Эльфийки бывают разные. Книга 1 (СИ) - Снежная Марина. Страница 27

написанный портрет моего братца, – она прыснула со смеха, зажав рот ладошкой. – Ты

просто не видела этот портрет! – сказала, заметив мой недоуменный взгляд. – Вэйд решил,

что над ним издеваются, и надел этот самый портрет ему на голову. А потом с лестницы

спустил. Кай тогда ногу вывихнул.

Ничего смешного я в этом не увидела, представив себя на месте бедного эльфа. Это

что, если я чем-то разозлю напарничка, он и со мной так бесцеремонно поступит?

– Как можно так поступать с кем-то всего лишь из-за того, что картина не

понравилась? – голос прозвучал громче из-за возмущения таким произволом.

Лица всех за столом, даже Габриэля, почему-то отразили ужас. Не успела я

насторожиться, не понимая причины такой реакции, как песня оборвалась на полуслове, и

Кай с маньячным блеском в глазах подался ко мне:

– Ты хочешь посмотреть мои картины?

Остальные предостерегающе замотали головами. В полной растерянности я

переводила взгляд с одного лица на другое, но отказаться от предложения эльфа

показалось невежливым, и я неуверенно кивнула. Он так обрадовался, что немедленно

вскочил с места и махнул рукой:

– Все пойдемте! Я как раз недавно закончил свою новую картину!

– Нам уже пора! – поспешно заявила гномиха и вместе с детьми попятилась к

выходу. – Завтра вставать рано, работы много.

– И у меня! – пискнула Одель, следуя ее примеру.

Кай расстроено посмотрел на это демонстративное бегство и окинул оставшихся

таким несчастным взглядом, что ни у кого больше не хватило духу слинять.

– Это часа на два, не меньше, – плетясь вслед за Каем позади меня, вздохнула

Марибет. – Вот зачем ты о картинах заговорила?

– А что такого-то? – я все еще не понимала.

Линдси, предусмотрительно захвативший с собой бутылку, отхлебнул из горлышка

и подмигнул мне.

– Сейчас поймешь!

Начало было не слишком оптимистичным. Но я все же надеялась, что они

преувеличивают. Даже если картины не особо удачные, то можно же из вежливости

посмотреть их, покивать головой и ретироваться, не обидев художника.

Уже когда мы вошли в квартиру, где царил самый настоящий хаос, испуганно

застыла на пороге. Казалось, здесь вообще никто никогда не убирал. Марибет, заметив

реакцию, со вздохом сказала:

– Он не позволяет госпоже Мидиган прикасаться к своим вещам. Боится, что

творческое настроение от чужой энергетики собьется. Иногда только, когда я уже сильно

на него насяду, кое-как убирает сам.

Но если бы все заключалось только в бардаке! Не успела за нами захлопнуться

дверь, как Кай торжественно махнул рукой в сторону первой картины, висящей прямо в

прихожей.

Мои глаза непроизвольно расширились, и некоторое время я пыталась понять, что,

собственно, вижу. Картина казалась нагромождением абсолютно несвязанных между

собой ярких фигур, где смутно угадывались очертания, напоминающие женское тело.

Причем, судя по некоторым признакам, вроде как обнаженное. Но если бы после

позирования мне в качестве результата предъявили этот ужас, дар речи бы утратила!

Глаза у «красотки» на портрете находились почему-то не на своих местах: один – на

подбородке, другой на чем-то вроде шнурочка над головой. Кай начал долго и пространно

объяснять историю создания картины, что он хотел ею сказать, какой глубинный смысл в

ней сокрыт. Еще и говорил, что сумел передать скрытую часть натуры человека,

послужившего моделью.

Рассказ длился не меньше двадцати минут. За это время Линдси еще несколько раз

прикладывался к бутылке и даже предлагал ее Марибет и мне. Но девушка презрительно

морщилась, а я не решалась – Кай во время рассказа не сводил с меня горящего

энтузиазмом взгляда и требовал реакции.

– Очень… необычно… – наконец, резюмировала я.

– Вот именно! – едва не запрыгал на месте восторженный эльф. – Это новое слово в

изобразительном искусстве! Когда-нибудь эти картины меня прославят. И мы с моей

Марибет сможем жить, ни в чем не нуждаясь!

Девушка только вздохнула в ответ на эту фразу. Кай же уже тащил меня к

следующей, сходу начиная рассказывать и о ней.

То, что я сильно попала, в полной мере осознала на третьей.

– Сколько их у тебя? – сдавленно спросила, панически глядя на товарищей по

несчастью.

– Сорок пять! – с гордым видом заявил Кай. – Хотя на стенах висят мои любимые.

У меня едва ноги не подкосились, стоило представить, что с этого маньяка станется

всю ночь продолжать экскурсию.

– Ты ей покажи портрет Вэйда! – даже не пытаясь скрыть улыбки, попросила

Марибет. – А то она не понимала его реакции.

Эльф с трагическим видом воздел руки к потолку.

– Он просто не смог оценить мой замысел! И даже выслушать не пожелал! Надеюсь,

когда-нибудь поймет, как был не прав. Тогда, когда его портрет в числе других моих

работ станет предметом всеобщего восхищения.

– Вэйд сказал, что если ты его выставишь на обозрение, он тебя точно убьет, – как

бы между прочим заметила Марибет.

Кай порывистым движением головы откинул волосы со лба.

– Ради искусства и умереть не жалко!

Он двинулся вглубь квартиры, и мы последовали за ним. Мои глаза разбегались от

всего этого пестрого ужаса, смотрящего отовсюду. Когда же Кай с благоговейным видом

извлек среди холстов, прислоненных к стене, картину и объявил:

– Это обновленная версия. Первый экземпляр был, к сожалению, испорчен, – он

сокрушенно покачал головой, показывая, насколько сожалеет об утрате.

Я же в полнейшем ужасе уставилась на нечто в черных, синих, красных и белых

тонах, где при всем желании не смогла отыскать сходства с Вэйдом. На фоне того, что,

как пояснил Кай, призвано отображать магическую мощь модели – сполохов молний и

огненных сгустков – находилось нечто вроде карлика с огромнейшей деформированной

головой. На этой голове не было носа. Зато глаза больше напоминали блюдца и были

центром картины. Два гигантских черных шарика мрачно смотрели на зрителя. Рот

почему-то находился над головой и раззевался в устрашающем крике.

Можно было бы долго описывать весь тот ужас, что изображался на картине, но это

уже было выше моих сил. Я начала истерически ржать, не в силах сдержаться. Как ни

старалась, остановиться на могла, несмотря на обиженный вид Кая. Меня буквально

скрутило от смеха. Икая, только и сумела вымолвить:

– Теперь я понимаю Вэйда!

Эльф удрученно махнул рукой, глядя на меня с разочарованием неоцененного гения.

– И ты туда же! Я думал, что твоя тонкая эльфийская натура окажется более

чувствительной к искусству.

– Прости, но даже для моей тонкой эльфийской натуры это уже слишком, –

выдохнула, подавляя очередной приступ смеха.

– Может, вернемся наверх? – с надеждой предложил Линдси.

Кай страдальчески вздохнул.

– Если вас больше привлекают низменные развлечения, то конечно.

Марибет только ухмыльнулась, потрепав по волосам эльфа. Вампир же пребывал в

прострации и с меланхоличным видом наблюдал за всеми нами.

Выходили мы из квартиры художника куда более веселые, чем входили туда. За

исключением Кая и Габриэля, конечно. Впрочем, широкая улыбка с моего лица начала

сползать, когда у лестницы мы столкнулись с, очевидно, только что вернувшимся домой

Вэйдом. Он окинул всех нас неодобрительным взглядом, который в итоге остановился на

мне с еще большим неудовольствием. Поневоле ощутила себя не в своей тарелке,

понимая, что за зрелище собой сейчас представляю. Пьяная, красная после недавнего

приступа смеха, всклокоченная.

– А эта что здесь делает? – будто меня тут не было, процедил Вэйд, ни к кому

конкретно не обращаясь, но продолжая буравить колючим взглядом.

– Вообще-то это наша новая соседка! – выступила вперед Марибет. – Мы как раз