Регина(СИ) - Домогалова Елена. Страница 48

— Мне это только на руку. Я вижу, де Вожерон теребит манжет. Нам пора.

Мило беседуя с Майенном, Регина величественно проплыла мимо герцога Анжуйского и его новой фаворитки. Младшего Валуа опахнуло дурманящим запахом вербены, он невольно повернулся вслед графине и… О чудо! Она оглянулась и обожгла его шальным откровенным взглядом. Франсуаза, конечно, заметила это и попыталась привлечь внимание герцога. Воспользовавшись тем, что её ручной горностай остался без присмотра, Гийом незаметно подменил ручного зверька на другого, предварительно напичканного каким-то снадобьем из арсенала герцогини Монпасье. Как потом сказала Екатерина-Мария, этот капитан рейтаров родился талантливым карманником и всегда заработает себе на хлеб и вино.

Оказавшись в руках надушенной очень резкими духами и нервной баронессы, зверёк мгновенно ощетинился и с яростью вцепился в полуоткрытую грудь Франсуазы. Дикий вопль любовницы герцога и её невероятные прыжки Лувр запомнил надолго. Масла в огонь подлила историческая фраза Регины, весьма обеспокоенной здоровьем баронессы, "Боже, зверёк бешеный!". Истошно крича и отбиваясь уже непонятно от кого руками и ногами, Франсуаза крутилась на одном месте и слёзы со слюной разлетались в разные стороны. Где-то в плохо освещённом углу зала всхлипывала от смеха герцогиня Монпасье, уткнувшись лицом в грудь невозмутимого де Лоржа. Маркиза д'О, стоявшая в нескольких шагах от них, открыла рот и теперь еле сдерживалась, чтобы не захлопать в ладоши от восторга: неприязнь к баронессе у неё не проходила со времён соперничества за благосклонность Бюсси.

С криком "Да помогите же ей кто-нибудь!" Регина схватила огромную вазу с левкоями и выплеснула воду вместе с цветами на беснующуюся баронессу. Обезумевший от страха зверёк кинулся прочь, лавируя между ногами переполошившихся придворных, а Франсуаза осталась стоять посреди зала и вода вперемешку с белилами, румянами, помадой и лепестками левкоев медленно стекала с её головы на пол. Из-под намокших волос смотрели в упор на графиню де Ренель горящие смертельной ненавистью зелёные глаза.

Первым не выдержал случившийся поблизости королевский шут господин Шико. Его раскатистый хохот словно прорвал плотину и несчастной баронессе пришлось до конца понять значение слова "посмешище". Она вышла из зала, чтобы никогда больше не появляться при дворе. Зато как был благодарен потом графине королевский ловчий, чьей семейной чести больше не угрожали похождения жены!

Оставшись без пары, герцог Анжуйский не терял времени даром. Откровенный взгляд Регины был понят им однозначно: графиня освобождала для себя место фаворитки. Луи, появившийся в Лувре уже затемно, узнал о конфузе, произошедшем с баронессой, от Филиппа.

— По моему, моя сестра задалась целью сжить со свету всех моих любовниц, — покачал головой граф.

— Что поделать, если они ей не нравятся.

— Ей нравится только герцогиня Монпасье. Мне теперь полагается за ней ухаживать? Кстати, а где сама виновница этого представления?

Филипп опустил разом потухшие глаза и буркнул:

— В зимнем саду гуляет с герцогом.

— С Майенном?

— Если бы. С Анжуйским.

У Луи кровь отхлынула от лица. Сколько усилий и изворотливости стоило ему обезопасить сестру от притязаний герцога, и вот теперь этот глупый мотылёк сам летит в огонь! Он опрометью бросился в сторону сада, крикнув на ходу де Лоржу:

— Ты-то куда смотрел! То с Майенном её поделить не можете, то преподносите на блюдечке этому животному!

Регина неспешно прогуливалась по аллее. Следом за ней, как привязанный, шагал Франсуа Анжуйский и что-то пылко и бурно объяснял ей. Графиня изредка отвечала ему, с явной ленцой в каждом жесте и безмятежностью в голосе. Герцог Анжуйский был ей неприятен, даже противен, как и всё семейство Валуа, но свою роль искусной соблазнительницы она играла блестяще. Какой-то азарт проснулся в ней, она хотела подчинить герцога своей воле и хотя бы здесь обыграть Луи. Она не собиралась становиться любовницей Анжу, но благодаря Катрин она знала много способов покорить мужчину без постели. В сгущавшихся сумерках её глаза сверкали нездешним огнём, голос обволакивал сознание несчастного Франсуа и он уже готов был служить ей, как преданный пёс, за один лишь взгляд, за одну рассеянную улыбку.

Луи де Бюсси наблюдал за этой странной парой и первобытная ярость глухой стеной поднималась в его душе. Тот поцелуй был всего лишь порождением болезни. Регина не любила его. Она не любила ни Филиппа, ни Майенна, ни тем более Анжу. Она никого не любила. Она, как и герцогиня Монпасье, играла людьми и чувствами. Видимо, две этих хитрых бестии решили положить Лувр к своим ногам и любой ценой заполучить королевство Французское в своё полное распоряжение. Интересно, кто будет следующей жертвой дьявольской красоты графини де Ренель? Король? Рене де Бираг? Кардинал Лотарингский? Кто бы ни правил страной, им будет править Регина. А брат, вечный авантюрист и дерзкий любовник, будет её только отвлекать от цели. Она будет безропотно выхаживать его после дуэлей, выбирать ему достойных любовниц, оберегать от яда, предательства и ударов в спину. И в конце концов возненавидит его. Это было бы для него страшнее смерти. Ему нужно было исчезнуть, хотя бы на время. Судя по всему, с герцогом Анжуйским и королевой-матерью его маленькая сестра блестяще справится сама. Школа Гизов не прошла для неё даром.

Обрывки их разговора долетали до чуткого слуха Луи. Несколько слов, надменно оброненных Региной заставили его насторожиться: сестра его, видимо, решила сыграть в слишком опасную игру.

— Видимо, Ваша светлость неверно истолковали моё желание.

— Но разве вы, моя прекрасная плутовка, не привели сегодня на глазах у всего двора доказательство того, что не намерены терпеть подле меня других женщин? О, не мучьте меня, графиня, признайтесь же, что вся эта проделка с горностаем — дело ваших нежных рук и двигала ими — о, позвольте мне ещё раз коснуться этих рук губами! — ревность?

Пока околдованный герцог осыпал поцелуями безвольно лежавшие на его ладони пальчики Регины, та капризным голосом пропела:

— Да, Ваша светлость, видеть рядом с вами другую женщину мне невыносимо больно. Но я хочу, чтобы вы поняли одну вещь: я не Франсуаза де Шамбе и титул вашей новой фаворитки к имени графини де Ренель де Клермон д'Амбуаз ничего не прибавит. К тому же я беспокоюсь за своего брата, вы ведь знаете, что он неисправимый бретёр, и то, что другие вполне справедливо сочли бы честью, для него станет лишь очередным поводом для дуэли.

— О, моя богиня, что вы хотите этим сказать? — тёмные глаза герцога испытующе смотрели на графиню.

Регина многозначительно улыбалась. Не опуская глаз.

— Неужели у вашего бедного раба нет никаких шансов на вашу благосклонность?

— Есть. Но вы же сами прекрасно знаете, что любовь графини де Клермон стоит гораздо больше, чем ласки какой-нибудь жены главного ловчего.

Обольстительная в своём коварстве улыбка играла на манящих нежно-розовых губах.

— Одно ваше слово, графиня, и у ваших ног будет всё, что вы пожелаете! — восторженно воскликнул герцог и раскрыл свои объятья.

Регина, звонко рассмеявшись, оттолкнула его и глаза её хищно сверкнули:

— Помилуйте, у моих ног и так оказывается всё, что я ни пожелаю. Моя любовь стоит… короны. Думаю, мне она будет больше к лицу, нежели Луизе де Водемон.

— Думаю, на месте моего венценосного брата ради вас я отправил бы бесплодную супругу в монастырь и сделал бы вас королевой, — голос герцога упал до шёпота и Луи едва мог слышать двух заговорщиков.

— А кто говорил о вашем брате? — Регина удивленно приподняла бровь, — насколько мне известно, он стал королём только благодаря расторопности своей матушки и верности моего брата. А ведь на тот момент все права на корону были у вас, Ваша светлость. Так что же мешает вам сейчас взять то, что должно было принадлежать вам?

Словно мифическая сирена, она пела своим грудным, волнующим голосом коварные и опасные песни и герцог уже полностью был в её власти. Он уже видел и корону на своей голове, и юную прекрасную королеву рядом с собой, неограниченную власть над страной и сладчайшее рабство в объятиях прекраснейшей женщины. Картины одна заманчивей другой плыли у него перед глазами. Губы Регины приблизились к его уху и её тёплое дыхание и запах её духов сводили с ума. И герцог уже знал, как всё на самом деле просто: страну раздирают гражданские войны, король бездетен и нелюбим народом, а с помощью Регины он сможет договориться с Гизами и Испанией, дать решительный бой гугенотам и на волне этой победы, избавившись под шумок от неудачливого брата и слишком умной матушки, стать королём. Графиня де Ренель требовала за свою любовь королевскую корону? Что ж, он с удовольствием наденет эту дорогую игрушку на её рыжие волосы. Тем более, что от такого украшения он и сам не откажется. Трон и Регина — владея этими сокровищами он станет счастливейшим из смертных.