Весна в душе (СИ) - Аньярская Рина. Страница 33
- Какие пустяки! К тому же, если бы наш сэр Тоод не был таким симпатичным, я ни за что не позволила бы ему столько раз подряд выиграть у меня!
- Он от тебя просто не отходил.
- Да, мы чаще всего выбирали друг друга в парных танцах... А на втором месте был, конечно, Эрик. Впрочем, был у меня и ещё один, незаметный до того, поклонник.
- Это кто же?
- Очаровательный сэр Питер Гаабс...
- О! Наш тихоня проявил внимание к даме?
- Более того, я теперь даже не знаю, кто мне нравится больше: Туд или Пит... - пожала плечиками шотландка. - Они оба такие милые...
- Это невероятно сложный выбор! - сделав серьёзное выражение лица, ответила английская принцесса.
Её кузина прыснула со смеху, придерживаясь за перила - они уже поднимались по лестнице на второй этаж.
- Согласись, что он красавец!
- Да, соглашусь, очень милый мальчик.
Эвелина сделала «пьяные» глаза, покрутила пальцев у виска и, пошатываясь, добавила:
- О, этот неотразимый Пит! Он сразил нас наповал!
Снова раскат девичьего смеха оглушил полуспящий корпус Виндзорского замка.
- Кстати, твой виконт сегодня был в премилом настроении и даже согласился подарить мне англез!
- Да, пожалуй, - не совсем уверенно ответила Ирена, вспомнив их с Джоном вечернюю прогулку по парку к месту убийства Беркли, и слегка закусила левую щёку.
Рассказывать сестре о смерти кавалера Ордена Подвязки в её планы не входило.
- Мне нравится, когда он улыбается. Тогда он вовсе не такой хмурый и неприступный, - продолжала щебетать Эвелина. - Ему идёт радость. Правда, немного не хватает чего-то... Смущается он, что ли...
- Всё-то ты видишь, Эви... Да, Красный Джон не любит светские приёмы и ему не по себе, что он стал вращаться среди вельмож.
- Но ведь он сам аристократ, что тут такого? - пожала плечами шотландская принцесса.
- Он аристократ по крови и воспитанию, но по духу не придворный, - отозвалась наследница английского трона, обратив к кузине лучезарные глаза. - Свободу Красный Джон любит больше рамок дворцового этикета. И поэтому наш праздник был на природе.
- Наверное, у Джона Райта много поклонниц, - задумчиво произнесла Эвелина, рассматривая рыцарские доспехи, стоящие в нише меж этажей.
- С чего ты взяла? - удивилась Ирена.
- Я просто не вижу причины, чтобы женщины не влюблялись в такого героя! - развела руками Маленькая леди и, усмехнувшись, добавила: - Только вот не уверена, что он отвечает им взаимностью. Каменный.
- L’amour, l’amour... - произнесла наследница английского трона и закатила глазки к потолку, уже подходя к своим покоям. - Эви, ты можешь думать о чём-то другом, кроме любви?!
- Не могу! Это же прекрасное чувство! И я готова полюбить весь мир! - воскликнула шотландка.
- Весь мир - это слишком опасно. Тем более для принцессы, - напомнила Ирена.
- Ты не понимаешь, - схватив сестру за рукав амазонки, прошептала Маленькая леди. - Я уже выросла! Я созрела для любви! Я готова раскрыться и полюбить всем сердцем того единственного мужчину, кто достанется мне!
Эвелина раскинула руки и покружилась вокруг своей оси, потом остановилась напротив сестры и выпалила:
- А чем я хуже тебя? Мне тоже пора полюбить по-настоящему!
- Ооо... - прикоснувшись ко лбу, простонала Ирена.
- Я ничего не спрашиваю и не ищу твоего сердцееда, кем бы он ни был: рыцарем, лордом или просто йоменом. Мне всё равно!.. - тут шотландка осеклась, подошла к кузине и обняла её: - Впрочем, ты знаешь, что это не так... Я за тебя всем сердцем переживаю...
Вернувшись в свои покои и переодевшись, Ирена отослала камеристок, после чего несколько минут простояла у портрета матери в спальне. Она приложила к изображению руку и скрестила взгляд своих бирюзовых глаз с морским взором погибшей королевы. В ресницах наследной принцессы дрожали слёзы...
- Мамочка... - едва слышно произнесла девушка. - Помоги мне выдержать это, мамочка... Помоги мне быть сильной, как ты была... Я не могу более... У меня нет сил терпеть эту пытку, и где их взять, я не знаю... Я не хочу этой весны, этих разговоров Эви о любви, этих серебряных безоблачных ночей... Мне больно, сердце сжимается, переполненное запретным чувством. Ох, мамочка, если бы ты была жива, ты бы подсказала мне, как поступить... Я бы открылась тебе, и мне стало бы легче жить с моей любовью, бороться с ней, держать её под замком. Вокруг меня, как змея, сжимается кольцо интриг - я это чувствую. И сейчас - лишь начало, то ли ещё будет к моему совершеннолетию... Мне нельзя любить, нельзя проявлять слабости. Нельзя чтобы хоть одна живая душа догадалась, кто стал моим слабым местом... Мама... помоги мне найти выход и заглушить зов моего непутёвого сердца...
Ирена покачала головой и закрыла глаза. Прозрачные капли быстро скатились с ресниц на щёки, но ни одного всхлипа не издала царственная грудь. Слёзы отчаяния полились по розовым щекам принцессы - слёзы без единого звука.
Девушка обхватила голову руками и, пошатываясь, отошла от портрета королевы. Бросив взгляд на распятье в углу, она приблизилась к нему, опустилась на колени, сложила ладони и горячо зашептала давно сложившиеся в её голове строки:
О Боже, сделай так, чтобы любовь ушла,
Молю я, сделай так, чтоб легче жизнь была.
Пусть он меня разлюбит, забудет обо мне,
Иначе жизнь загубит и мне он, и себе...
Открыв глаза, девушка протянула руки к распятью и продолжила молитву:
Молю! Молю тебя лишь об одном!
Забыть! Забыть хочу обо всём!
Я не хочу, Господь, любимой быть,
Тогда мне будет легче разлюбить...
О Господи, Ты всемогущ, я знаю.
Ты видишь: от любви своей я таю?!
Я не хочу любимым быть любимой,
Так пусть разлюбит он, Ты нас помилуй!..
Снова поток слёз скатился по щекам. Наследница бессильно опустила руки на грудь и села на колени, низко наклонив голову. Казалось, распятье отказывается принимать её просьбу и вовсе не планирует лишать юное девичье сердце одного из прекраснейших чувств на земле...
Молясь за другого, девушка даже не думала о том, что не имеет на это права. Срывающиеся с губ слова раскатывались по комнате эхом, словно горох, и принцесса понимала, что молитва не принимается Создателем...
Слова мои глупы, я знаю, Боже...
Тебе до них нет дела, да... Но всё же
Ты знаешь, как горит моя душа,
Горит - сгореть не может! И тлеет не спеша...
Медленно опуская руки на колени и глядя невидящим взором перед собой, наследница продолжала шептать уже экспромт:
Передо мною бездна вся в огне...
Я на краю, но ад не страшен мне...
«Опомнись»! - мне кричат. А я иду....
И сквозь огонь несу свою беду!
Соединив снова ладони и приложив их к нижней части лица, Ирена повторила первое четверостишье:
О Боже, сделай так, чтобы любовь ушла,
Молю я, сделай так, чтоб легче жизнь была.
Пусть он меня разлюбит, забудет обо мне,
Иначе жизнь загубит и мне он, и себе...
- Услышь мой зов, Господи... Неужели я не права?.. Неужели это не путь к гибели?.. Не дай мне сгореть в этом огне, огради меня от искушения... Помоги мне справиться с назначенной Тобой ролью, раз уж Ты повелел мне родиться наследницей...
Закончив молитву, Ирена произнесла «Аминь» и подняла на ноги. Слёзы высохли, жутко захотелось спать, и девушка направилась в сторону кровати.
Питер, лежавший на втором ярусе кровати, оглядел товарищей, которые находились в комнате четвёртого звена, и понял, что все спят, лишь Бобби по привычке где-то шастал перед сном. Гаабс был прилежным англиканином и молился каждый вечер, но сегодня он решил сделать это во второй раз.
Сев на кровати, юноша сложил вместе руки и едва слышно прошептал, сверкнув глазами:
- Господи, это снова я тревожу Тебя. Я всё же созрел сказать Тебе то, что не сказал при друзьях... Я сегодня встретил девушку, которая затмила собой всех. И сразу понял, что люблю её, едва наши руки соприкоснулись в англезе. Я не смог заговорить с нею, я не знаю, есть ли у неё жених... но если она свободна, Господи, то помоги мне завоевать её сердце. А если она уже отдана другому, то приглядись к нему хорошенько: достоин ли он такого ангельского создания? Я хочу сделать её самой счастливой женщиной в мире. Аминь.