Девушка, видящая призраков (ЛП) - Боросон М. Х.. Страница 12

Я мрачно улыбнулась. В этот раз страх был на пользу.

— А теперь, — сказала я, — расскажи, сколько тут живет лысых.

— Двадцать шесть, — сказал голос за мной.

Я развернулась и увидела высокого мужчину в оранжевом одеянии буддиста. Его голова была гладко выбритой. Он был самым высоким из всех, кроме Ракеты, но лицо Ракеты было искренним и юным, а у этого мужчины казалось веселым и без возраста. Он криво улыбался. Я окинула его взглядом, отметила широкие плечи, мышцы на руках. Если его учили, он хороший боец.

Я искала взглядом оружие. На поясе у него был деревянный барабан в форме рыбы. Кроме барабана и колотушки ничего не было. У него даже не было четок из персикового дерева, которые обычно были на запястьях и шеях монахов.

— У тебя нет дел интереснее запугивания невинных детей? — спросил он. Мальчик убежал.

— Я пришла поговорить с Шуай Ху, — сказала я, изображая власть в голосе и позе. — Я Сян Ли-лин, дочь даоши.

Он отклонился, скрестил сильные руки на груди.

— Ты тоже даоши, да?

Я моргнула. Никто этого не понимал. Мне давно надоело напоминать.

— Да, — признала я. — Я тоже даоши. Откуда ты знаешь?

— Я знал много опасных женщин. Нельзя недооценивать врага.

Я прищурилась и взглянула на господина Янци. Он понял меня и полез с плеча. Я повернулась к мускулистому монаху.

— Так мы враги?

Лысый пожал плечами и отвел взгляд.

— Надеюсь, нет, даону Сян, — сказал он, обратившись с уважением. — Я не хочу навредить вам.

Его заявление разозлило меня. Я вспомнила всех мужчин, считавших, что я девчонка, не представляющая угрозы.

— Думаешь, ты мог бы меня ранить, Шуай Ху?

Он улыбнулся шире, признавая, что он был Шуай Ху.

— Я стараюсь не вредить.

— Ты не ответил. Ты думаешь, что мог бы меня ранить?

— Знаешь, даону Сян, я ждал твоего отца недели назад. Я думал, он придет ко мне с пылающими талисманами и посохом. Я бы убежал и не вернулся. Но дни шли, а даоши не угрожал мне. До этого дня. Почему он прислал тебя?

Моя рот раскрылся для резкого ответа, но я остановила себя. Шуай Ху не знал, почему я была здесь. Он думал, что отец послал меня. Он не знал, что на нас напали. Он не был заговорщиком.

Это радовало. Что-то тревожило в этом мужчине, сильном и крупном, с кривой улыбкой и довольными щеками, и я не могла понять, что именно. Глядя на него глазами инь, я видела только человека. Но в нем было что-то хищное, опасное и неуправляемое. Он напоминал птицу в клетке с отрытой дверцей, пытающуюся решить, остаться на насесте или лететь.

Господин Янци закончил спуск по моему одеянию. Он побежал в тени.

— Мой отец пришел бы к тебе с талисманами, если бы ты был монстром, — сказала я. — Но ты же не чудище, Шуай Ху?

Теперь он удивленно моргнул.

— Я стараюсь не быть им.

— Как это понимать?

— Почему твой отец прислал тебя, даону Сян? Почему сейчас?

— Никто меня не присылал, — сказала я.

Это не поможет. Он ничего не расскажет.

Я отцепила зеркало багуа от спины. Это был девятидюймовый восьмиугольник из бронзы с маленьким зеркалом в центре. Восемь триграмм было врезано на бронзовой раме. Всевозможные соединения инь и янь, всех энергий вселенной, сталкивались на раме зеркала багуа. И, собирая законы природы, зеркало раскрывало иллюзию.

— Что ты делаешь? — спросил Шуай Ху, но был слишком медленным.

Я повернула зеркало багуа к нему с триумфальным воплем, ожидая, что иллюзия рассеется, проявив истинное лицо монстра.

Монах посмотрел в зеркало, не испугавшись. Его лицо смотрело из зеркала. Широкие щеки и недовольное выражение были человеческими. Он топал ногой.

— Даону Сян, — сказал он. — Я спрошу терпеливо и с уважением. Зачем вы пришли искать меня?

Я старалась придумать умный ответ, но не удавалось. А потом начался хаос.

Господин Янци закричал:

— Поймал, поймал! — я повернулась к нему. Дух-глаз сжимал голубого человечка. Я склонила голову и моргнула, чтобы убедиться, что правильно вижу. Да, господин Янци пытался удержать голубого человечка, а тот вопил, отбиваясь. Шуай Ху повернулся на звук двух дерущихся духов. Он шагнул к ним. Этого хватило. Монах не должен был их заметить.

Я ударила его по плечу, пока он поворачивался. Я попала, и он потерял равновесие, отшатнулся и выпрямился, но я уже вытащила дротик на веревке. Я закружила его, и груз набирал скорость.

Шуай Ху взглянул на меня, не выпуская из внимания потасовку духов на улице. Еще немного, и грузом можно будет пробить камень.

А потом господин Янци закричал:

— Его тень! Ли-лин, что-то не так с его тенью!

Я посмотрела на тень монаха. Глаз был прав. То была не тень человека. То была тень чудища огромных размеров. Его темный силуэт зарябил, пульсируя. Сила текла из тени в мужчину. Тень стала все больше напоминать человека, а мужчина — выглядеть как чудище.

Шуай Ху вырос. Он и был большим, а теперь стал выше и шире, плотнее, словно был сделан из кирпича. Вокруг него был второй облик, зверский и пылающий, дух зверя, грозящий вырваться из кожи человека. Второй облик был больше него, больше и длиннее. Шуай Ху зарычал, так сделал и дух зверя вокруг него. Я видела его в первозданном величии. Я видела его зубы, мех и дикие глаза. Я прошептала:

— Невозможно.

Голова кружилась. Этого не могло быть здесь, но было. Отец не зря боялся его.

— Пусти. Его, — сказал Шуай Ху обоими ртами, человеческим и пастью монстра. Три хвоста метались за ним.

— Сделай это, — сказала я глазу отца. Во рту пересохло. Глаза были большими от потрясения.

Господин Янци отпустил голубого человечка. Я подхватила дух глаза отца, и мы попятились от человека, в котором был тигр.

Пару минут спустя мы были на пути в лазарет, чтобы проведать отца. Я все еще не могла поверить в увиденное.

— Дух тигра, — поражалась я.

— С тремя хвостами, — добавил глаз.

— Как с таким бороться? — спросила я. — Как такое убить?

Господин Янци не спешил отвечать.

— Зачем его убивать, Ли-лин?

— Потому что это монстр, — сказала я. — Это я делаю. Убиваю монстров.

— Меня ты тоже звала монстром, — тихо сказал он.

Я вскинула бровь.

— Вы не тигр, господин Янци. Тигры едят людей.

— Скольких людей съел Шуай Ху?

— Не знаю.

— Он ел людей?

— Нет, насколько я знаю, — призналась я.

— Думаю, ты бы услышала в новостях, Ли-лин, что тигр напал на Сан-Франциско.

Я не слушала подколки, а он продолжил:

— Лучше сосредоточиться на Лю Цяне.

Я кивнула. Глаз отца был прав. Еще будет время разобраться с тигром.

— Ваш совет помогает, господин Янци. Это как иметь еще пару… — я исправилась. — Это как иметь еще один глаз.

* * *

Отец все еще лежал в лазарете, но не спал. Правая сторона его головы была забинтована, но левый глаз ясно сиял и смотрел на меня. Было больно видеть его таким. Отец всегда был самым сильным, самым бесстрашным экзорцистом. Он был тем, кто один вошел в дом с летающими лисьими духами и убил их. Он был духовным воином, чье имя заставляло разбегаться армию злых призраков.

И теперь он лежал раненый, наполовину слепой и страдающий. Из-за меня.

Его оставшийся глаз пылал на лице. От бинтов он выглядел еще напряженнее. Гнев сделал лицо острее, выделив ухоженные седеющие усы и строгие брови.

Я сидела на деревянном стуле у кровати. Мне нужно было задать столько вопросов, но он удерживал меня взглядом оставшегося глаза.

— Лю Цянь, — прогудел он, голос был напряженным, но хриплым. — Расскажи, как этот слабак тебя одолел.

Я опустила голову. Отец знал Лю Цяня и низко его оценивал. Я покраснела от стыда. Я хотела плакать, рвать волосы от глупости. Отец будет плохо обо мне думать, узнав все.

— Лю Цянь не одолевал меня, отец. Он пришел в храм с Томом Вонгом. Они просили меня доставать паспорт души.