Последний солдат СССР (СИ) - Шу Алекс. Страница 69

  Таким образом, мы и найдем необходимые деньги для программы 'индустриальный рывок'.

  - Хорошо, что еще нужно изменить в стране, на твой взгляд? - дед пристально смотрит на меня.

  - Прежде всего сделать идеологию более гибкой и отвечающей сегодняшним реалиям, убрать замшелые догмы, которые мешают людям жить. Я уже тебе приводил пример, как из-за кучки дураков, решивших не поощрять 'жилищный индивидуализм', был загублен проект недорогих, качественных и красивых домов, которыми можно было обеспечить миллионы людей, годами стоящих в очередях на квартиры. Наоборот, надо пропагандировать, что советский народ достоин всего самого лучшего, и воплощать это на практике.

  - Говоришь все правильно, но поменьше такими словами бросайся, 'дураки', 'ретрограды', - недовольно бурчит Константин Николаевич, - можешь получить серьезные неприятности на свою голову. Я, конечно, тебя не сдам, но вот если кто-то посторонний услышит...

  - Да понимаю я все, - досадливо говорю я, - но как подумаешь, сколько они прекрасных возможностей упустили, сколько вреда стране нанесли, пусть не специально, так ругательства сами вырываются.

  Делаю секундную паузу, и спрашиваю:

   - Я продолжу?

  Дед кивает.

  - Советским людям также надо дать условия для насыщенной и интересной жизни. Например, максимально упростить простым гражданам путешествия по соцстранам, и поощрять это стремление. Пусть они побывают на Кубе, посетят Варшаву и Прагу, съездят во Вьетнам. И в странах соцлагеря будет развиваться туристическая отрасль, и общество позитивно воспримет эти перемены.

  Много еще чего можно сделать для нашего государства и людей. После того, как у меня начались видения, я постоянно думал об этом. Спорт, культурный досуг, воспитание молодежи. Просто если я сейчас начну говорить об этом, мы просидим до утра.

  - Это хорошо, что ты понимаешь, что нужно делать, - задумчиво говорит генерал, - но давай вернемся к нашим 'баранам'. Список событий, которые произойдут в ближайшее время, ты мне передал. Что-то еще интересное предложить можешь?

  - Конечно дед, я уже об этом думал. Ручка и бумага у тебя здесь найдется?

  Найдется, - кивает Константин Николаевич.

  - Отлично. Я здесь проведу всю субботу. Вот завтра и подкину тебе еще интересную информацию.

  Какую такую информацию? - в глазах деда зажигается огонек интереса.

  - Напишу список предателей в КГБ и ГРУ, так называемых 'агентов влияния', помогавших в будущем разваливать страну, в том числе и в руководстве страны, возглавивших процесс уничтожения СССР. Изложу все, что узнал, благодаря видениям.

  - А невинные не пострадают? - задумчиво спрашивает генерал, - Вдруг, ты в чем-то ошибешься? Или видение было ложное? С такими обвинениями шутить нельзя, речь идет о судьбах и жизнях людей.

  - Исключено, - я тверд и уверен в себе, - и вообще никого не заставляют верить мне голословно. Например, информацию, по предателям можно проверить, и если она правдива, принять своевременные меры. Это и станет критерием, по которому можно понять, стоит мне доверять или нет.

  - Хорошо, - Константин Николаевич задумывается, - Бумагу и ручку я тебе выдам. Только ты не только о предателях напиши, но и все то, что мне говорил о переустройстве страны. Можешь не растекаться мыслью по древу, напиши кратко, в виде тезисов.

  - Так и сделаю.

  - Ладно, - генерал буравит меня взглядом, - Мысли у тебя интересные, все, что нужно, изложишь на бумаге. Вроде обо всем договорились. А теперь скажи-ка мне....

  Дед делает паузу. Улыбка сходит с его лица, уступая каменному выражению и стальному блеску в глазах.

  - Кто ты такой, черт тебя подери? - рычит он, - только не надо говорить мне очевидное. Да я вижу, перед собой внука, но елки-палки, по поведению и уровню мышления ты точно не подросток. Твой тон, рассуждения и манера держаться, характерны для матерого и уверенного мужика с опытом работы на больших должностях, но никак не для подростка. У многих руководителей республиканского и даже союзного уровня нет такого понимания проблем государства и способов их решения. Еще в нашу первую встречу, твоя манера держаться и уровень мышления заставили меня задуматься. Я хотел дать тебе высказаться, спровоцировать на диалог, послушать аргументы и мысли, чтобы понять с кем я общаюсь. Послушал. Считаю, что обычный пацан, даже с такими внезапно появившимися сверхъестественными способностями не может так моментально измениться за короткое время. Не может, и точка. Повторяю вопрос: кто ты такой, и куда дел моего внука?

  - Дед, я...- немного ошарашенный таким напором, начинаю объяснения, но предостерегающее движение ладонью, заставляет меня умолкнуть.

  - Помолчи, я еще не все сказал, - генерал сурово смотрит на меня, и уже готовые сорваться слова застревают в моем горле, - перед тем как что-то объяснять, хорошо подумай. От того что и как ты сейчас ответишь, будет зависеть все. Если я почувствую фальшь, то о доверии и, соответственно, последующих совместных действиях не может быть и речи. Вот теперь я тебя готов тебя выслушать.

   - Хорошо, - вздыхаю, - тем более я и сам собирался об этом поговорить. Если ты помнишь, я тебе еще в лесу предложил, переварить полученные сведения, убедиться в правдивости моих прогнозов, а потом я тебе расскажу остальное.

  - Помню, - насторожился дед, - Продолжай.

  - Тогда товарищ генерал разрешите представиться, повторно, - пристально смотрю в глаза Константину Николаевичу, - Шелестов Алексей Александрович, 31 год, армейское звание - капитан. Служил в составе пятой гвардейской дивизии, базировавшейся в ТуркВО. В 1985-ом году был переведен в 12-ый мотострелковый полк, ранее находившийся в Прибалтийском военном округе, впоследствии приданный дивизии, и попал в Афганистан, где наши войска исполняли свой интернациональный долг. Воевал там с духами до 1989-ого года.

  Брови деда вопросительно взлетают вверх. Товарищ генерал ошарашен.

  - 31 год? Воевал в Афганистане? 1989-ый год? Что за бред ты несешь? - бормочет он.

  И я начинаю рассказывать Константину Николаевичу свою историю. Когда дохожу до обороны Белого Дома, расстрелянного снайпером ветерана и убитой девушки, лицо генерала становится мертвенно бледным.

  - Дед с тобой все в порядке? - обеспокоенно смотрю на Константина Николаевича.

  - Да, продолжай, - шипит он сквозь стиснутые зубы. Похоже, старика как следует проняло.

  Дохожу до своей гибели в Белом Доме. Увлеченный рассказом о переносе сознания и своем первом видении на уроке истории, не сразу замечаю состояние деда. А оно плохое. У генерала уже начинают синеть губы. Он обессилено откидывается на стул, пробуя дрожащей рукой расстегнуть змейку на кофте спортивного костюма.

  -Дед, ты чего? Тебе очень плохо? - вырывается из меня. Но тело уже начинает действовать 'на автомате'.

  Подскакиваю к старику, и одним движением приспускаю замок вниз. Константин Николаевич с трудом выпрямляется, держась за сердце.

  - В спальне тумбочка у кровати, там в ящике валидол, принеси, - хрипит он.

  Бегу в указанную комнату, рывком открываю ящик, сгребаю к себе лекарства, быстро нахожу пачку с белыми крупными таблетками, и выдавливаю одну из них на ладонь. Молнией несусь обратно, и вручаю лекарство деду.

  Спустя пару минут Константину Николаевичу становится легче. Землистый оттенок исчезает, лицо снова оживает, приобретая естественный цвет.

  - Все нормально, - тихо говорит он, заметив мой тревожный взгляд, - мне уже лучше.

  В воздухе нависает тяжелая тишина.

  Смотрю на деда, ожидая продолжения.

   - То, что ты рассказал, похоже на какой-то кошмарный сон, - шумно выдохнув, признается Константин Николаевич.

  Дед на секунду замолкает, его рука задумчиво теребит змейку спортивного костюма на груди.

  - Но я тебе верю, - продолжает он, - и мы, черт подери,- кулак генерала с силой бьет по столу, заставляя блюдца и стаканы, звенеть и подпрыгивать, - дадим бой этой сволочи.