На Варшавском шоссе (Документальная повесть) - Стрельбицкий Иван Семенович. Страница 12

В полдень гаубичные батареи уже стояли на огневых позициях. На наблюдательных пунктах подготавливали исходные данные для заградительного огня перед нашим передним краем.

Командир дивизиона запасного артполка капитан И. Г. Прокопов понравился Костину своей собранностью и распорядительностью. Он доложил полковнику, что его бойцы всего два дня назад увидели эти устаревшие орудия, но времени не теряют и быстро осваивают их. Единственная просьба — поставить дивизион на одной позиции, не рассредоточивать батареи на большой площади. Никакой тяги, ни конной, ни механической, дивизион не имел.

Было над чем задуматься. Батареи не могли менять огневые позиции в бою, а это лишало их маневра, следовательно, и силы огня.

Вскоре полковник Костин снова был в дивизионе, расположившемся на опушке леса у шоссе. На стволах орудий виднелись наклепанные латунные орлы. В качестве противооткатных устройств у них были примитивные каучуковые буфера. Впереди ствола возвышались два металлических сиденья для номеров. Они использовались в прошлом веке да и то на парадах.

— Ввиду отсутствия средств тяги дивизиону прочно удерживать за собой огневой рубеж к югу от шоссе на уровне командного пункта, — показал Костин рукой район огневых позиций. — Ваша задача — не допустить прорыва танков противника в глубь обороны.

Теперь, много лет спустя, полковник Костин признает, что, ставя артиллеристам задачу, он не был уверен в успехе противотанковой обороны на километровом фронте, но и других орудий в то время не было. Позднее он с глубокой благодарностью отметит отважные действия капитана Прокопова и его пушкарей, которые поражали вражеские танки, казалось, из не приспособленных для этой цели орудий.

Как и вчера, утром 8 октября, появилась вражеская авиация и обрушила бомбы на наши позиции. Однако раненых было немного. К тому времени в подразделениях провели большие маскировочные работы, а траншеи и доты надежно укрывали бойцов. С полудня фашистские бомбардировщики основные удары стали наносить по огневым позициям нашей артиллерии; особенно тяжело пришлось тем, кто не успел хорошо замаскироваться. Создавалось впечатление, будто фашисты собираются не сегодня-завтра начать штурм укрепленного района.

Командующий войсками Московской зоны обороны генерал-лейтенант Артемьев, несмотря на то что еще не все подразделения подольских училищ вступили в бой, каждую ночь слал снаряды и патроны. В районе деревни Черкасово, в десяти километрах от переднего края, артиллеристы оборудовали склады боеприпасов, отрыв глубокие хранилища.

После полудня Костин вместе с подполковником Викторовым и капитаном Прокоповым выехал на передний край обороны, чтобы на месте определить районы возможного сосредоточения войск противника, а также наметить рубежи огневого заграждения на вероятных путях его наступления.

В двух-трех километрах от нашего переднего края в редком лесу возле хутора Сокольники пролегали лощины и неглубокие овраги. Эти укрытия наверняка использует противник для сосредоточения своих передовых частей. Наметили еще несколько таких районов, где возможно сосредоточение сил врага.

В ходе рекогносцировки командирам более или менее ясно представились возможные действия противника, соответственно этому были определены и ответные меры.

На командном пункте полковника Костина ожидал командир 222-го зенитного артиллерийского полка, который сообщил, что предстоящей ночью прибудут две батареи 37-мм пушек и две батареи 85-мм орудий.

Докладывая о состоянии полка, он признал, что артиллеристы только начали изучать пушки и по воздушным целям стрелять не смогут.

— Очень жаль, — проговорил Костин, прислушиваясь к недалеким разрывам бомб. — Но зато пушки, особенно крупного калибра, незаменимы в стрельбе по танкам.

— Нас так и ориентировали в Москве, — ответил командир полка.

— Поглубже отрывайте орудийные окопы, — порекомендовал Костин, — да получше маскируйтесь.

— Так все время буйствуют? — спросил командир полка, показывая на вражеские бомбардировщики, которые летали по кругу над опушкой рощи километрах в двух от командного пункта.

— Так начинается с утра и продолжается до темноты уже третий день, — ответил Копелев.

Как целесообразнее использовать зенитные орудия? Эти мысли беспокоили Костина с той минуты, когда ему стало известно о прибытии на боевой участок 222-го зенитного артполка. Казалось, чего проще — поставить зенитчикам задачу на прикрытие позиций с воздуха, и пусть действуют. Но он понимал, что не пройдет и дня, как артиллеристы погибнут под вражескими бомбами. Даже если они собьют до десятка самолетов, в воздушной обстановке ничто не изменится. Кроме того, мы потеряем шестнадцать орудий, так необходимых для борьбы с танками. Костину при этом вспомнились приграничные бои, когда вражеские самолеты быстро подавляли отдельно стоявшие зенитные батареи.

При создании противотанковой обороны наши артиллеристы учитывали шаблонные действия противника. На главном направлении, в двухкилометровой полосе, была создана наибольшая плотность противотанковых средств, сосредоточенных в трех опорных пунктах. Здесь заняли огневые позиции более семидесяти процентов орудий на глубину до трех километров. Зенитные батареи также поставили на главном направлении.

К вечеру 8 октября прибыл дивизион мощных дальнобойных 152-мм пушек-гаубиц 517-го артиллерийского полка. Таким образом, наше положение значительно улучшилось. Теперь противотанковую оборону составляли свыше 60 орудий, а на подступах к переднему краю занимали огневые позиции около 30 тяжелых и средних гаубиц.

Начальник сектора генерал-майор Смирнов сообщил, что ночью подойдет дивизия народного ополчения, которая двумя полками займет оборону на северном фасе сектора, а один полк расположится позади позиций курсантских подразделений.

— Как у них с артиллерией? — спросил Костин.

— В дивизии артиллерии нет, будет опираться на нашу, — мрачно произнес Смирнов.

Полковник Костин и его командиры были осведомлены о действиях передового отряда и поддерживающего его артдивизиона.

К рассвету 8 октября на усиление передового отряда, занявшего оборону по реке Изверь, прибыли две роты курсантов пехотного училища и батальон 108-го запасного стрелкового полка. К восьми утра ожидали подхода танковой бригады. Однако к назначенному времени она не прибыла. Командир отряда решил в девять утра всеми имеющимися силами начать атаку из района деревень Чернышевки, Тужиловки. Курсанты решительно бросились на врага. В рядах фашистов снова произошло замешательство, некоторые солдаты побежали с поля боя.

Артиллеристы на руках выдвигали орудия и стреляли с коротких остановок беглым огнем. Но тут не менее десяти фашистских батарей внезапно открыли огонь по нашим боевым порядкам. Кое-где курсанты залегли, начали окапываться. В этом бою были тяжело ранены командир батареи старший лейтенант Носов, курсанты Даниил Сомов, Владимир Фетисов. Танки противника пытались подойти к мосту, захватить его. Тут вступили в бой курсанты-саперы Московского военно-инженерного училища под командованием капитана Бакуна.

Однако противник наращивал силы. Передовой отряд, неся потери, вынужден был отойти на восточный берег Извери. Тем временем артиллеристы стремились во что бы то ни стало удержать переправу; четыре вражеских танка горели на подступах к мосту.

Прошло всего три боевых дня, но как возмужали курсанты! Каждый день назывались имена все новых и новых отважных бойцов. Сегодня говорили о мужестве Константина Рябова и Александра Кобзева. Они настигли четырех фашистов и одного из них взяли в плен. Артиллеристы батареи Карасева поорудийно меняли огневые позиции; на машине, а чаще на руках они перетаскивали пушки и мгновенно открывали огонь по фашистам, в первую очередь поражали пулеметчиков. Но вот в кузов одной из машин, загруженной снарядами, угодила мина. Загорелся ящик со снарядами. Еще минута, и боеприпасы взорвутся. Все, кто был в машине, бросились на землю и, отбежав несколько шагов, залегли. Политрук Н. М. Иванов крикнул: «Ребята, спасай снаряды!» — и бросился к горящей машине. За ним устремились еще пять или шесть курсантов и мгновенно раскидали снаряды.