Князь Благовещенский - Останин Виталий Сергеевич. Страница 41
– Не получилось? – в этот миг спросил москвич. Даже не спросил, а проговорил наполовину утвердительно, а на вторую половину – сочувственно.
«Что – не получилось?» – чуть не выдал я в ответ. Напяленный еще на входе «покерфейс» едва не дал трещину. Каким-то чудом я удержал сползающую маску невозмутимости, чуть склонил голову набок и взглянул на негоцианта с вопросом. Что-то вроде: не пойму, о чем вы, господин хороший?
– Что же пошло не так? – Нарышкин продолжал буравить меня взглядом.
О чем он спрашивает? О сделке по мосту? Или еще о чем-то? Мне почему-то кажется, что вернее второе. Но – о чем? Бли-и-ин! Да они знакомы!
«Игорь и Нарышкин знакомы! Они уже встречались!»
«Не исключено». - не удивился Глеб. – «Мы, конечно, считали, что твой двойник вел дела только с Людой, но могли и ошибиться. Информации-то с гулькин нос».
«Ладно, приоткроемся чутка!»
– Вы о чем конкретно спрашиваете, Максимилиан Антонович? По мосту?
– По нему, Игорь Сергеевич, ты чуть позже скажешь. – отозвался негоциант, ясно показывая степень отношений. Он был по-прежнему расслаблен. – Интересно, конечно, но идет все штатно. Что не так пошло с переносом?
И до меня дошло. Понимание лавиной обрушилось на меня, снося все выстроенные схемы разговора, намерения и планы. Все было не так, как я думал. Вернее, так, но не совсем. И эти нюансы меняли все. Чтобы мысли уложились четче, я проговаривал их для Самойлова.
«Он как-то прощупал меня. Я закрылся щитом. И он сделал вывод, что я настоящий Игорь. Здешний. А сейчас спросил, что не так пошло с переносом? Он знал про то, что Игорь хотел свалить. И прощупывал сперва – с кем говорит? С настоящим или подменным Игорем! Молчи! Ничего не говори, с мысли собьешь!»
– Кабы знать… – с недовольным видом ответил я Нарышкину. – Сперва вроде получилось, а потом…
В специально оставленную негоцианту паузу он и вклинился:
– Обратно вернуло?
И глазки заблестели возбужденно. Даже вперед подался. С этаким интересом настоящего ученого. Массивные очки усиливали этот образ.
– Угу. – неопределенно отозвался я, внешне изображая недовольство и неуверенность. Мозг же работал, как пятилитровый движок на максимальных оборотах.
Он в курсе! Но, как? Зачем двойнику ему говорить? Затем, что он не сам до этого додумался! Как такое могло вообще в голову прийти – свалить в другой мир и подставить свое тело под удар пульсара? Логичнее заметать следы, устранять свидетелей! Да, но… Что «но»? Он и устранял и заметал! Посла убил, окружение зачистил – никого же вокруг, хотя фигура-то значимая! Даже секретарши – и той нет! Но этих мер оказалось недостаточно! И он…
– Игорь Сергеевич, можно поподробнее? Техника не опробованная, мы с тобой об этом знали и ты согласился пойти на риск. Хотелось бы коррективы внести…
И он пошел к союзнику! Вывалил на него свои проблемы, а тот предложил выход. Без гарантии. Неопробованную технику какую-то. Перенос сознания в тело своего двойника в альтернативной вселенной. Или параллельный мир – неважно! Вероятно, он же предложил положить тело в кому и увести возможное расследование в сторону – на триаду и минцев. Ну, да! Сходится! А сейчас московский негоциант и исследователь, хочет получить отчет. Он ведь и на встречу прибыл не ради обсуждения вопросов по мосту! Сам же сказал – все идет штатно. Его интересовал эксперимент! Как все прошло и каковы побочные эффекты? Люда доложила о нападении триады и о том, что Антошин его благополучно пережил. Вот он и отправил ее на встречу – прощупать! Получил ее доклад и, скорее всего, удивился. Не мог сообразить, с кем она говорила: с подлинником или подменышем? Игорь же перенес нападение… И это прощупывание…
– Странно. – вслух отозвался я. Говорить старался короткими фразами, как человек, который до конца не уверен в том, что случившееся с ним правда. – Мало что понял. В сознание пришел в теле двойника. Было утро. Дар не откликался. Пошел к машине… Часа два в себя приходил…
– На что похожа Параллель?
Параллель? Вероятно, он так называет другой мир. Что ж, можно и так, в принципе. На что похоже? Тут лучше не врать, непонятно, что ему известно об иных мирах, а что нет.
– На наш мир. Я пришел в себя в парке, в теле двойника…
И я скормил ему собственную историю вывернутую наизнанку. Как удивился, увидев японские машины, как выяснил, что Благовещенск не суверенное государство, а провинция огромной России. Нарышкин слушал меня по-детски приоткрыв рот и поблескивая глазами, в которых плескался самый настоящий восторг. Он точно был исследователем, этот прагматичный негоциант. Встречал я такое, хоть и редко. Живет человек, занимается, например, бизнесом. И все у него хорошо, предприятие растет и развивается, обрастает новыми контрактами и связями. Денег – вагон и маленькая тележка. Но своим настоящим достижением, человек тот считает совсем другое. Выведение сорта помидоров, устойчивых к заморозкам. И это для него мерило успеха.
Про магию тоже сказал примерно в таком ключе:
– Не уверен, но там, кажется, нет носителей дара. Ни князь… губернатор, ни присные его чиновники, дара не имеют. Я не успел разобраться, как раз собирался посетить общественную библиотеку, но тут меня выдернуло обратно.
– Как это произошло? Что стало пусковым механизмом? – тут же стал сыпать вопросами москвич.
– Поди знай. – я пожал плечами. – Но в своем теле я оказался сразу после нападения триады.
– Хм! – Нарышкин чуть из-за стола не вскочил. Куда только девалась вся его вальяжность? Сейчас передо мной был одержимый ученый, эксперимент которого хоть и провалился, но он уже понимал почему. – Пульсар!
– Я примерно так же думал…
– Возможно, для закрепления сущности на энергетическом уровне прошло слишком мало времени? Нужно было дать хотя бы сутки, прежде чем атаковать двойника в нашей Параллели… Да-да! Скорее всего! По крайней мере, я не вижу иных факторов, которые бы могли сыграть…
– Максимилиан Антонович. – не совсем вежливо прервал я его. В голове моей мелькнула сумасшедшая мысль и я поторопился ее проверить. Сейчас для этого было более чем подходящее время, политик и интриган Нарышкин отступил в сторону, выпустив вперед исследователя.
– Что?
– Ты отправил стрелка? Который вчера вечером атаковал меня дома?
За спрос денег не берут, а предположение было логичным. Мой вопрос попал в цель.
– Ты же не в обиде, Игорь Сергеевич? Я должен был убедиться, что ты это ты. Твоему телу, если что, ничего не грозило, стрелку было четко сказано устроить стрельбу без жертв! Я рассуждал так: если ты настоящий, то сможешь закрыться, а если нет – то твой двойник просто напугается.
Ни черта себе у них тут лакмусовые бумажки! Проверить он хотел! Разворотил мне квартиру, перепугал, стрелка под удар поставил! И ведь сволочь такая – даже не вспомнил про него! Про человека, которого послал на смерть, просто чтобы проверить свою догадку! Да, по-другому тут бояре мыслят, совсем по-другому. Жизнь человека для них – копейка! Хотя, в своем мире я так высоко не летал. Кто его знает, каков образ мыслей у наших власть имущих? У тех, у кого есть настоящая власть и деньги.
А Самойлов, выходит, ошибся. О чем я не стал ему тут же рассказывать – не хотел отвлекаться от идущего разговора и своих мыслей. Вот тебе и лучший следователь жандармерии! Ладно, грех парня винить, кто ж до такого бреда додуматься смог бы? Но тогда, получается, Потрошители ни при чем? А слежка?..
– А слежку за мной тоже ты организовал?
– Слежку? Нет, я вчера еще все понял, зачем бы мне слежка? Это уже твои дела, Игорь Сергеевич!
Какое-то время Нарышкин еще попытал меня про эксперимент с переносом, пытаясь попутно уговорить на его повторение. Я занял позицию «надо чуть-чуть подождать», обдумывая про себя сложившуюся ситуацию. Вспомнил слова двойника, которые он сказал мне во сне, что я непременно должен быть в коме для его возвращения. И не стал ничего у негоцианта уточнять, еще выдам себя ненароком.