Троцкий - Кармайкл Джоэль. Страница 77

Тем не менее нет никаких сомнений в том, что размах его деловых операций был весьма значителен и что он получил большие суммы на финансирование различных русских групп, выступавших против войны, особенно же — после марта 1917 года — большевиков.

В 1916 году Гельфанд принял прусское подданство; он был откровенным агентом или союзником немецкого правительства.

Весной 1915 года он основал в Копенгагене «институт», предназначенный якобы для научных и статистических исследований; в этом институте работали многие русские эмигранты. Тогда же он создал там большую торговую контору; в самый разгар войны его контора вела оживленную торговлю, посредничая между Германией и Россией (только за один год, с августа 1915 по июль 1916, объем этих торговых операций составил более 11 миллионов рублей). Немецкие связи Гельфанда позволяли ему получать специальные импортные и экспортные лицензии.

Весной 1916 года Гельфанд создал угольный концерн, имевший целью вытеснить английский уголь из Дании и заменить его немецким; осенью того же года он создал собственное грузовое пароходство. И концерн, и пароходство вели операции в тесном контакте с датскими социалистами и профсоюзами. Одни только махинации с углем принесли Гельфанду огромные барыши.

Под вполне законным предлогом расширения своих деловых операций Гельфанд получил возможность создать собственную сеть в России. Его главным уполномоченным был Яков Фюрстенберг, больше известный под псевдонимом Ганецкий, выходец из богатой польской семьи. Фюрстенберг пользовался доверием Ленина: перед войной они прожили вместе два года. Летом 1915 года он переехал в Скандинавию — почти одновременно с Гельфандом. Работая в «институте» Гельфанда, Фюрстенберг был одновременно администратором его экспортной конторы и главным связным между Гельфандом и Лениным. Впоследствии Фюрстенберг занимал высокие посты в советской администрации: вплоть до 1932 года он возглавлял советский Государственный банк.

Вторым связным Ленина был Козловский, неприметный петербургский адвокат и бывший член польской социал-демократической партии.

Гельфанд и Фюрстенберг получали от немцев ряд товаров, в которых нуждалась Россия (хирургические инструменты, медикаменты — как, например, сальварсан для лечения сифилиса — и химикаты), а затем Фюрстенберг различными путями переправлял их в Россию. Деньги, вырученные за эти товары, не возвращались в Германию, а, начиная с весны 1917 года, шли на нужды ленинской пропаганды.

Весной 1917 года к Фюрстенбергу присоединился Карл Радек, тоже доверенное лицо Ленина. Вместе с Воровским (Орловским), инженером по образованию, они втроем составляли так называемую «Большевистскую заграничную службу», публиковавшую газеты на немецком языке. Боровский начал сотрудничать с Фюрстенбергом в феврале, после свержения царизма; с Гельфандом он познакомился, видимо, еще в студенческие годы в Мюнхене. Радек был самым активным членом «Заграничной службы» в Стокгольме.

На своем пути в Россию в апреле 1917 года Ленин отказался встретиться с Гельфандом, когда проезжал через Стокгольм. Но он контактировал с Радеком, который большую часть того дня провел с Гельфандом.

Немцы уполномочили Гельфанда предложить поддержку ленинской партии; Ленин уполномочил Радека принять это предложение. Радек остался в Стокгольме, чтобы руководить «Заграничной службой», а Гельфанд вернулся в Копенгаген для консультации со своими немецкими партнерами; затем он направился в Берлин, где встречался с немецкими социал-демократами и статс-секретарем Циммерманом. После этого он в течение нескольких недель курсировал между Копенгагеном и Стокгольмом, где большую часть времени проводил в большевистской «Заграничной службе».

Основным заданием «Службы» была доставка денег большевикам в Россию. Гельфанд был главным, хотя, видимо, и не единственным, посредником: немцы позволили большевистской «Службе» пользоваться своей дипломатической почтой.

Сообщение Эдуарда Бернштейна о том, что немецкие субсидии составили в сумме около 50 миллионов золотых марок, означает, что — в современной валюте — немцы передали в Россию в общей сложности около 660 миллионов долларов. Большая часть этих денег досталась, несомненно, большевикам, точнее — большевистской прессе. К августу 1917 года большевики выпускали сорок одну газету и журнал (из них двадцать одно издание — на русском языке). Тираж газет составлял 320 тысяч экземпляров ежедневно! Расходы были огромные, тем более что зачастую газеты раздавались задаром. Ежедневная газета с тиражом 4,5–4,8 тысяч экземпляров стоила от двухсот до двухсот пятидесяти рублей ежедневно! Разумеется, партийные доходы (в основном — взносы членов партии) не могли покрыть такие чудовищные траты. По данным Шапиро, поступления от взносов были ничтожными.

Невозможно предположить, что сеть большевистской пропаганды могла быть организована без благословения Ленина. Поэтому его роль во всем этом деле может считаться доказанной, несмотря на отсутствие расписок и других документов.

Троцкий тоже не мог не знать, откуда большевики берут такие огромные суммы. Он знал о тесных связях между Гельфандом, Радеком, Фюрстенбергом и Воровским. Будучи наркомом иностранных дел, Троцкий прекрасно знал также о контактах Воровского с советником немецкого посольства в Стокгольме Рицлером. Как наркомвоенмор, он знал, что большевики получали деньги от немцев вплоть до падения Западного фронта.

Как уже сказано, большевики всегда яростно отрицали всякий сговор с немцами. После того как Эдуард Бернштейн, тогда заместитель немецкого министра финансов, опубликовал в 1921 году свою первую статью в «Форвертс», где рассказывал об этом сговоре, орган немецких коммунистов газета «Роте фане» назвала его лжецом; в своей второй статье Бернштейн предложил предъявить доказательства любому партийному суду. Коммунисты не ответили на этот вызов. (Сам Бернштейн позднее замолчал, — видимо, по требованию немецких социал-демократов, опасавшихся ухудшения отношений между Германией и Россией.)

Ленин полностью отрицал всяческие финансовые контакты с Фюрстенбергом и Козловским и даже написал об этом письма в журнал «Нью лайф». Тем не менее сохранились два его письма, написанные Фюрстенбергу в апреле 1917 года. В первом из них Ленин пишет: «Мы все еще не получили от вас никаких денег», — а во втором: «Мы получили от вас деньги (2000) через Козловского». Эти письма были воспроизведены в журнале «Пролетарская революция» в сопровождении весьма путаных комментариев.

Позднее «дело» Фюрстенберга-Козловского восемь раз обсуждалось в ЦК партии, но в протоколах заседаний ЦК за этот период не содержится никаких материалов на этот счет. Вместо этого в тексте указывается, что «сохранившиеся материалы не дают возможности уточнить предмет дискуссии».

В июле 1917 года, когда разразился скандал с «немецкими субсидиями», Радек вынужден был признать, что Фюрстенберг сотрудничал с Гельфандом не только потому, что «должен был содержать семью, но и потому, что таким образом мог оказать большую финансовую поддержку польской партийной организации в русской Польше». Это «объяснение», вкупе с тем общеизвестным фактом, что «польская партийная организация» была простой марионеткой Ленина, сводится к признанию, что организация Гельфанда, по внешности чисто торговая, в действительности использовалась как канал для передачи денег чисто политической организации Ленина.

Фотоиллюстрации

Троцкий в 18 лет.

Ленин и Троцкий, 1920 год.

Жена Троцкого Наталья.