Игра без правил - Воронин Андрей Николаевич. Страница 5

– Я хочу еще раз напомнить всем, – сказал он, – что то, чем мы с вами здесь занимаемся, не игра. Однажды может наступить день, когда от навыков, полученных в этом зале, будет зависеть ваша жизнь, а может быть, и не только ваша. Конечно, ваша судьба в ваших руках, но мне очень не хотелось бы, чтобы будущие боевые офицеры стали сутулыми нажимателями кнопок.

Отпустив группу и дождавшись, когда освободится душевая, капитан Юрий Французов принял душ и переоделся, с невольной иронической усмешкой посмотрев на себя в зеркало.

Армейский китель с эмблемами воздушно-десантных войск сидел на нем как влитой, подчеркивая широкий разворот плеч и узкие бедра, но здесь, в военно-морском училище, он делал его некой разновидностью белой вороны. Среди черных кителей преподавателей и застиранных матросских роб курсантов затянутая в хаки громоздкая фигура капитана Французова всегда выделялась издалека. Менять свой десантный тельник на морской Юрий не собирался: в его армейском прошлом не было ничего постыдного, скорее, наоборот, о чем свидетельствовали орденские планки, в, три ряда теснившиеся на груди.

Сняв с рукава приставшую нитку, Французов вышел в зал.

Здесь уже орудовали швабрами два курсанта. Убранные маты двумя штабелями громоздились у дальней стены. Еще полгода занятий с этой группой, и маты можно будет убрать совсем, а гладко оструганные палочки заменят тяжелые армейские штык-ножи.

Французов усмехнулся, вспомнив сегодняшний инцидент.

Салаги, первокурсники – что с них взять? К тому времени, как из зала уберут маты, они перестанут задавать подобные вопросы. Это же надо было додуматься спросить, зачем офицеру флота владеть приемами рукопашного боя! Дети, вылитые дети, ей-богу…

Он слегка приподнял брови, заметив в зале постороннего. Удивительнее всего было то, что это был штатский.

Неужели кто-то из родителей ухитрился прорваться?

Если так, то наша армия действительно остро нуждается в реформе… Штатский тоже заметил капитана и быстро зашагал навстречу ему через зал, на ходу протягивая руку. Французов сдержанно пожал ее и вопросительно уставился на визитера.

– Старший оперуполномоченный отдела по расследованию убийств капитан Ярцев, – представился тот и продемонстрировал красную книжечку. – Капитан Французов, если не ошибаюсь?

– Ошибиться трудно, – сдержанно улыбнулся Юрий. – Я здесь один такой.., гм.., зеленый. Чему обязан визитом? Насколько могу припомнить, я никого не убивал вот уже года два.

Ярцев слегка вздрогнул, но быстро спохватился и немного принужденно рассмеялся.

– Ах да, – сказал он. – Чечня?

– Да, – кивнув, подтвердил Французов. – Надеюсь, разговор у нас пойдет не об этом?

– Увы, – вздохнул милиционер, – совсем не об этом. Нужна ваша консультация.

Он порылся во внутреннем кармане своей потертой кожаной куртки и вынул оттуда фотографию.

– Этот человек вам знаком? – спросил он, показывая фотографию Французову.

Первое, что понял Юрий, взглянув на снимок, – это то, что на нем был изображен труп. – Фотография была увеличена, так что в кадре осталось только изуродованное страшными побоями, распухшее лицо. Капитан не сразу понял, кто это: оба глаза заплыли громадными синяками, со лба свисал большой лоскут оторванной кожи, нос был перебит и свернут на бок, – а узнав, вздрогнул.

– Да, – медленно ответил он, – я его знаю.., точнее, знал. Снимок ведь посмертный? Впрочем, что я спрашиваю… Это курсант четвертого курса нашего училища Николай Панаев. Что с ним произошло? Выглядит он так, словно попал под поезд.

Ярцев в некоторой нерешительности почесал переносицу указательным пальцем и через плечо покосился на орудовавших швабрами курсантов. Юрий тоже посмотрел в ту сторону и понял, что смущает старшего оперуполномоченного: ребята слишком усердно натирали пол на одном месте и были похожи на два одетых в застиранные брезентовые робы вопросительных знака.

– Пройдемся? – предложил он, и милиционер согласился с видимым облегчением.

Они вышли на улицу, обогнули корпус и медленно пошли по беговой дорожке, проложенной вокруг спортгородка. Поодаль на малом плацу механически вышагивали по меловым квадратам первокурсники, издали похожие на сложно взаимодействующие детали какого-то странного механизма. Оттуда доносились каркающие выкрики команд. Командовал парадом мичман Головнюк, за общую шарообразность фигуры прозванный Колобком.

– Итак? – спросил Французов, сбоку посмотрев на капитана милиции.

Ярцев шел опустив голову, разглядывая гаревую дорожку у себя под ногами. Он казался глубоко погруженным в какие-то невеселые мысли и ответил не сразу.

– Панаева выловили в Фонтанке, – сказал он наконец. – Есть там три таких забавных старикана, всегда на одном и том же месте рыбу ловят…

– Рыбу? – поразился Юрий.

– Ну да. Важен ведь не результат, а сам процесс, – пожав плечами, ответил Ярцев. – Вот они его и обнаружили. Плавал голый лицом вниз. Вас не смущают такие подробности? Ах да, ну конечно. Так вот, лицо – это еще ерунда. У него в общей сложности восемь переломов, в том числе перелом шейных позвонков.

– Он что, выпал из окна?

– Эксперты утверждают, что нет, – качнув головой, ответил Ярцев. – Вот здесь мы и подходим к тому, ради чего я вас побеспокоил.

– Секундочку, – перебил его Французов. – Я не понимаю, каким образом вы вышли на училище, если он, по вашим словам, был голый?

– Вообще-то, – сказал Ярцев, – это секрет фирмы, но вам я скажу. У него была татуировка – маленький такой якорек на левой стороне груди.

– Черт возьми, – сказал Французов, – это же запрещено!

– Именно так мы и рассуждали, – подтвердил Ярцев. – Получается очень простая цепочка: якорь – значит, моряк. Торговый флот и рядовой состав военно-морского отпадают: там уж если делают наколку, то от души, во всю спину или, в крайнем случае, на плечо.

А тут такой малюсенький якорек, что мы его не сразу и заметили. Офицером он оказаться не мог – молод.

Оставались училища… Ну и еще, быть может, недавние выпускники. Не так уж много, правда? Конечно, все это очень шатко, но, как видите, сработало.

– Так, – сказал Французов. – Ну а при чем тут я?

– Ярцев снова немного помялся.

– Видите ли, – с некоторой неохотой сказал он, – тут такое дело… В общем, то, что я пришел к вам, – это в своем роде партизанская вылазка. Труп опознан, версия у следствия есть…

– Но? – спросил Французов. – Ведь это же не все, правда?

– Наши медики утверждают, что парня забили до смерти, – вздохнув, сказал Ярцев. – В желудке у него обнаружен алкоголь, костяшки пальцев сбиты – в общем, погиб в пьяной драке.

– Чушь собачья, – решительно сказал Французов.

– Мне почему-то тоже так кажется, – согласился Ярцев и с любопытством взглянул на Юрия. – А почему вы в этом так уверены?

– Вы знаете, что я работаю инструктором по рукопашному бою, – ответил Юрий, – и вы пришли ко мне неспроста. Так вот, Панаев не мог погибнуть в пьяной драке с хулиганами, во-первых, потому, что не пил, а во-вторых… У него ведь, как я понял, были разбиты кулаки? Значит, он дрался. Если бы Панаев дрался насмерть с хулиганами, вы нашли бы не один труп, а несколько. Это был талантливый парень, и, кроме того, в прошлом году он стал чемпионом области по боксу. Его тренер возлагал на него большие надежды, так что ваша версия о хулиганах выглядит не слишком убедительно.

Кстати, вы сами признались, что согласны со мной. Интересно, почему?

– Вам бы в органах работать, – снова вздохнул Ярцев. – Вы просто обожаете задавать вопросы. Так вы говорите, он не пил?

– Он был спортсменом на взлете карьеры, – пожав плечами, ответил Французов. – Вы должны понимать, что это значит.

– Да, я понимаю, – медленно проговорил Ярцев. – То-то же я смотрю… Понимаете, – увлекаясь, заговорил он, – в желудке у него все просто плавало в алкоголе, а вот в крови обнаружить алкоголь не удалось.

Странно, правда? Похоже на то, что пил он уже после смерти.