Последний солдат СССР (СИ) - Шу Алекс. Страница 77
- Понимаю, - подобрался крепыш.
- Ну раз понимаешь, иди, работай. Только пока никаких особых действий не предпринимай. Собирай любую информацию на клуб, попробуй накопать компромата по максимуму, заставь своих человечков активно шевелиться. Съезди в 'Знамя', пообщайся с Зориным и Шелестовым-младшим, предложи помощь и поддержку им в этом благом, - майор чуть усмехнулся уголками губ, - начинании. Завяжи с ними отношения. Попробуй подружиться, настолько, насколько это возможно. Зорин - матерый волчара, а вот мальчишку можно попробовать расколоть и завербовать. Это было бы отлично. Так что присмотрись к нему.
И еще раз повторяю, без моего приказа никаких провокаций и активных действий. Пока только сбор всей информации по максимуму. Своими человечками пользуйся, хотя они навряд ли что-то очень интересное расскажут. Лучше наладь агентурную работу среди ближайшего окружения Зорина и Шелестова. Думаю, ты и сам знаешь, что и как делать. Задача ясна?
- Ясна, товарищ майор.
- Тогда приступай к работе, - сухо произнес Николай Петрович, - я тебя больше не задерживаю.
* * * * *
ЭПИЛОГ
17 октября 1978 года. Среда.
Холодный ветер игриво теребит лацканы куртки, стараясь проникнуть под одежду, и резко затихает, притаившись. Сухие листья вместе с волной мутной пыли взметаются вверх, и плавно оседают на мостовую, замирая до следующего порыва. Нахмуренное темно-серое небо постепенно сменяется чернеющими сумерками наступающего вечера.
Стою на остановке, возле столба, нетерпеливо посматривая на черный циферблат 'Командирских'. Секундная лимонно-желтая стрелка активно скачет по делениям, отсчитывая мгновения.
- '21:15. Еще как минимум пять минут ждать' - отмечаю с небольшой досадой.
Сегодня вечером мы едем в колхоз 'Заветы Ильича'. Завтра там будет сороковая годовщина со дня его основания. Александр Николаевич - председатель колхоза, впечатленный новостями, приходящими из города о нашем клубе, попросил своего старого приятеля Зорина, рассказать о 'Знамени'. Выслушав сэнсея, он попросил его организовать выступления наших ребят на празднике. И Игорь Семенович согласился. Пришлось, конечно, побегать. Мне - отпрашиваться со школы, а остальным ребятам - с техникумов, институтов и заводов. Секретарша Подольского, получившая в подарок коробку конфет, напечатала нам несколько писем от имени Зорина с просьбой освободить нас от занятий и работы на один день для участия в годовщине. Пару раз пришлось даже для пущей убедительности организовать звонки с колхоза в учебные заведения. Александра Николаевича - председателя колхоза-миллионера знали и уважали в нашем городке. Поэтому отказать его просьбе, озвученной заместителем, просившем отпустить бойцов для 'показательного выступления на празднике' не осмелился никто.
Как рассказал наставник, у главы колхоза имелся собственный интерес.
- Я хочу, чтобы молодежь после работы и школы фигней не страдала. Пусть лучше тренируются, занимаются делом, чем самогонку хлещут и морды друг другу на танцах бьют. А когда заработает спортклуб и отделение вашей организации, глядишь и больше ребят и девчат будут здесь оставаться, работать в родном колхозе, а не переться в город за длинным рублем и приключениями на свою задницу. Нам самим специалисты хорошие нужны, - заявил Зорину председатель, когда они сидели вечерком у него в кабинете, - так что давай Игорь Семенович, помогай, привози своих ребят, на праздник. Хорошо выступите, я вам, и помещение выделю, и оборудую его, чтобы наша молодежь ума набиралась, была политически грамотной и спортивной, а не водяру глушила почем зря.
Улица незаметно погружается в вечерний сумрак, зажигаются фонари, рассеивая веселым желтым светом, подступающую тьму. Мимо меня проносится тарахтящий и стреляющий дымом 'запорожец', пролетает юркая 'шестерка', гремит кузовом, в котором сложены листы железа грузовик. Всматриваюсь в дорогу, но пока 'копейки' Мальцева и 'москвича' Зорина не вижу.
Мысли автоматически переключаются на прощание с дедом. При расставании Константин Николаевич сказал, что ему понадобится некоторое время, чтобы 'подготовить почву', найти нужные контакты и начать действовать.
- Скоро только кошки родятся Леша, - усмехнулся он, провожая меня к машине, - поэтому все надо как следует взвесить и продумать. Любая ошибка может стать для нас фатальной. Так что пока как договорились сиди тихо, и жди от меня вестей. Я сам тебя найду, когда будут новости.
Чувствую: скоро он со мной свяжется. И события начнут набирать ход, закручиваясь в тугую спираль времени. Одно из двух: либо мясорубка Системы перемелет в фарш наши жизни, либо страна получит новый шанс выжить и расцвести.
Замечаю вдали быстро увеличивающийся синий 'Москвич 408' наставника. За ним пыхтит, взметывая вверх клубы пыли, белая 'копейка' Мальцева. Машины тормозят возле меня.
Прыгаю на заднее сиденье к Сереге.
- Привет Леха, - Мальцев ухмыляясь хлопает своей здоровенной лапой по моей ладони.
Обмениваюсь рукопожатиями с Потапенко и Волобуевым.
- Вероника и Игорь в машине с Игорем Семеновичем. Наставник еще Надю прихватил на праздник, - сообщает мне Сергей, двигая машину с места, - сейчас заедем в 'Звезду', заберем макеты автоматов и ножей, и поедем в Павловку.
Мы заворачиваем к спорткомплексу. Перед входом машины останавливаются. Из темно-синего 'москвича' вылазят Зорин, Миркин и Вероника и беленькая девочка похожая на изящную куколку. Мы тоже выбираемся из 'копейки'. Потапенко сильно хлопает дверью 'жигуленка', вызывая недовольный взгляд Мальцева. Быстрым шагом идем к Зорину.
- Значит так, - Игорь Семенович, пожав мне руку, становится сух и деловит, - сейчас идем в зал, переносим в машины инвентарь, который я покажу. Вероника остаешься с Надей. Делаем все быстро без заминок и лишних разговоров. Нам еще в Павловке на ночлег обустраиваться. Вопросы есть? Тогда пошли.
За пять минут мы дружными усилиями перетаскали в багажники деревянные копии АК, резиновые ножи, палки и другие атрибуты для показательного выступления, заблаговременно подготовленные Зориным.
После загрузки попрыгали в машины и пустились в путь. Я устроился у окна, рассматривая мелькающие навстречу автомобили, проносящиеся мимо черные силуэты домов и деревьев, периодически освещаемые светом фар. Постепенно пейзажи за окном начали сливаться в одну сплошную темную полосу, расплываясь перед глазами, и я, незаметно для себя, впадаю в транс...
Серая Тень бесшумно крадется по пустынным коридорам. Побелевшие от напряжения пальцы крепко сжимают кухонный нож. За плечом покачивается большая брезентовая сумка с раздутыми от содержимого боками.
Перед дверью с надписью 'Дежурный воспитатель' Тень останавливается. Сумка тихонько опускается на пол.
Рука в цыпках и царапинах решительно толкает белую деревянную поверхность, вторая с тускло блестящим в полумраке лезвием, прячется за спину. Дверь со зловещим протяжным скрипом, нехотя распахивается. Тень скользит вовнутрь.
- Что такое? - Марат Альбертович недоуменно поднимает голову и, увидев вошедшего, резко вскакивает. Стул отъезжает в сторону, с грохотом ударяясь об соседний стол.
- Гудыма, какого черта ты, после отбоя, бродишь по коридору? Почему не в постели? - шипит он.
Лезвие хищно втыкается в грудную клетку моментально побледневшего воспитателя, отпрыгивает назад и хлестким движением прочерчивает кровавую полосу на его горле. Марат Альбертович, хрипит, хватается за шею, забрызгивая окружающее пространство кровавыми каплями, падает на колени, и медленно валится лицом на пол. Вокруг него расплывается зловещее темно-красное пятно.
Тень спокойно достает платок, стирает кровавые потеки с лица, тщательно вытирает нож о пиджак дергающегося в агонии воспитателя, и обшаривает его карманы. Толстая связка ключей, несколько купюр и мелочь, перекочевывают в карманы убийцы.