Последний солдат СССР (СИ) - Шу Алекс. Страница 32

  - Значит, дело сдвинулось, - Семенович задумывается, - это хорошо. Поговори с отцом, узнай все, а потом мне расскажешь. Взять тебя с собой я не против. Тем более что изначально это твоя идея. Многое ты будешь решать, и делать сам.

  Наставник делает секундную паузу и продолжает:

  - Я вижу, что ты удивительно зрелый и ответственный человек для своих лет, поэтому доверяю тебе полностью, особенно после случая с грузовиком, - подчеркивает он, - Мы с ребятами тебе во всем поможем.

  - Тут есть еще один вопрос. Хочу вас попросить подойти со мной к военруку нашей школы, - продолжаю я, - есть интересная идея, которая позволит привлечь народ в наш клуб...

  Излагаю свой замысел Зорину. Он с уважением смотрит на меня.

  - Неплохо, неплохо, - наставник довольно потирает подбородок, - может хорошо получиться. Но нужно еще с Всеволодом Аркадьевичем поговорить, чтобы он дал согласие. И время выбрать, когда эта площадка будет пустая. Знаешь что, пообщайся предварительно с Вероникой, она точно поддержит эту идею, и заодно подскажет, как к отцу нужно подходить, и какие доводы приводить. А потом я схожу к Подольскому сам.

  - Так и сделаю, - киваю я, - сейчас она уже убежала, в понедельник после тренировки с ней пообщаюсь. Посоветуюсь в Вероникой, вы поговорите с Подольским, и если все будет нормально, пойдем вместе к Дмитрию Михайловичу.

  - Ты только учти, - наставительно поднимает палец тренер, - задумка у тебя очень хорошая, но и ответственность будет большая. Ты должен сам показывать пример всем остальным, и отвечать за всех и за каждого. Не передо мной, а перед собой в первую очередь.

  - Я знаю, - тихо отвечаю наставнику.

  Если бы ты знал Игорь Семенович для чего это мне нужно и что я планирую сделать.... Очень хотелось бы посмотреть на твою реакцию...

  - Больше вопросов никаких нет? - уточняет Зорин

  - Все что хотел, я с вами обсудил.

  - Ну и отлично. Может чайку? - наставник лезет в ящик за кипятильником.

  - Нет, спасибо. Мне нужно бежать. С отцом еще поговорить надо, - вежливо отказываюсь от предложения радушного хозяина.

  - Тогда до встречи Леша, - тренер протягивает руку.

  - До свидания Игорь Семенович, - крепко жму стальную ладонь наставника

  * * * *

  19 сентября 1978-ого года. Вторник. 8.34.

  Капитан Трофимов устало потер ладонями покрасневшие глаза. Страшно хотелось спать. Ночью пришлось трястись в УАЗике, возвращаясь из командировки в столицу, а утром он уже сидел в своем кабинете.

  Ранее Трофимову пришлось пробыть целый день в небольшом особнячке на Предчистенке, где располагался Особый Отдел КГБ по Московскому Военному округу.

  Капитана вызвало начальство. Официально для отчетности о проделанной работе. Неофициально, после 'разбора полетов', его 'имели' в самых разнообразных эротических позах.

  Сначала подчиненного 'приводил в тонус' полковник Кириллов.

  - Как-то все у тебя слишком хорошо Трофимов, - лицо заместителя ОО КГБ скривилось в издевательской ухмылке, - Тишь, да гладь, божья благодать. Ничего не происходит, за исключением каких-то мелочей. Все хорошо прекрасная маркиза?

  - Василий Афанасьевич... - начал неуверенно отвечать капитан.

  - Помолчи, - тяжелая ладонь полковника раздраженно хлопнула по лакированной столешнице, - Так не бывает! Что-то ты просмотрел Сергей Петрович. У тебя не возникает такого впечатления?

  - Пока нет, - осторожно ответил особист.

  - Ладно, - Кириллов рывком встал, отодвинув стул, - пойдем, нас на ковер вызывают.

  Через пять минут они уже сидели в кабинете начальника ОО Иванова. 60-летний представительный мужик, прошедший всю войну от Черновицкой области до стен рейхстага и успевший побывать оперуполномоченным ОО НКВД и ОКР СМЕРШ был суров и немногословен.

  - Трофимов, ты, что там совсем мышей не ловишь? - от начальственного рыка задрожали стекла, - Может тебя на незаслуженный отдых отправить, по служебному несоответствию?

  Капитан стоял перед генерал-майором вытянувшись по струнке, с каменным выражением, получая разнос. Но пылающее жаром лицо, стиснутые зубы и прозрачная капелька, медленно ползущая по виску, выдавали его состояние.

  После небольшой воспитательной порки подчиненного Леонид Георгиевич успокоился.

  - Значит так, Трофимов. Иди и работай. Имеются сигналы, что не все ладно в твоей части. Полковник Чернов очень расслабился. И своих подчиненных распустил. Делай что хочешь, но дай мне результат. Я хочу знать правду, что там у тебя происходит. Ты все понял?

  - Так точно товарищ генерал-майор, - Сергей Петрович вытянулся в струнку, рука отработанным движением метнулась к фуражке, отдавая честь, - Разрешите обратиться?

  - Обращайтесь, - буркнул Иванов.

  - А что за сигналы товарищ генерал? Можно хотя бы в общих чертах узнать? - смущенно поинтересовался капитан.

  - Все вопросы к Кириллову. Он все расскажет и покажет. Свободен, - рявкнул генерал-майор.

  Трофимову пришлось повторно откозырять и выйти. Через минуту к нему присоединился полковник.

  В своем кабинете он ввел подчиненного в курс дела.

  - Пришла анонимка, - лаконично объявил полковник, - на, полюбуйся. Начальник подтянул к себе стоящий рядом пузатый портфель из потертой коричневой кожи, щелкнул латунным желтым замком, отбрасывая назад мягкую толстую крышку. Василий Афанасьевич деловито покопался в его недрах, удовлетворенно хмыкнул, вытянул тоненькую прозрачную папочку, достал исписанный неровным подчерком лист бумаги, и бросил его на стол перед особистом.

  Капитан быстро пробежал глазами текст, и поднял глаза на своего начальника.

  - Что скажешь Трофимов? - под тяжелым взглядом Василия Афанасьевича капитан почувствовал себя неуютно.

  - Это бред, - уверенно заявил особист, - Чернов - настоящий коммунист, образец советского офицера. Он всегда был верен нашей Родине и партии. Никакой антисоветской риторики от него быть не может. Александр Константинович Шелестов неоднократно защищал интересы нашей страны в самых разных странах, работал военным советником в Анголе и Вьетнаме. Я его очень хорошо знаю. Это проверенный товарищ. Все, что написано в письме - чушь собачья. Какая группа антисоветчиков? Да если бы кто-то из них плохо сказал про партию или Леонида Ильича, через полчаса, я бы уже знал все, в самых мелких подробностях. Для этого там и сижу.

  - Как ты думаешь, почему тебя сегодня сам вызвал? - полковник многозначительно поднял палец вверх.

  - Не понимаю, - признался капитан, - чтобы генерал-майор придавал такое значение анонимке? Это же абсолютно не его уровень. Спустил команду проверить информацию и все.

  - Генерал-лейтенант Константин Николаевич Шелестов, старый фронтовой друг Иванова, - сухо проинформировал подчиненного Кириллов, - Вопросы есть?

  - Никак нет, - гаркнул Трофимов, вскакивая.

  - Перестань, - поморщился полковник - не на плацу. Леонид Георгиевич хочет, чтобы ты во всем досконально разобрался. Он никого покрывать не будет. Но ему нужна правда. Шелестов в сорок первом спас ему жизнь. А долг платежом красен. Поэтому шум пока поднимать не будем. Все надо сделать тихо и аккуратно, без привлечения лишних людей. Сегодня вечером езжай обратно. Завтра освобождается майор Ярцев. Он один из лучших наших оперативников. Я направлю его к тебе. Вдвоем разберетесь в ситуации.

  - Я вижу, что анонимка была отправлена в московский КГБ, - осторожно заметил особист.

  - Верно, - сухо согласился Василий Афанасьевич, - оттуда она была переадресована в Третье Управление, а потом отравлена нам для тщательного и всестороннего разбирательства по изложенной информации. Помни Сергей Петрович. Нам нужна только правда. Все должно быть по справедливости. Если виноваты - пусть отвечают. Если нет - должны быть оправданы.

  - Я понял, - упрямо набычился капитан, - но уже сейчас могу сказать - это все равно ложь и провокация. Я обоих офицеров знаю как облупленных.