Холодный суровый Кэш (ЛП) - Лав Фрэнки. Страница 14

– А это хорошо?

– Даже очень.

Кассиас взял меня за руку, и мы отправились на прогулку.

ГЛАВА 12

Кассиас

Мы ели мороженое, держались за руки, и все это время я просто не мог перестать касаться Эви. Склонившись, я поцеловал ее губы, на которых все еще было сладкое мороженое. Я знал, что все это плохо для такой девушки.

– Итак, ты живешь в Лос-Анджелесе, – произнесла она. – Но с кем ты живешь? Хочу узнать детали.

Мы сошли с пирса и сняли обувь. Я закатал штаны, а Эви приподняла подол платья. Мы собирались прогуляться вдоль берега, поскольку именно этим все и занимаются, находясь в Калифорнии, будучи молодыми и готовыми к неожиданностям.

– Ну, я живу с братом – моим менеджером – и Джиной.

– Кто она? – спросила Эванжелина. Солнце плыло за ее плечами, и когда она шла вот так, а вода находилась позади нее, Эви была похожа на русалку. Видение. Мечту.

Вероятно, у меня было какое-то странное выражение лица, потому что Эванжелина остановилась и схватила мою руку.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя нет девушки.

– У меня ее нет. Джина и я порвали несколько недель назад.

– Но ты живешь с ней?

– Она переспала с моим братом прежде, чем я оставил ее.

– Какого черта? Кассиас, это...

– Хреново?

– Да.

– Я знаю.

– Но теперь между вами все в порядке? – спросила она.

Мы подошли к краю береговой полосы, и здесь никого не было. Впрочем, вообще ничего, кроме ленивых деревьев и густых кустарников, и так еще далеко вдоль берега.

Я сел на кусок коряги в этой уединенной бухте, и Эванжелина села рядом со мной.

– Не в порядке, это точно. Все запутанно. Как разорвать связи с единственными людьми, которые у тебя есть?

Эванжелина рассмеялась. Грустно.

– Если бы знала... давно бы это сделала.

– Твой отец?

– Он просто хочет, что бы я была... меньшим, чем я являюсь, и одновременно с тем много большим. Я просто гадаю смогу ли совмещать это. Если бы, вместо этого, я могла быть самой собой.

– Ох, детка, ты говоришь на моем языке.

Эви покачала головой.

– Нет, ты можешь быть музыкантом, но твоим языком все еще остаются слова.

– А твоим?

– Игра на пианино – единственное, где я чувствую себя собой. Я люблю игру, да, это глубоко в моей душе... Но я начинала играть для мамы, и теперь просто чувствую себя так, словно этим отец сможет меня контролировать.

– Довольно тяжелые темы для первого свидания, – поддразнил я ее, обнимая. Кожа Эви была такой мягкой, и я обхватил ладонью нежную щеку.

Я держал ее в своих руках, а потом и Эви обняла меня, и несмотря на то, что это не должно было иметь смысла, все было не так. Потому что Эванжелина невероятно драгоценная девочка, а я чертов дурак. Но я хотел ее. Нуждался в ней.

Однако я знал, что не заслуживал Эванжелину.

– Хочу услышать, как ты играешь, – произнес я.

– Я хочу бросить Джульярд, – призналась Эви, ее губы были в дюйме от моих. – Я перестала играть после смерти мамы. Я ненавижу его. Он холодный и угнетающий, совсем не на моей скорости. Я не такая амбициозная, как другие студенты. И знаю, что не должна все это вываливать на тебя – ты ведь незнакомец. Но, может, именно поэтому я чувствую себя с тобой в такой безопасности?

– Я не безопасный. И тебе это известно, Эванжелина. Ты ведь погуглила все дерьмо про меня. Я слишком грязный для такой девушки, как ты.

– Думаю, ты ошибаешься. Полагаю, именно ты мне и подходишь.

После этих слов я поцеловал ее. Нет, я больше не стал нависать над ней, а просто перетащил ее к себе на колени, и Эви оседлала меня. Она подходила мне больше, чем должна была.

Девичьи пальцы запутались в моих волосах, а мои удерживали задницу Эви, притягивая ее к себе с каким-то отчаянием и жадностью. Словно говоря ей: «Я беру тебя здесь и сейчас». У меня с Эванжелиной был собственный путь.

– Кассиас, – простонала Эви, ее язык кружил с моим, пока у нас не закончился кислород. Мы, наконец, вдохнули тот воздух, который искали на протяжении всего дня. И нашли друг в друге.

Никого не было поблизости – мы находились на уединенном пляже – поэтому я подхватил ее, ноги Эви обвились вокруг моей талии. Я понес ее к бухте, где никто не смог бы нас увидеть или отыскать. Я опустился перед Эванжелиной на колени, обнял за талию и вдохнул сладкий запах, который она источала.

Эви стала стягивать с себя платье без бретелек, освободив грудь и показывая, что ее тело уже готово к моему. Ее соски напряглись, и я помог ей окончательно избавиться от платья.

На Эви, как она и обещала, не было трусиков. Она знала, зачем мы встретились этим вечером, и, черт возьми, я полюбил ее за это.

Когда Эванжелина оказалась обнажена передо мной, я прошелся руками по ее телу, опустив лицо к женскому холмику и оставляя следы поцелуев на ее коже. Я был сильно возбужден из-за ее готовности трахнуться со мной здесь и сейчас. Мы были в труднодоступном месте, но солнце еще не зашло, поэтому все это было безрассудно.

Однако у меня возникло такое чувство, что больше всего Эви ждала шанса быть полностью скомпрометированной. Неуправляемой. Беззаботной.

С этим я мог ей помочь.

– Кассиас, – снова простонала она. Мои руки обхватили ее талию, а ладони Эви поднялись к моим плечам, пытаясь оттянуть с них рубашку. – Пожалуйста, не медли. Я хочу, чтобы ты был на мне, в моих руках. Я хочу тебя внутри меня.

Я расстегнул рубашку, а затем и штаны. Я встал, когда Эви протянула руку к моей груди, читая слова, написанные чернилами на моей коже: «И я буду идти прежним курсом по океану, пока не начну тонуть».

– Что это значит для тебя? – спросила она, прослеживая пальцами буквы из песни Боба Дилана.

– Это значит, что пока моя голова над водой, мое сердце все еще бьется. Я не утонул.

– Мы стоим на берегу прямо сейчас, – прошептала она, губами прижавшись к словам, так много значащим для меня. – Мы все еще дышим.

– Да, – произнес я, стягивая штаны. – И мы очень даже живы.

ГЛАВА 13

Эванжелина

Возможно, это сочтется за клише, что его член оказался огромным, жестким, толстым и таким готовым... но так оно и было. Абсолютно точно. А сам Кассиас оказался романтичным и нежным, сломленным и потерянным. И наверное, я тоже. Возможно, этот день превратится в нечто волшебное, потому что Кассиас и я – оба сейчас распахнули души и были готовы к будущему.

Испытывали отчаяние.

– Возьми меня, возьми меня прямо сейчас, – прошептала я, а моя рука легла поверх его члена. Киска уже сжималась от желания, потому что весь этот день был для нее каким-то поддразниванием, и я уже была готова.

Кэш опустил меня на песок и свернул рубашку, подложив ее мне под голову, так мне стало удобнее. Ничто не усложняло этот момент. Я чувствовала себя более расслабленной, чем когда-либо.

– Ты – фантазия, Эванжелина. Мираж. Я вижу тебя, чувствую, но не думаю, что ты реальна.

– Но я настоящая. Это все может быть настоящим.

Говорила ли я слова, за которые хотела уцепиться? И переживала ли о том, что может случиться, когда ночь закончится? Я лишь говорила то, что хотела считать правдой?

Кэш надел презерватив. Его пальцы легли на мою киску. Я уже была такой влажной – с меня словно текло даже прежде, чем мы начали, поскольку его твердая гладкая грудь и сильные руки рассказывали историю, которую мне так сильно хотелось услышать.

Что Кассиас хочет меня. Что он жаждет меня также сильно, как и я его.

Его пальцы трепетали на моей киске. Я закрыла глаза, и Кэш поцеловал меня в губы. Нежно, так чертовски нежно. Потом я глубже вдавилась в песок, когда Кэш опустился на меня сверху.

Я вздрогнула. Кассиас шептал какие-то слова, которые я не слышала, потому что все, что я знала: мои ощущения, и что они невероятно правильные.

Я всхлипнула под ним, мои глаза щипали слезы. Кассиас наполнил меня собой, прорвав мою девственную плеву, а потом стал проникать вглубь меня – то место, которое я хранила лишь для него, даже не сознавая это.