Когда выходят демоны (ЛП) - Бриггз Патриция. Страница 10

Тальбот изучал кибеллера, и медленно улыбка вошла на его лицо. — Я бы этого хотел.

Судебный пристав повернулся поговорить с Шамерой и вместо этого сделал два шага, чтобы заглянуть в спальню без окон. — Вы видели, куда исчез мальчик?

Новоназначенный капитан гвардии покачал головой.

— Нет, — сказал Тальбот, — но юноша довольно умён.

Когда Фогт вопросительно посмотрел на него, он продолжил с заявлением. — Я имею в виду, у него есть репутация быть волшебником. Я иногда вижу его и спрашиваю о нём. Большинство людей в Чистилище — даже гвардейцы — оставляют его в покое, потому что он довольно искусен в борьбе с магией. — Тальбот колебался, а затем кивнул в сторону истощённой фигуры старика. — Он казался довольно расстроенным из-за смерти старика. Я не хочу быть в коже убийцы. Лично я предпочту взять бешенного кабана, чем ладан колдуна.

Шам наблюдала за действиями под углом в комнате, к которой трое мужчин не обратили внимания благодаря своей магии. Ей хотелось, чтобы они спешили уйти, потому что она не знала, как долго сможет сохранить заклинание.

Судебный исполнитель опустился на колени, чтобы проверить тело Хиркина. — То, как он швырнул это в Хиркина, я бы боялся его ножа.

Тальбот покачал головой и пробормотал что-то, что звучало как «Восточный».

После того, как трое мужчин ушли, Шам присела рядом на крыше, наблюдая, как хижина старика горит дотла, даже не сжимая ни одно из зданий рядом с ней. Утомлённая, она закрыла глаза и вздрогнула от тепла своего волшебного пламени.

Глава 3

В последние несколько дней Шам следовала за новой лестницей безопасности, когда она бродила по задним дорогам Чистилища, ища себя, по словам Шёпотов. Ей нравилась непоследовательность ситуации, и у неё было ещё мало дел.

Ни она, ни Шёпоты не смогли узнать, кто или что убил Маура, хотя они нашли несколько других жертв, от дворян до воров. Четыре дня назад один из Шёпотов сказал ей, что Тальбот её ищет. И было сказано, что ей может стать интересно, что он должен сказать. Это может быть информация о Чэнь Лауте, может быть, что-то более зловещее.

Поскольку Маур был мёртв, она не преследовала свою попытку возмездия; как-то это, похоже, уже не имеет смысла. Последняя кража, которую она совершила ночью, когда Маур умер, была почти три месяца назад. И всё же, если Тальбот захочет, он может связать её с любым количеством прошлых преступлений и повесить их на неё. Хотя Шамера не верила, что Шёпоты помогут, акула был непредсказуем.

Она смотрела на Тальбота из заброшенного здания рядом с доками, разговаривая со старой женщиной, которая качала головой. Южно-немецкий язык сильно изменился. Что-то было не так с его одеждой — коричневый и серый всегда выглядели почти одинаково, независимо от того, насколько хороша ткань. Он ничего не изменил в своих седеющих, светло-коричневых волосах, которые он связал обратно в хвост. Хотя у Шаме сложилось впечатление, что его борода обрезана немного короче, чем раньше. Манеры Тальбота всё ещё излучали благосклонность, которая заставила её хотеть понравиться ему, несмотря на её подозрительный характер.

Разница, по её словам, заключалась в том, что он потерял постоянный страх, который преследовал всех, кто был вынужден жить в Чистилище: страх перед голодом, страх смерти, страх перед жизнью и безнадёжность этого шли рука об руку. Подобно акуле, Тальбот стал формирующей силой, а не ещё одним беспомощным представителем злодея, который населял Чистилище.

Но когда она проигнорировала свой страх быть повешенной, вопрос всё ещё возникал: кто-то из его нынешнего ранга потратил три дня на

её поиски, чтобы просто арестовать её? Шамера была хорошей воровкой, но она тоже была осторожна. Она никогда не крала что-то незаменимое и никому не причиняла вреда, когда ей не приходилось это делать — поэтому она в основном избегала всего, что могло бы сделать её захват приоритетным.

Внезапно приняв решение, Шам остановилась подле него и без усилий поднялась на крышу на одно из соседних зданий. Осторожно, она бросилась через влажную черепицу и спустилась в переулке за домом, пугая несколько небрежно одетых юношей. Прежде чем они смогли понять, стоит ли нападать на Шаме, она уже поднялась на следующее здание и затем спустилась вниз по улице.

Из-за пути, которым Тальбот следовал последние несколько дней, она догадалась, что он направляется в одну из таверн, которые она иногда посещала. Она прошла по пустым зданиям и извилистым улочкам, которые пощадили несколько её блоков по сравнению с расстоянием, которое должен покрыть Тальбот. Рядом с таверной она нашла переулок, через который он скоро прошёл, и села там, чтобы дождаться его.

Когда Тальбот, наконец, прошёл мимо неё, не заметив её, её нерешительная осторожность почти заставила её замолчать. Шам пришлось смело игнорировать свой глубоко укоренившийся инстинкт самосохранения, чтобы почувствовать себя.

— Мастер Тальбот.

Она была рада, что её театральный шёпот заставил старого моряка заняться защитой. Улыбаясь своим лицом, она расслабленно выпрямилась от кирпичной стены заброшенного здания.

Он выпрямился и посмотрел на неё. Её отец так же выглядел, когда делал что-то, что его беспокоило. В возрасте десяти лет она буквально исказилась под таким взглядом; теперь её улыбка только расширилась.

— Шёпот шепчет, что ты ищешь меня, — сказала она.

Он кивнул в ответ. — Я делаю, обманываю. Мне сказали, что вам может быть интересно работать для меня.

— Ты знаешь, что я делаю, верно? — Спросила Шамера, недоумённо подняв брови.

Он снова кивнул. — Да. Вот почему я ищу тебя. Нам нужен кто-то, чтобы проникнуть внутрь и из дома. Шёпоты дали нам ряд людей, которые могут быть подходящими. Ваше имя было упомянуто очень часто… — Тальбот ухмыльнулся ей. — Шамера.

Она рассмеялась и прислонилась ещё сильнее к стене. — Надеюсь, вы не потратили слишком много времени на поиски воровки по имени Шамера.

Акула не сказал бы Тальботу, если бы он предположил, что старый моряк распространит, кто она. Однако она не была уверена, что всё ещё заботится; поскольку старик был мёртв, она только сдержала своё обещание в Ландсенде. В Рете не было людей с Востока, и там может жить волшебник.

— Нет. — Беззаботное ликование сияло в его сине-серых глазах. — Но я должен признаться, мой кошелёк стал болезненно лёгким, пока я наконец не понял, кого я ищу. Я никогда не думал, что Шам, вор, на самом деле девочка.

Она усмехнулась. — Спасибо. Я несколько лет занимаюсь своей работой, но хорошо знаю, что я играю это убедительно. Полагаю, у вас есть информация от акулы — ему нравится, когда люди платят дважды за тот же товар.

Тальбот кивнул. — Ведение бизнеса дороже прямо с акулой, чем покупка той же информации от ваших мужей. С другой стороны, это быстрее и полнее. Это не моё золото, которое я трачу, и судебный пристав уделяет больше внимания качеству результата, чем по цене.

— Я слышала, что судебный пристав теперь привязан к стулу, — споткнулась Шам. Ей нравился Фогт, несмотря на его спуск, и тайно надеялась, что слух был неправильным.

Но Тальбот снова кивнул. Чувство беспокойства рассеяло приятный взгляд на его лице. — Со времени борьбы с лордом Хиркиным. Он говорит, что у него старая травма, которой всё хуже и хуже. В течение нескольких недель он продолжает чувствовать себя хорошо, пока у него не будет захвата, который буквально калечит его. Через несколько дней он снова исчезнет, ​​но ему никогда не будет так хорошо, как раньше.

Как дочь солдата, Шамера знала, что значит быть привязанным к стулу. В основном они использовались для пожилых людей, у которых было трудное перемещение, но иногда у истребителя было несчастьем выжить с травмой спины. Один из мужчин её отца сделал это.

Он был поражён на кресте клубом, который разбил его позвоночник. Летом он сидел на своём стуле и рассказывал истории Шаме; время от времени, после всех этих лет, она напомнила себе об этом нежном тенорном голосе и рассказах о великих героях.