Маша и Дракон (СИ) - Белова Полина. Страница 22

Я отвечала, что у меня диплом одного из лучших колледжей и в наших университетах учат не хуже американских.

Отец говорил, что я с образованием, полученным в американском вузе, потом буду хорошо зарабатывать и смогу достойно вырастить сына.

Я отвечала, что зарабатываю достаточно и нам хватает.

Отец говорил, что в Америке передовая медицина и мы так подлечим гипертонию Надежды Федоровны, что она с нами до ста лет проживёт и никакой инфаркт её не свалит.

Я отвечала, что гипертонию везде лечат одинаково: правильным образом жизни, отсутствием нервных потрясений и не переутомлением на работе. И это я ей и здесь постараюсь обеспечить.

Отец говорил, что я сама увижу мир, и дам возможность увидеть его на старости лет пожилой женщине, а сын в естественной среде прекрасно освоит язык и пойдёт в первый класс с великолепным английским.

Я... тут не придумала. И замолчала.

Вспомнила, как сама ребёнком свободно говорила с иностранными учёными на станции. Не знаю, как малышкой, но с тех пор как начала осознавать себя, помню что переходила с японского на испанский, или другой из тех языков, что знала, даже не замечая, просто когда менялся мой собеседник.

Самое смешное, потом, и в школе, и в колледже, и даже сейчас на работе требовался английский. А именно его, я и не знала. Учила как все, правда на «отлично».

Отец уговаривал всё яростнее, настойчивее. Было видно, что он действительно очень сильно хочет забрать нас к себе в Америку. Малыша задарил и очаровал. Надежду Матвеевну чуть ли не руках носил. А уж как расписывал все прелести жизни, которая её ожидает, ну и нас с Волчонком заодно: и дом у неё будет, и домработница. Последнее почему-то сразило бедную женщину и она перешла на сторону отца.

Теперь меня обрабатывали двое.

А возле подъезда дежурит Ромка. И когда только свои программы пишет...Забыл бы он меня поскорее, давит на психику его печалька...

Глава 41.

Мы летим в самолёте. Между прочим, я делаю это впервые в жизни!

Абсолютно не страшно и очень интересно: и упаковка вещей в сплошной целлофан, и регистрация, и проход сквозь пищащую рамку, и самолёты за стеклянной стенкой перед выходом на лётное поле, и, конечно же, сам полёт. Кстати, обе наши стюардессы, как и в художественных фильмах - изумительные красавицы.

Волчонок задыхался от восторга (и я тоже). В свои два с половиной года он прекрасно и довольно чётко разговаривал. И сейчас, от переизбытка впечатлений, тарахтел без остановки, громко делясь впечатлениями и с теми кто хотел слушать, и теми кто не хотел. Некоторые смотрели на мальчика с умилением, некоторые с раздражением. Я же недалеко от него ушла, с той разницей, что разговаривала на порядок тише.

Стоило мне согласиться на эту авантюру с поездкой в Америку на учёбу, как всё завертелось с космической скоростью.

Я, в шоке от своего собственного решения, впала в какой то летаргический сон с открытыми глазами.

Послушно выполняла все указания отца: увольнялась с работ и подработок, подписывала нужные бумажки, собиралась.

Видимо, он уже оформил какие то наши документы, не дожидаясь моего согласия, всего лишь надеясь на него. Поэтому всё произошло быстро, через неделю мы были готовы. И теперь, оставались только завершающие штрихи: попрощаться со всеми провожающими.

Приехали Галка, Ваня и Захар. Дан не смог вырваться, шло подписание важного контракта для группы.

Всё время друзья поддерживали нас с сыночком, как могли, учитывая расстояние, и сейчас радовались за меня, считая что вот, наконец, улыбнулось счастье.

Мы грузили вещи в машину, когда подошёл Рома со своей мамашкой. Отец, как раз, скомандовал:

- Доченька, ты садись на заднее сиденье и внучонка к себе возьми. А Надежда Федоровна сядет возле водителя. Вы езжайте в аэропорт, я подъеду позже. Ещё кое-какие вопросы надо решить, но не волнуйтесь - это быстро.

У Ромки отвисла челюсть и у моей несостоявшейся свекрови тоже. Я не выдержала. Прости меня, господи, за это, и грустненьким голоском противно проблеяла:

- Папа настаивает, чтобы мы погостили у него, летим вот. Соблазнил мою приёмную мамочку домом в Америке, да домработницей. Отблагодарить хочет за хорошее отношение к его потерянной дочери. А меня учиться отправляет в университет американский. Говорит, потом деньги буду мешками получать. - Я улыбнулась, притворно вздохнула. - Так что не скоро вернемся...

И уже просто и серьёзно добавила:

- Прощай, Рома. Спасибо за всё. Много хорошего было.

Он понял.

В машину на заднее сиденье втиснулись все: провожающие Галка с ребятами и мы с Волчонком. Благо все четверо худые. Были бы комплекцией в Надежду Федоровну, этот номер не прошёл бы. Волчонок всю дорогу "по рукам ходил".

Пока ехали смеялись, почти непрерывно. А в зале ожидания так же плакали - мы с Галкой навзрыд, а у ребят глаза поблёскивали подозрительно.

А здорово, что сейчас есть и скайп, и вайбер, и смартфоны с видеосвязью и фейсбук и всё остальное. Да здравствует прогресс!

Как только люди без всего этого раньше жили?

Глава 42.

Во Франции у нас была пересадка. Но «увидеть Париж и умереть» не получилось. Три часа между рейсами мы провели в здании аэропорта «Руасси-Шарль-де-Голль».

Аэропорт огромный! Можно легко заблудиться. Очень много терминалов. А три часа на пересадку оказалось - это даже мало! Только переход между терминалами занял минут тридцать или сорок.

Когда прилетели и вышли из телетрапа нас встретил сотрудник аэропорта. У него уточнили, куда нам идти, сообщив что наш рейс транзитный в США. Я, обрадовалась, мой французский оказался очень даже неплох.

В специальном отсеке сели в автобус - шаттл-бас. Потом, когда из него вышли, зашли в здание терминала, прошли в очередную зону досмотра. Там узнали к какому нам нужно выходу. Потом - наверх по эскалатору и, наконец, попали в огромный зал ожидания.

Успели выпить кофе в Старбакс, немного погуляли по магазинам Гуччи и Диор. Мы с Надеждой Матвеевной ничего не купили, но удовольствие получили.

В аэропорту нам охотно помогали. Я говорила на французском и не было проблем при общении со служащими. Они, конечно, понимали что я не носитель языка, но были рады французскому, и отвечали приветливо.

Я сказала Волчонку, как звучит на французском его прозвище и теперь, он требовал чтобы мы называли его Лелювто.

Но всё когда-нибудь заканчивается. Мы прилетели.

Отец привёз нас в очень уютный, красивый и сразу показавшийся родным, дом. Когда подъехали, я ещё из окна машины увидела и веранду с крыльцом, и диванчик в виде качелей на двоих прямо на этой веранде.

А когда вышла и оглядела двор, просто почувствовала себя очень счастливой. Всё как в фильмах: и зелёная лужайка, и мангал для барбекю, и даже стойка с баскетбольным кольцом.

На крыльцо вышла смуглая женщина неопределённого возраста. Отец представил её как нашу домработницу. Выяснилось, что она говорит на испанском. Вот уж, с чем у меня не было проблем. Испанец Энрике в детстве был моим самым близким другом.

Я приветливо заговорила с ней и женщина несмело улыбнулась в ответ. Её звали Палома. В переводе - это означает голубка. Да, потрепанная старая курочка она уже, а не голубка. Голубей не люблю, а Палома мне понравилась.

И вообще всё -всё понравилось! И дом, и двор, и как сильно радовалась Надежда Матвеевна, и как смеялся на качелях мой Лелювто (надеюсь уже завтра мы сможем мирно вернуться к Волчонку)...

Я чувствовала, что попала в сказку! Наконец, в моей жизни всё наладилось!

Завтра с утра поедем с отцом выбирать университет. Он сказал, это займёт почти неделю, так как хочет провезти меня по нескольким, чтобы я сама посмотрела и выбрала.