Белая лебедушка (Русские волшебные сказки) - Карнаухова Ирина. Страница 19

Воротился Кузенька. Хвать — нет курочки!

«Ну, — думает, — верно, коршун утащил».

На другой день опять пошёл на охоту. Попадается ему навстречу Лисичка-сестричка и спрашивает:

— Далеко ли, Кузенька, идёшь?

— На охоту, Лисичка-сестричка.

— Ну, прощай!

Побежала Лисичка-сестричка к нему в домишко, заколола курочку, изжарила и съела.

Пришёл домой Кузенька, хватился — нет курочки.

Вот он и догадался: «Это Лисичка-сестричка моих курочек таскает».

На третий день Кузенька заколотил двери-окна крепко-накрепко, и сам будто на охоту собрался.

Откуда ни возьмись, Лисичка-сестричка и спрашивает:

— Далеко ли идёшь, Кузенька?

— На охоту, Лисичка-сестричка.

— Ну, прощай!

Побежала Лисичка к дому, а Кузенька за ней. Прибежала Лисичка, обошла кругом домишко, видит: окна-двери заколочены, — как попасть в избу?

Взяла да и спустилась в трубу.

Тут Кузенька и поймал Лисичку.

— Вот, — говорит, — какой вор ко мне жалует! Постой-ка, сударушка, я теперь тебя живой из рук не выпущу.

Взмолилась Лисичка-сестричка:

— Не убивай меня, Кузенька! Я тебя счастливым сделаю. Только изжарь для меня курочку с масличком, да пожирней.

Поверил ей Кузенька, зажарил ей курочку. Лисичка-сестричка курочку съела, маслицем живот себе смазала. Побежала на царские заповедные луга, стала на тех заповедных лугах кататься, громким голосом вопить:

— У-у-у! У царя была в гостях, на дубовых сидела скамьях, чего хотела — пила и ела, завтра опять пойду.

Бежит мимо Волк — серый бок и говорит:

— Эх ты, хитрая Лиса! Где так жирно наелась?

— Ах, любезный Волчок-куманёк, была я у царя на пиру, чего хотела — пила и ела, завтра опять пойду.

Вот Волк — серый бок и просит:

— Лисонька-кумушка, не сведёшь ли меня к царю на обед?

— Сведу, — Лисонька говорит. — Только собери сорок сороков серых волков, поведу вас всех на пир к царю.

На другой день Волк согнал сорок сороков серых волков. Лисичка-сестричка повела их к царю.

Волки во двор, а Лисичка-сестричка побежала в белокаменные палаты, поклонилась царю в ноги.

— Здравствуй, царь! Кузьма Скоробогатый прислал тебе гостинцу: сорок сороков серых волков. Вели их в клети загнать, на замки запереть.

Велел царь волков запереть, а сам думает: «Верно, Кузьма Скоробогатый — богатый человек, что такой гостинец прислал».

На другой день Лисичка съела у Кузеньки ещё одну курочку, побежала в заповедные луга, стала по траве кататься. Ковылял мимо Медведь-толстопят. Увидел Лисоньку и говорит:

— Эко ты, хвостатая, как сытно наелась!

А Лисица ему:

— У-у-у! Была у царя в гостях, сидела на дубовых скамьях, чего хотела — пила и ела, завтра опять пойду.

Взмолился ей Мишка-толстопят:

— Лисонька-голубушка, не сведёшь ли меня на царский обед?

— Сведу, — говорит, — только собери сорок сороков чёрных медведей; для одного тебя царь беспокоиться не захочет.

Ну, на другой день Медведь-толстопят собрал сорок сороков чёрных медведей. Лиса повела их к царю.

Медведи во двор. Лиса в палаты.

— Здравствуй, царь! Прислал тебе Кузьма Скоробогатый сорок сороков чёрных медведей. Вели их запереть в стены крепкие.

Царь тому и рад. Приказал их загнать и запереть крепко-накрепко, а сам думает: «Вот беда! Каков богач этот Кузьма-сосед!»

На другой день прибежала Лисичка к Кузеньке, съела последнюю курочку, стала на заповедных лугах валяться.

Бегут мимо Соболь с Куницей и спрашивают:

— Эх ты, лукавая Лисица! Где так жирно накушалась?

— Ах вы, Соболь и Куница! Я у царя в превеликом почёте. Была у него в гостях, сидела на дубовых скамьях, что хотела — пила и ела, сегодня опять пойду. Вчера волков да медведей с собой брала. Сами знаете волков, как они жадны да завистливы. Будто сроду жирного не едали, до сих пор у царя объедаются! А про Мишку-толстопятого и говорить нечего — до того ест, что еле дышит.

Стали Соболь и Куница Лисичку-сестричку упрашивать:

— Кумушка-голубушка, сведи ты нас к царю.

— Сведу, — говорит, — только соберите сорок сороков соболей да куниц, для вас двоих царь и беспокоиться не захочет.

На другой день собралось сорок сороков соболей да куниц.

Лисичка-сестричка их к царю повела. Пришла и говорит:

— Прислал тебе Кузьма Скоробогатый в гостинец сорок сороков соболей да куниц.

«Ну, — думает царь, — о таком богаче я слыхом не слыхал».

Дня не прошло — опять Лисичка-сестричка к царю явилась.

— Здравствуй, царь, — говорит, — дай пудовую меру Кузьме Скоробогатому серебро мерить. Его мерки все золотом заняты.

Дал ей царь пудовую меру.

Заткнула Лисичка за обручи две серебряные денежки, отнесла меру назад к царю.

«Эх, — думает царь, — какой богач!»

Только новый день занялся, только царь встал, откушал, а Лисичка уж тут как тут. Кланяется низко и говорит:

— Здравствуй, царь! Не отдашь ли дочку за Кузьму Скоробогатого?

— Что ж, — говорит царь, — за такого богача и царевну отдать можно. Пускай приезжает свататься!

Побежала Лисичка-сестричка к Кузьме.

— Идём, Кузенька, к царю свататься!

— Что ты, Лисичка-сестричка, у меня и одёжи ведь нету.

— Ничего, — говорит, — Кузенька, всё у нас будет.

Пошёл Кузьма к царю, а Лисичка вперёд побежала, у моста сваи подрезала. Взошёл Кузьма на мост, подломился мосток, Кузьма в воду упал.

Побежала Лисичка к царю.

— Царь, беда случилась! Подломился твой мосток. Кузьма в воду упал. Потонули кареты золочёные, потонули слуги верные. Кузьма мокрым-мокрёшенек на берегу сидит, с шёлкового кафтана вода бежит, из сафьяновых сапожек капает.

Велел царь дать Кузьме свою одежду.

А Лисичка-сестричка и говорит:

— Ох-ти мне тошнёхонько! Эту одежду Кузьма и не наденет. Нет ли во дворце получше?

Велел царь дать Кузьме свою праздничную одежду.

— Ну, — говорит Лисичка-сестричка, — эту, может, и станет носить.

Послал царь за Кузьмой карету золочёную, тройкой лошадей запряжённую. Приехал Кузьма к царю молодец-молодцом.

Тут и сосватали за Кузьму царевну. Долго не мешкали, честным пирком да за свадебку.

У царя день живут и другой живут. Вот царь и говорит:

— Ну, любезный зять, поедем к тебе гостить, твоего житья узнавать.

Что тут делать?

Стали собираться, а Лисичка-сестричка вперёд побежала. Бежала, бежала, видит: пастухи стадо овец пасут. Лисичка спрашивает:

— Пастухи, пастухи, вы чьих овец пасёте?

— Мы — Змея Горыныча.

— Ой, пастухи, не сказывайте, что Змея Горыныча, а сказывайте, что Кузьмы Скоробогатого. А то едут Царь-огонь да Царица-молния, они вас спалят-сожгут.

— Хорошо, Лисичка-сестричка, спасибо тебе!

Встретила Лисичка-сестричка стадо коров.

— Пастухи, пастухи! Вы чьи пастухи будете?

— Мы — Змея Горыныча.

— Ой, пастухи, не сказывайте, что Змея Горыныча, сказывайте, что Кузьмы Скоробогатого. А то едут Царь-огонь и Царица-молния, они вас спалят-сожгут.

— Хорошо, Лисичка-сестричка, спасибо тебе!

Побежала Лисичка дальше, увидела табун коней.

— Пастухи, пастухи! Чьих коней пасёте?

— Змея Горыныча.

— Ой, пастухи, не сказывайте, что Змея Горыныча, сказывайте, что Кузьмы Скоробогатого, а то едут Царь-огонь и Царица-молния, они вас спалят, огнём сожгут.

— Хорошо, Лисичка-сестричка, спасибо тебе!

Побежала Лисичка-сестричка дальше, прибежала к Змею Горынычу в золотой дворец.

— Ну-ка, Змей Горыныч, надо тебе скоро-наскоро спрятаться. Едут грозный Царь-огонь и Царица-молния, всё жгут-палят и твои стада с пастухами сожгли, тебе только час жизни остался. Забейся, Змей Горыныч, в солому, может, тебя Царь-огонь и не увидит, смерть тебя минет.