Попаданка в академии драконов 4 (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 33

— И всё же, когда начинаются обсуждения, мне неловко скрывать правду. Особенно после рассказа Халэнн о том, что в её семье менталисты общались друг с другом без слов, делились знаниями.

Всего шаг — и Дарион нависает надо мной: гигант в два с лишним метра. Глаза вспыхивают хищным зелёным сиянием.

— Валерия, как думаешь, я, прежде чем советовать Ри-эль в секретари Элору, её не проверил? Не выспросил всё? Полагался только на удачу? Думаешь, меня не удивило, что она выжила, хотя все считали… — Он морщится. — Да ты представить не можешь, как подозрительно её спасение! Ты не была в замке Сиринов после нападения Неспящих. Халэнн, мальчишка, действительно мог не успеть попасть домой, когда случилась бойня, и то его подозревают, а Ри должна была находиться там, её из замка не выпускали.

— Но как она выжила?

— Чудом! Брат ей проспорил и прикрыл отлучку в город. Халэнн ходил в платье, амулетах ментальной защиты и преобразования голоса. Он отыграл Риэль так, что не только семья, даже вампиры не заметили подмены.

Ужас холодом проникает в нервы, вымораживает внутренности: какое страшное спасение. Как жить, осознавая, что дышишь только потому, что вместо тебя умер брат? Меня передёргивает.

— Халэнн и Риэль были близнецами, между ними существовала прочная ментальная связь, но после смерти Халэнна Риэль удержала мужской облик, прошла все допросы ИСБ и ни разу себя не выдала. У неё железные нервы, но такое хладнокровие для Карита будет однозначным доказательством вины. И для Элора тоже, ты ведь успела заметить, что Аранские считают женщин неженками.

— Есть такое. И всё же, как Хал… Риэль удалось… как она смогла не выдать себя на допросе ИСБ? И почему вы ей верите?

Губы Дариона нервно дёргаются.

— Провёл своё расследование, опрашивал горожан, которые видели её в облике брата, видели, как она рванулась прочь, видимо, ощутив его близкую смерть. Получил клятву крови в непричастности. Наблюдал за ней. Риэль одержима местью.

— Но почему вы думаете, что никто ей не поверит? Вы же поверили. И другие могут. Связь близнецов будет свидетельством в пользу Риэль.

Дарион закатывает глаза:

— Валерия, ну посмотри сама: Халэнн — не менталист, обычный дракон из боевых магов — задержался в Академии и поэтому не застал убийц. Но его двоюродный дед подозревается в сговоре с суккубом, и Халэнна отстраняют от службы, несмотря на желание Элора его вернуть. Представь, что будет, если выяснится, что они имели дело не с Халэнном, а с Риэль — менталисткой, которую обучал не только отец, но и тот самый двоюродный дед. Её посадят в тюрьму и разбираться начнут неизвестно когда, потому что сейчас не до этого. А Элор уже не будет настаивать на возвращении своего секретаря, ты знаешь его отношение к женщинам на службе.

— Но вдруг Халэнн — Риэль — что-нибудь знает?

— Не знает. Не посвящали её в такие дела, её готовили стать женой-щитом, безмолвной спутницей мужа, а не активной участницей политической жизни. А если бы знала, Риэль первая рассказала бы всё ИСБ, потому что её единственное желание — найти виновных в гибели семьи.

Сцепив пальцы, покачиваюсь с пятки на носок. Не нравится мне ситуация, совсем не нравится. Но можно понять, почему Риэль держится за образ Халэнна: женщину Элор на службу не допустит, а как ей искать убийц, если не через ИСБ?

— Вы скажете Риэль, что эти вампиры… Неспящие могут быть в Киндеоне?

В глазах Дариона вновь вспыхивают зелёные огоньки.

— Сейчас у неё нет допуска к такой информации, я не могу этого рассказать. И что ей делать в Киндеоне одной? Ей нужно дождаться официального расследования, желательно находясь в составе ИСБ.

— А ей не запретят участвовать в деле? Она же заинтересованное лицо…

— Если Халэнн будет вне подозрений, её включат в группу следователей или отправят в Киндеон: у нас принято давать возможность отомстить.

Вот ещё одно отличие Эёрана от Земли: у нас запрещены связи следователей, прокуроров и судей с фигурантами дела, могут отстранить даже за дружбу или вражду родственника — седьмой воды на киселе, которого служащий и не знает лично — с одноклассником подозреваемого, а тут, наоборот, специально назначают тех, кто связан с расследованием.

— И ты бы лучше молчала о Киндеоне, — глаза Дариона по-прежнему пылают жутковатой зеленью. — Сейчас лишние движения Риэль ни к чему, а она вряд ли усидит на месте, зная, где искать Неспящих.

Тайны… кругом одни тайны: это не говори, о том молчи, о третьем не думай… Зачем мне столько всего рассказывают, если это нельзя использовать? От раздражения хочется рвать на голове волосы, а спина чешется от лезущих наружу крыльев. Но я удерживаю их внутри. Выдыхаю. Ладно, о тайне Халэнн-Риэль я узнала случайно, но они как издеваются: только и делают, что дразнят меня информацией.

— Ещё вопросы? — хмурится Дарион.

— Ректор Дегон… и его третий глаз. Насколько можно доверять дракону с такой штукой?

— Интересный вопрос. — Дарион оглядывается и мотает головой кому-то за моей спиной.

Оглядываюсь: к нам по дорожке шагали гвардейцы, но теперь застыли, точно изваяния.

— Интересный? То есть вы не уверены, что Дегон…

— Я этого не говорил. Дегон, в конце концов, противостоит Культу и демонам в разы дольше моего.

— Тогда объясните! Я… я же молчу об этом, а вдруг это важно?

— А что ты хочешь услышать? Что Дегон пошёл в Культ, чтобы разрушить его изнутри?

Мне бы хотелось услышать именно такой вариант. Поняв это, Дарион грустно усмехается:

— Боюсь, всё печальнее и сложнее: Дегон исправляет свою ошибку. Но тебе бы об этом поговорить с ним, он лучше всё объяснит.

— И как с ним поговорить? Мы же не встречаемся наедине.

— Я предупрежу его, и когда окажешься в Академии, он тебя вызовет.

— Нет, — вскидываю ладонь. — Не предупреждайте, я хочу услышать его ответ без подготовки.

Дарион бесшумно, но тяжко вздыхает, и я… ощущаю себя надоедливым ребёнком.

— Арен об этом знает? — уточняю тихо.

— Нет. Но я не буду вставать между драконом и его избранной. Можешь рассказать Арену, если хочешь. Только… о Риэль, пожалуйста, не говори.

— Почему?

— Как думаешь, сможет Арен, зная, что замечательный и талантливый Халэнн на самом деле девушка, сохранить невозмутимое лицо, слушая разглагольствования Элора о глупости и бесполезности женщин?

— Ну… не знаю. Мне самой над этим смеяться хочется.

— Арен не сможет молчать: они с Элором слишком близки, чтобы он сохранил такую тайну, а следом и император узнает. Если Риэль попадёт в тюрьму — это будет твоя вина.

— А за Дегона вы не боитесь?

— Не сравнивай взрослого бронированного дракона с обширными связями и драконицу-одиночку, у которой только пара бронированных чешуек прорезалась. Её растопчут и не заметят.

Возможно, он прав, но… так трудно решить, что правильно, а что нет.

— Теперь-то ты готова заниматься? Или так и будем болтать?

— Готова, — неуверенно произношу я и… ошибаюсь.

Ведущий большой мяч, за который я должна держаться в полёте, резко уходит вниз, и я проскакиваю над ним. Успеваю закрыться огненным щитом от мелкого летящего в лицо шарика. В спину ударяет вода. Тяжесть струй придавливает крылья, не хватает сил вскинуть их, и я проваливаюсь вниз, на ходу словив лбом второй мелкий шарик.

ШМЯК!

Пол подхватывает меня в мягкое облако, но здесь, в отличие от Академии, ощущается боль падения. Частично, но… неприятно — жуть.

Двенадцатое падение за тренировку. Ничего удивительного: голова забита мыслями о трагичной судьбе Риэль-Халэнн, преступном прошлом Дегона и конечно же о том, что из этого рассказать Арену… Больно. Только в этот раз вместо разочарования падением и обиды я захлёбываюсь гневом. Резко приподнимаюсь, крылья остаются безвольно лежать.

В дверях стоит сияющий Арен. И сияет он точно не от радости: ноздри трепещут, в глазах настоящий пожар. И руки стиснуты в кулаки.