поболтала с Эриком, что делала очень редко. Если они разговаривали, то это была серьезная тема или философская дискуссия. Они даже говорили о политике, но когда дело доходило до чего-то личного и беззаботного, Сьюзан замолкала и позволяла говорить Эрику, пока он не понимал, что обсуждение превращалось в монолог.

Сегодня, однако, все было по-другому, и в минуту тишины после того, как они посмеялись над старыми комедиями, Сьюзан услышала, как она сказала:

— Сегодня моя мать прислала мне сообщение.

Эрик взглянул на нее, а потом отвернулся.

— Что она написала?

— Не знаю. Я не читала сообщение. Я не хотела ничего слышать от нее. Я не разговаривала с ней несколько месяцев и не говорила с отцом около года, и мне удалось избегать контакта с моей сестрой почти три года. Почему я не должна хотеть отпустить прошлое? — она говорила раздраженно даже для ее собственных ушей и догадалась, что некоторые плохие привычки никуда не исчезли еще с тех времен.

— Итак, ты просто будешь ждать, пока в один прекрасный день не прочитаешь их некрологи, и даже не попытаешься выяснить отношения или что-то еще? — Эрик отчитывал ее, но его тон был добрым. Он понимал ее, даже, если не соглашался с ней. Это всегда помогало узнать о том, что кто-то не ненавидел ее за то, чего в ней не было.