Prada и предубеждение (ЛП) - Хаббард Мэнди. Страница 34

Я кивнула.

— Прекрасно. В таком случае встретимся позже.

И он покинул нас с Эмили. Впервые я почувствовала, что такое обморок, вцепившись в локоть Эмили.

— Я думала, он сейчас изнасилует тебя прямо тут на паркете, — сказал Эмили и хихикнула.

— Эмили!

— Что?

Я начала смеяться вместе с ней до тех пор, пока у меня не заболел живот. Несколько гостей посмотрели на нас и нахмурили брови, но я поняла, что мне все равно. Так давно у меня не было подруги, с которой я бы могла быть собой. Иронично звучит, ведь сейчас я Ребекка. Но мы стоим посреди бального зала и смеемся. Наверняка это против Правил Хорошего Поведения Юной Леди.

Но мне всё равно. Нравлюсь я кому-то или нет, я это я, и так тому и быть.

Я никогда не была так уверена в самой себе.

— Всё в порядке? — Эмили перестала смеяться.

— Да, — я перевела дух, — все лучше, чем в порядке. Всё прекрасно.

Глава 30

— Денворт идёт сюда, — сказала Эмили.

— Что? Где?

Эмили кивнула в сторону пожилого джентльмена, двигавшегося в нашу сторону решительным шагом. Я чуть не подавилась. А он ниже, чем я думала, и телосложение у него тщедушное. Его волосы с проседью были стильно уложены и придавали ему аристократический вид. А потом я взглянула на его лицо.

О, мой бог, да он выглядит…

Офигенно счастливым? Такого просто быть не может.

— Что мы делаем? — я шепчу, но слишком поздно для Эмили, чтобы ответить. Мужчина уже в шести футах от нас. Теперь три… а теперь…

— Мисс Торнтон-Хоук, — говорит он, кланяясь перед нею.

— Мой господин, — говорит Эмили и делает реверанс. Мне удается пробормотать то же самое и последовать ее примеру. — Спасибо за ваше присутствие в поддержку моего нового участия. Я знаю, насколько трудно это может быть для вас.

Я изучаю его лицо. Наверняка, он старше. Достаточно старый, чтобы быть моим папой. Но у него есть это обаяние, которое приковывает к нему. Я не чувствую себя испуганной, или запуганной как я думала, что было бы, если бы я столкнулась с ним раньше.

— Да, было, конечно, нелегко отпустить такую очаровательную и красивую девушку. Всего наилучшего в вашем браке.

Я с трудом глотаю.

Он хорош. Настолько прост. Картина, которую я создала в голове, была абсолютно неверной. Этот Денворт на самом деле хочет лучшего для Эмили, даже если он заканчивает тем, что получает короткий конец палки.

Эмили все еще заслужила выбор своего мужа, конечно, но очевидно Алекс не пытался принудить ее к браку развратом или чем-то подобным.

И он, вероятно, знал это. Если Денворт — член «вежливого общества Алекса», Алекс, вероятно, встретил его. И знал, что он был хорошим парнем. Это многое объясняет.

— Спасибо, — бормочет девушка. — Я надеюсь, что ваш вечер будет приятным.

— Взаимно, — говорит он. Затем кивает нам и уходит.

Все, что я могу сделать, это наблюдать, как мужчина уходит. Эмили не была бы несчастна с ним. Она любила бы? Вряд ли. Но он не таков, каким я думала, он окажется. Отнюдь нет.

— Он не кажется расстроенным в виду не сложившихся обязательств, — говорю я, наконец, после долгой минуты молчания.

— Нет, совсем не выглядит, не так ли? — Эмили улыбается, больше себе, чем мне. — Я была удивлена, что он приехал, но теперь думаю, что это должно уничтожить дальнейшие сплетни. Давая свое одобрение, он дает понять, как будто всё это было взаимно.

— О. Это имеет смысл.

Эмили кивает.

— И, несомненно, он вернулся в надежде на брак.

Я улыбаюсь. Надеюсь, что он найдет кого-то, кто сделает его счастливым. Я думаю, Денворт заслуживает этого.

Прежде чем я смогу больше думать о нем, меняется песня, и рой бабочек в моем животе превращается в толпу сердитых пчел. Я даже не начала искать Алекса, как он уже берет меня под локоть, сопровождая к танцполу. Минуя толпу, поскольку мы идем через нее. Я сегодня вечером, действительно, Золушка, которая собирается танцевать со своим принцем.

Мы занимаем наше место на танцполе, и я впервые понимаю, что это Виктория во главе демонстрирует танец. Она светится. Это — ее вещь, это она хозяйка высшего общества. Я никогда не видела ее улыбки от уха до уха, как сейчас.

«Думаю, чем бы дитя ни тешилось».

Как только танец был исполнен, Алекс кланяется мне, я делаю реверанс, и он начинает. Мы соединяем ладони друг друга и идем к маленькому кругу. Я чувствую, его глаза прикованы ко мне, в интенсивном пристальном взгляде. Это заставляет гореть мои щеки.

Мы возвращаемся назад к стартовому месту, я пропускаю руку и поворот в противоположном направлении, и движения повторяются, тело к телу. Ненавижу то, что между нами перчатки. Ненавижу, что не могу только обернуть руки вокруг его шеи и прижаться щекой к его плечу, как будто это танец в двадцать первом веке. Если бы я имела мужество.

Затем мы отдаляемся друг от друга, и проходим вокруг другой пары. Я вращаюсь дважды, моя юбка кружится вокруг меня. Затем я возвращаюсь к Алексу, снова и снова, кланяюсь далеко от него, поднимаюсь и снова возвращаюсь.

Его взгляд никогда не оставляет меня. Парень достаточно высок, чтобы видеть над головами большинства других в комнате, и поскольку мы кружимся и кланяемся, он никогда не прекращает наблюдать за мной.

И вместо того, чтобы чувствовать себя застенчивой и неуклюжей, это придает мне столько уверенности. Я наполнена адреналином и энергией. Это бежит вверх и вниз по моим рукам и ногам, и я хочу захватить его руку, собрать юбки в моей свободной руке и убежать с танцпола, таким образом, я могла бы побыть с ним. Но знаю, что это не было бы правильным, и поэтому, мы просто танцуем.

С каждым поворотом и падением, растет моя улыбка. Это, должно быть, было тем же, как Эмили чувствовала себя при последнем танце. Причина её сияния. И все же мой мозг продолжает бороться с моими эмоциями, желающими сказать ему. Я знаю, что часы тикают. Знаю, что в любой момент все может исчезнуть — еще одна причина, по которой я похожа на Золушку.

Каждый раз, когда мы стоим рядом друг с другом, каждый раз, когда Алекс смотрит на меня, я пытаюсь сказать ему. Пытаюсь сказать, что я не Ребекка, что нам нужно поговорить наедине, но я не могу вымолвить и слова.

Меняется песня. Меняется танец. Но мы не покидаем танцпол. Мы танцуем ещё три песни. Это должно быть ценно, по крайней мере, часы танца. Я разочаровываюсь, что не могу ему ничего сказать, сегодня вечером. Это может подождать. Это ждало тридцать дней, может подождать и еще. Я найду его утром, прежде чем Ребекка прибудет. Я объясню все это.

Позже, когда я уже нуждаюсь в восстановлении дыхания, у меня кружится голова — я грешу на корсет — который уже пора снимать. Алекс пытается следовать за мной, но он быстро теряется среди девочек в маскарадных костюмах и толстых драгоценных камнях, и я не могу сдержаться, смотря на него, и видя ухмылку во взгляде. Я начинаю думать, что он не хочет быть герцогом вообще, даже если не говорит это вслух.

Я слышу шепот, поскольку покидаю танцпол. Все глаза прикованы ко мне. Но мне нужен свежий воздух, поэтому я покидаю комнату и нахожу внутренний двор, где также находятся несколько девушек. Эмили — одна из них.

— Я думала, что вы будете танцевать до тех пор, пока все гости не разошлись бы домой.

Я смеюсь.

— Я немного нуждалась в свежем воздухе.

— Уверена, все присутствующие девушки поблагодарят тебя.

— Это было настолько очевидно?

— Его Светлость не заметил бы, даже если обрушится потолок.

Знаю, что должна быть смущена, но я просто продолжаю улыбаться.

— Я уверена, что он просто был вежлив.

— Одного танца было бы достаточно. Три уже вызывают интерес. Языки будут болтать. Вы, моя дорогая, только что стали королевой бала.

— О, я не хотел красть твой…

Эмили смеется.

— Нисколько. Я должна тебе за свою помолвку. Ты можешь забрать столько внимания, сколько хочешь.

Я улыбаюсь ей и пытаюсь не замечать, что она говорит, верно. Люди наблюдают за нами.