Боевые будни штаба - Савельев Василий Павлович. Страница 23

Начальник штаба армии в разговоре по телефону поинтересовался, чем заняты офицеры штабов.

— Планы боевой подготовки отрабатываете? — переспросил он. — К бою надо готовиться, а не бумаги писать.

— Учеба — это и есть подготовка к наступлению, — сказал я.

— Через два часа получите боевое распоряжение. Готовьтесь к выдвижению. Ничего не оставляйте — все с собой, — наставлял он.

Дивизия, составляя второй эшелон 10-го гвардейского стрелкового корпуса, несколько дней занимала оборону в районе Крымской. В ночь на 19 июля, за три дня до наступательной операции 56-й армии по прорыву Голубой линии противника на участке Киевское, Молдаванское, она получила задачу на наступление в составе главной группировки.

Для штаба не было более важной задачи, чем получение необходимых данных о противнике. С начальником разведки майором К. С. Михальченко съездили на НП сменяемого полка. Константин Саввич до этого работал начальником разведки 4-й бригады. Он был нетороплив, расчетлив и хорошо знал свое дело.

Начальник штаба полка с готовностью поделился данными, которыми он располагал, не скрыл выводов о том, что количество огневых точек в обороне врага за последнее время заметно увеличилось.

На передовой уже обосновались наши разведчики, артиллеристы и саперы. С двух НП вели они наблюдение за противником. Вблизи оборона врага выглядела еще более внушительно. Сплошные траншеи и проволочные заграждения опутывали высоты, занимаемые фашистами.

К. С. Михальченко высказал свои предположения о том, что противник, догадываясь о наших приготовлениях к наступлению, может оставить в последнюю ночь первую позицию. Самое вероятное время отхода, как считал он, — перед рассветом. С таким же успехом он мог выдвинуть резервы, чтобы усилить оборону, провести контрподготовку. Из неожиданностей соткана вся война. Если на каждое «вдруг» принимать меры, то можно задергать подчиненных, лишить их здравого подхода к оценке обстановки. Из всех «вдруг» следовало выбирать лишь наиболее вероятные и по ним уже предусматривать мероприятия. Возможность изменения группировки противника в пределах первой позиции не исключалась. Учитывая, что пока не разрешено направлять разведгруппы, определили дополнительные задачи разведчикам, артиллеристам, саперам по наблюдению.

Много времени заняло планирование наступления. Основные боевые документы оперативное отделение отработало быстро. Может быть, не все они заслуживали высокой оценки, но исполнители старались сделать их добротными. С майором Поповым еще в бригаде определили и узаконили порядок разработки и оформления документов и не отступали от него.

Больше внимания пришлось уделить разведке. Майор Михальченко — еще новый человек в штабе, важно было с первого шага установить с ним единство взглядов на решение основных вопросов по организации разведки. А времени, как всегда при подготовке наступления, мало, забот же не перечесть.

Я знал, что, погрузившись в бумажное половодье, легко упустить выполнение в срок других, не менее важных мероприятий. Предстояло развернуть сеть наблюдательных пунктов и постов, согласовать вопросы обеспечения флангов с соседями, предусмотреть прикрытие саперов в ходе разминирования, довести сигналы взаимодействия, проконтролировать организацию боя в полках… Конечно, документы были необходимы, ибо обеспечивали условия для организованной и целеустремленной работы подчиненных по подготовке боя, повышали их ответственность за точное и своевременное выполнение задач. Но я знал и другое: как бы ни были тщательно и грамотно разработаны боевые документы, в случае неудачи они не защитят и не оправдают командира и штаб.

Летние ночи на юге чернильно-темные, звезды словно отодвигаются высоко-высоко, а от вспышек ракет на земле темнота еще больше густеет. Наблюдательный пункт дивизии мы расположили недалеко от НП 305-го полка. Начальник штаба майор П. Е. Кондрашев поделился своими сомнениями:

— Плохо знаем противника. Только передний край изучен, а за ним — темный лес. Вслепую будем бить.

Мы с ним стояли на высоте. Стрельба на фронте была почти не слышна. Тишина перед бурей. Совсем мало времени осталось до атаки.

Первыми за передний край поползли саперы роты лейтенанта Д. И. Андрыгина. К ночной работе им не привыкать. Чаще они ставили и снимали минные заграждения ночью. Большинство саперов с боевым опытом, их руками сняты сотни мин. Одну группу возглавлял старшина И. С. Акинтьев, отчаянный сапер из бывшей 10-й бригады. Как-то он говорил, что любит работать ночью.

— Копаешься, как крот, но соседа чувствуешь, даже слышишь, как он тяжело дышит.

Долго не было известий от саперов. Широкую полосу кочковатой, затвердевшей и исковерканной снарядами земли им предстояло прощупать. Перед рассветом они доложили, что проделаны проходы, снято 73 противотанковых и несколько десятков противопехотных мин, установлены ограничительные флажки, расставлены вешки. Путь для танков и пехоты подготовлен, можно смело двигаться на оборону врага.

Приближалось время атаки. Я не изменил своей привычке быть вместе с командиром на НП, своими глазами видеть поле боя. Был твердо убежден, что если начальник штаба оставался на КП, то он выполнял роль передаточной шестеренки в системе управления войсками, стоял в стороне от активного решения вопросов. Значительно лучше, когда в одном окопе находились командир и начальник штаба. Вопросы они решали вместе, согласованно, все сведения об обстановке текли к ним, в одно место. Да и командиру намного легче управлять, когда рядом его близкий помощник и советчик. Его не требовалось наставлять, подталкивать, он сам по мере необходимости запрашивал у подчиненных последние данные, своевременно докладывал их в штаб корпуса и армии, а если резко изменялась обстановка и нельзя было упускать время, отдавал необходимые распоряжения, о которых потом ставил в известность командира.

Утром 22 июля, после восьмидесятиминутной артподготовки, началась атака. В низине, большой, ровной, без единого кустика, зажатой в виде подковы цепью высот, пришла в движение наша пехота с танками. Для увеличения первоначального удара все три полка мы поставили в первый эшелон. Им предстояло на узких участках прорвать оборону врага и стремительно продвигаться вперед, выделяя незначительные силы для прикрытия флангов. Самыми уязвимыми местами в боевом порядке оказались фланги, над ними возвышались две высоты, с которых противник обстреливал наши части.

По мере продвижения танков и пехоты огонь противника нарастал. Если успех, то обозначался он обычно в первые минуты. «Пошли!» — радостно звенели тогда провода. Все спешили передать эту хорошую новость, не ожидая запросов старших. Теперь никто не торопился с докладом, и это настораживало, вызывало беспокойство. Передовые подразделения успешно проскочили ничейную полосу и с ходу ворвались в первую траншею. Вроде бы успех, но пехота залегла и дальше не продвигалась. Впереди появились новые огневые точки, которые требовалось подавлять. Танки, попав под прицельный огонь артиллерии, заняли укрытия.

Из штаба корпуса и армии вначале терпеливо уточняли рубежи, которых достигла пехота, а затем стали настойчиво требовать более решительных действий. Доводы у начальников неотразимы: «Дивизия имеет все для прорыва. Почему топчетесь на месте?» Снизу, от подчиненных, разными голосами: «Огонь, не поднять головы. Несем большие потери».

Артиллерия не прорубила в обороне коридора, она только нарушила огневую систему на переднем крае, а в глубине сохранились пулеметные точки, которые не удалось вскрыть с наземных НП. Поправить положение, когда израсходована основная часть боеприпасов, становилось все сложнее.

НП переместился ближе к переднему краю, но это не внесло перемен в обстановку. Положение соседей — 383-й и 61-й стрелковых дивизий — такое же: прорыва не произошло. Командир корпуса предложил ввести вторые эшелоны полков, поясняя, что иначе успеха не будет. Сообщил, что соседи тоже вводят. Полковник С. И. Дунаев просил дать время, чтобы подумать. По всем приметам, вводить их было пока рано. Первый эшелон мог еще изменить положение. Ввести вторые эшелоны полков — это бросить на чашу весов последнее, и если идти на такой шаг, то надо быть уверенным в успехе. Пока не просматривалось ни одной пробитой щели в обороне. В такой обстановке, считал я, вторые эшелоны вводить преждевременно. Командующий артиллерией подполковник Б. А. Харкевич, ровесник комдива, один из немногих в дивизии, имевший высшее военное образование, согласился со мной.