Проснуться невестой (СИ) - Обская Ольга. Страница 32

– Его и отца Мелиссы. Уж не знаю, как эти два джентльмена нашли друг друга. Но план они разрабатывали вместе. Отец Мелиссы, хоть и без титула, но очень не бедный человек, пообещал отцу Эдварда, что если свадьба состоится, то он покроет карточные долги будущего тестя. А деньги самой Мелиссы пойдут на латание дыр в бюджете автомобильной компании Эдварда. Взамен родители Мелиссы получат титулы и станут вхожи в круги высшего общества.

– Какой мерзкий план. А детей они спросили?

– Они догадывались, что Мелисса и Эдвард не согласятся на сделку, и решили действовать более изощрённо, – Виктор Валериевич кивнул на листок в Алесиных руках: – это письмо Эдвард писал Мелиссе, когда узнал о плане родителей. Сам он в это время находился здесь, в столице. А Мелисса в своём родном городке Ларис.

Алеся развернула лист и начала читать.

Мелисса, дорогая, вынужден рассказать известие, которое убьёт тебя. Но лучше ты узнаешь обо всём от меня, чем из грязных сплетен.

Слухи уже вовсю гуляют по столице, а значит, скоро доберутся и до Ларис.

Наша первая встреча, как и несколько последующих, были подстроены нашими отцами. Они заключили сделку, целью которой было добиться нашей свадьбы. Вернее, свадьба – не самоцель. Вся горькая правда в обмене: деньги на титулы.

Мы думали, нас свело само провидение, а это была лишь грязная игра родственников. Теперь понимаю, почему отец так торопил меня с решением, так настаивал на нашей свадьбе.

Дальше текст был несколько раз перечёркнут. Эдвард подбирал слова. Они не нравились ему и он правил их до бесконечности. Но из отдельных обрывков можно было уловить общий смысл. Лорд признавался Мелиссе в любви:

Пусть всё подстроено, но чувства вспыхнули настоящие.

Он хотел сделать предложение и горько сокрушался, что после всех слухов Мелисса может заподозрить Эдварда в неискренности.

– Им обоим можно только посочувствовать, – Алеся вернула листок Виктору Валериевичу. – Интересно, почему Эдвард так и не отправил письмо?

– Наверно, решил, что такие слова лучше произнести вживую. Забросил все дела и поехал в Ларис. Назад они возвращались уже вдвоём.

– И вот тут-то и произошёл обмен? В столицу вместо них приехали мы.

Алеся поднялась наполнить опустевшие чашки новой порцией чая. Даже не стала спрашивать Виктора Валериевича, желает ли он ещё. Гигантские глотки, которыми он глушил терпкую горячую жидкость, красноречиво свидетельствовали, что напиток пришёлся ему по вкусу.

Ей тоже нравилось цедить пощипывающий язык чай и само ночное чаепитие, по-домашнему уютное, хоть тема разговора была и далека от спокойной. Никак не укладывалось в голове то, что прочла в письме. Вот же попал Эдвард в ситуацию: не сделаешь предложение – Мелисса подумает, что не любит; и сделаешь предложение – Мелисса тоже может подумать, что не любит, а подыгрывает отцу. И ведь не только Мелисса. Все, до кого уже доползли слухи, так подумают.

– Теперь понятно, почему публика, которая обожает приму, косо поглядывает на Эдварда, – дошло до Алеси. – Думают, он её использует. Помните, как проводница на вас смотрела?

– Да. Тот взгляд трудно забыть, – заверил Шевцов. – Я эти взгляды постоянно ловлю.

– Виктор Валериевич, а вдруг наша здесь миссия не только поднять бизнес Эдварда, но и его имидж? Сделать так, чтобы публика считала его, так сказать, хорошим парнем, который любит свою невесту, а не использует.

– Чистякова, – Шевцов глянул поверх чашки насмешливо, – какое дело Брайону до имиджа Эдварда?

– Ну, не знаю, – пожала плечами Алеся. – Положительный имидж способствует успешному бизнесу. Приятно делать покупки, когда знаешь, что деньги пойдут приятному человеку.

Виктор Валериевич перегнулся через стол поближе к Алесе и, не пряча ироничной улыбочки, заговорщицки произнёс:

– Ладно, Чистякова. Открою вам секрет. Я уже думал о поднятии имиджа двойника. И у меня есть план, как убедить публику в пламенных чувствах Эдварда к Мелиссе.

Глава 31. Не то, о чём подумала

От вкрадчивого голоса Алесю охватило волнение. Как это Шевцов собрался демонстрировать пламенные чувства? В воображении тут же нарисовалось несколько вариантов, один другого возмутительнее. Почему-то подумалось, что Виктор Валериевич выберет самый-самый. Например, поцелуй где-нибудь в общественном месте. Волнение усилилось. Взгляд непроизвольно скользнул по губам Шевцова.

– Не то, о чём вы подумали, – дразнящая улыбка заиграла на его лице. – Хотя эту идею я бы тоже не стал отбрасывать.

Ну, вот, теперь ещё и щёки вспыхнули. Алеся уткнулась в чашку, пролепетав что-то в духе того, что ещё совершенно не успела ни о чём подумать. И пока она боролось с собственным смущением, Шевцов сказал коротко просто и чётко – в своей манере:

– Решил стать вашим партнёром на субботнем концерте.

Тепло родилось где-то в животе, и волной растеклось по телу. Наверно, даже когда Алеся увидела себя в списках поступивших в столичный вуз, радовалась меньше, чем сейчас. Субботний концерт – это был её кошмар, про который она старалась просто пока не думать. Потому что если начинала думать, то в голове стояло единственное слово: ПРОВАЛ. У неё, конечно, имелся зыбкий план – рассказать Витольду, что никакая она не Мелисса (он это и так поймёт, как только они встанут в пару) и попросить его заполнить основное время концерта сольными номерами. Однако Алеся прекрасно отдавала себе отчёт, что если имя Мелиссы указано в афише, то хотя бы раз «прима» обязана выйти на сцену. Но разве бы успели они с Витольдом за пару дней подготовить хоть какой-то танец? Да что там танец, Алеся даже просто публике на глаза показаться не решилась бы. Но в паре с Виктором Валериевичем она сможет. С ним ей не страшно. Он умеет любую ситуацию держать под контролем. Он сильный и надёжный, её Шевцов. Её грозный босс, который сидит сейчас рядом, глушит чай и смотрит подозрительно нежно.

– Чего это вы, Чистякова, притихли? Не нравится идея? А, по-моему, гениально. Публика должна оценить. Вряд ли кто-то из Лордов хоть раз выходил на сцену. Зрители поверят в чувства Эдварда, когда увидят, на что он готов ради любимой.

Конечно, гениально. Но Алеся почему-то так расчувствовалась, что никак не могла выдать хоть какую-нибудь реплику. Только чай цедила. Виктор Валериевич сдвинул брови:

– И потом, Чистякова, я бы всё равно не доверил вас этому хлюсту. И не надейтесь. Подбросит, а потом не поймает.

Алеся уверена была, что Витольд скорее сам упадёт, чем уронит партнёршу. И всё равно боялась всяких там поддержек и подкруток до полуобморочного состояния. Но если уж ей непременно суждено быть подброшенной и упасть в чьи-то руки, то пусть это будут руки Шевцова.

– Виктор Валериевич, спасибо.

Ему хватило её тихого благодарного согласия, чтобы самодовольно улыбнуться.

– Но нам нужно будет любую свободную минуту репетировать, – предупредил он. – Думаю, один номер мы успеем подготовить. Остальную часть концерта придётся отдуваться Витольду.

– Я с ним поговорю. Надеюсь, он поймёт и поможет. Он славный парень, хоть вы, Виктор Валериевич, постоянно в этом сомневаетесь.

Не успела Алеся закончить фразу, как этот славный парень появился в дверях кухни вместе с Валери. Оба смущённые и счастливые. Он держал её за руку бережно и нежно, будто до сих пор боялся, что она ему только приснилась и сделай он неосторожное движение – исчезнет, раствориться в воздухе как мимолётная грёза.

– Мы пришли попрощаться. Уезжаем, – сказала Валери.

Виктор Валериевич нахмурился.

– Нет, Валери. Никуда ты не поедешь. Мне поручили за тобой присматривать, и ты должна остаться под моим присмотром.

Вот же это знаменитое Шевцовское чувство ответственности. Алеся уверена была, что ему страшно не нравится навязанная ему роль няньки. Но если уж взял на себя какие-то обязательства, будет упорно их выполнять. Неужели не видит, что эти двое не согласятся расстаться даже под угрозой расстрела?