Встречи во мраке - Вулрич Корнелл Айриш Уильям. Страница 22
Взгляд Камерона все еще оставался испытующим и проницательным.
После обеда все отправились на берег моря. Камерон держался немного в стороне и делал вид, что не обращает на девушку внимания. В свою очередь и она старалась не делать замечаний в его адрес. Но она опять была разговорчива, вела себя шаловливо и неестественно, будто актер, играющий на сцене.
Двое юношей и девушка, ее здешние знакомые, присоединились к ней. Она пригласила их к себе домой на выпивку, а так же выразила желание вместе с ними поужинать и провести вечер в их компании.
– Я нахожусь в своем роде на карантине, – сказала она, улыбаясь. – Будет очень мило с вашей стороны провести со мной время.
Они поехали все вместе в той машине, на которой прибыли.
Дома она, не переодеваясь, тотчас приготовила им коктейли. Она предложила бокал даже Камерону, хотя он отказался. Вела она себя задорно, шаловливо и преувеличенно весело. Приглашала обоих юношей танцевать, громко включала музыку. Она шутила, болтала, рассказывала смешные истории. Можно было подумать, что на нее сильно подействовал мартини или просто она слишком много выпила.
Веселью, казалось, не будет конца, пока вдруг ее мать, уже переодевшаяся к ужину, не спустилась по лестнице.
– Маделина, ты что, намерена весь вечер быть в своем пляжном костюме? Ужин через пару минут будет готов.
Та взглянула на свое короткое мохнатое платье, как будто только сейчас заметила, что оно все еще на ней. Она ударила себя ладонью по лбу:
– Боже, я совсем об этом забыла! А я еще подумала, что наша выпивка затянулась.
И под смех своих друзей она быстро поднялась наверх.
Вскоре даже внизу было слышно, как заурчала вода в ванной. Должно быть, она оставила открытыми двери своей комнаты и примыкающей к ней ванной.
– Совсем, как ребенок, – пробормотала мать и беспомощно покачала головой.
В столовую вошла девушка-служанка и вопросительно взглянула.
– Да, мы готовы, – сказала миссис Дрю, затем встала и подошла к лестнице.
– Маделина! – крикнула она, подняв голову.
Вода продолжала все также журчать.
– Ты тянешь до последней минуты, – вздохнула миссис Дрю. – Причем, ты отлично знаешь, как не люблю я задерживаться с едой. Ты и без того весь день все время была в воде...
Миссис Дрю стала подниматься по лестнице.
Камерон, которому лестница помешала увидеть уход Маделины, вдруг встал и последовал за ней.
Миссис Дрю кричала теперь из спальни:
– Маделина!
Она, видимо, еще не слышала, потому что здесь шум душа был сильнее.
Камерон шел за ней по пятам. На полу в спальне он увидел пляжный костюм и сандалии девушки. Он изумился.
Миссис Дрю вошла в ванную. Она все еще старалась перекричать шум воды. Наконец, она отодвинула в сторону пластиковый занавес.
– Маделина! Я надрываюсь, крича тебе. Неужели ты хочешь целый...
Но ванна была пуста. В тот же момент Камерон заметил, что от ветра колышется занавеска на открытом окне спальни.
Под звездами ехал по шоссе ее маленький спортивный автомобиль. Он мчался быстро и легко, словно сам был влюблен. Еще задолго до ужина надежный и молчаливый слуга поставил его в неподалеку расположенный гараж. Машина мчалась так быстро, что никакой полицейский инспектор не смог бы догнать ее. Потому, что его хозяйка была влюблена, а любовь имеет крылья. Для влюбленных не существует никаких ограничений скорости на шоссе.
Ее шарф развевался по ветру, ее волосы растрепались. Один-два раза она насмешливо оглянулась назад. Ее смех разнесся по ветру.
Вскоре ей предстояло проехать по одному из двух мостов, расположенных на разных дорогах. Она должна выбрать один из них. Недолго думая, она решила ехать по второстепенной дороге, ведущей в город более длинным путем, так как опасалась, что Камерон уже оповестил дорожную полицию.
Усевшись поглубже в сидение, она снизила скорость, но полицейский на мосту даже не взглянул в ее сторону.
Вскоре в вечерних сумерках она увидела впереди очертания города. Теперь все опасности позади. Она ловко всех обманула. Еще несколько минут, и она погрузилась в суету большого города.
Камерона ожидали на главном мосту, куда он передал сообщение. Он медленно продвигался вперед в большой тяжелой машине Дрю.
На мосту он пересел в быстроходный полицейский автомобиль. Включенной сиреной он расчищал себе путь в потоке движения.
– Не видел? – спросил он одного полицейского.
– Никаких следов. Последние двадцать минут мы останавливали каждую машину. Вероятно, она уже проехала здесь.
– Вряд ли она могла развить такую скорость. Возможно она поехала по другой дороге, чтобы избежать встречи с полицейскими.
– А зачем, собственно, ее нужно задерживать? – спросил коп.
– Для того, чтобы ее не убили, – кратко ответил Камерон.
Сделав последний поворот на своей машине, она затормозила перед входной дверью его дома. Машина остановилась.
Внезапно наступила тишина. Она достигла цели, прибыла сюда. Она чуточку посидела, видимо, от бешеной езды утомилась и она, и машина.
Затем она бросила взгляд на входную дверь, которая, казалось, молча ожидала ее. Никакая сила в мире не могла теперь воспрепятствовать ее намерениям.
Открыв дверцу машины, она вышла из нее и торопливо вошла в дом.
Перед дверью его комнаты она остановилась и прислушалась. Царила тишина, абсолютная тишина. Однако она улыбалась, уверенная и доверчивая. Она нисколько не сомневалась.
Потом она привела в порядок волосы и поправила шарф. Она не хотела разочаровывать его своим видом.
Затем она постучала.
Никакого ответа.
Она приблизила лицо к двери, чтобы он мог лучше слышать ее:
– Открой, милый, – тихо проговорила она, – это я. Ты помнишь, мы договорились встретиться сегодня вечером?
Дверь медленно открылась, за ней никого не было видно.
Она вошла, раскрыв объятия в ожидании поцелуев.
Дверь медленно за ней закрылась.
Вся лестница в доме тряслась и дрожала, когда мужчины взбегали по ней. Впереди всех был Камерон.
Затем на мгновение воцарилась мертвая тишина.
Острое пламя вырвалось из руки Камерона, прогремел выстрел, дверь приоткрылась.
Ударом ноги он распахнул ее.
Опять тишина, но на этот раз надолго. Никто не двигался... больше нечего было делать... больше нечего было сказать...
Она была одна в комнате. Она лежала, скорчившись на софе, слегка опершись рукой, словно собираясь подняться. Лишь нога ее безвольно свешивалась вниз.
Ее лицо было залито кровью. Лицо, на которое все молодые люди в холле отеля Карлтон устремляли вызывающие взоры, было совершенно обезображено. Никто больше не узнал бы его.
Камерон безмолвно вошел в комнату и повернулся к ней, будто хотел еще раз на нее взглянуть. Этим он как бы отдал ей последний долг.
На стене висел календарь. На верхнем листке его большими черными цифрами красовалось число 31.
Камерон оторвал этот листок, и он полетел на пол. Затем он опустил низко голову разочарованный и обескураженный.
Желтая поблекшая фотография, должно быть хранившаяся годами, изображала молодую девушку, которая стояла на террасе загородного дома и улыбалась, освещенная солнечными лучами.
Отодвигая комод, Камерон нашел ее в дальнем углу комнаты.
Вероятно, она стояла раньше возле зеркала на комоде и от какого-нибудь толчка упала на пол. А может быть, хранилась в выдвижном ящике комода и выпала через щель.
Во всяком случае, она была там. И она не могла принадлежать прежним жильцам, снимавшим до него эту комнату. Перед отъездом последнего жильца комната была отремонтирована.
"Если нам удастся найти эту девушку, – подумал разъяренный Камерон, – то сможем найти и его. Но чтобы найти ее, нужно сначала выяснить, когда и где был сделан снимок."
Он распорядился, чтобы со снимка было сделано шесть увеличенных копий. Каждая деталь могла иметь большое значение. Там, где контуры совсем поблекли, была сделана ретушь. Затем он отправил эти шесть снимков в шесть крупных домов моделей штата, чтобы получить данные о платье и прическе девушки, выяснить примерное время, к которому относился этот снимок.