Встречи во мраке - Вулрич Корнелл Айриш Уильям. Страница 8

– Мне очень жаль, что я должен вас побеспокоить, мистер Стрикленд. Я из полиции. Вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов?

– Присаживайтесь, – предложил ему Стрикленд. – Нет, я нисколько не возражаю.

Мужчина сел, сильно наклонившись вперед. Он робко оглянулся, смущенно посмотрел на Стрикленда, затем откашлялся.

"Великий Боже, – подумал тот, – чего же я так боялся?"

– Хотите сигарету?

Он протянул своему посетителю пачку сигарет и чиркнул зажигалкой.

– Что за вопросы хотите вы мне задать?

Мужчина вздрогнул, словно испугался, что забыл, о чем хотел спросить.

– Ах да, извините. Скажите, вы знаете... вы знали одну женщину, одну даму... по имени Эстер Холлидей?

– Да, я знал ее, – быстро ответил он.

– Хорошо знали?

– Так хорошо, как мужчина может знать женщину. Как видите, я говорю совершенно откровенно об этом.

Затем он добавил:

– Но это было когда-то. С того времени прошло уже полтора года.

Мужчина смущенно крутил свою сигарету.

– Она умерла, вы знаете это?

– Она была убита, – поправил его Стрикленд. – Я прочитал об этом в газете.

– Вы случайно не виделись с ней в последнее время, мистер Стрикленд?

– Нет.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Года полтора назад, как я уже говорил.

– Ох! – и прибавил к этому: – Ну...

Это прозвучало так, словно он выдохся, как перестоявшее пиво.

– В таком случае...

Очевидно он не знал, что еще сказать, и встал.

Стрикленд тоже поднялся и с рассеянным видом положил книгу на стол.

Мужчина нервно перебирал пальцами, как человек, который не знает, как закончить разговор. Затем он обратил внимание на книгу.

– Новая?

– Напротив, – ответил Стрикленд, – довольно старая.

– Я подумал так, потому что некоторые страницы еще не разрезаны...

– Я еще так далеко не зашел.

– В таком случае обязательно нужно возможно быстрее отвечать на вопросы.

Камерон провел ногтем большого пальца по краю первой страницы. Следующие три или четыре страницы прилипли к ней.

Он закрыл книгу и вышел из дома.

Они собирались ложиться спать. Он сидел на корточках на краю кровати, скрестив руки и устремив на пол полный отчаяния взор.

Она сидела за туалетным столиком и занималась косметикой.

– Как выглядели ее руки? – вдруг спросила она. – Ее руки, я имею в виду.

Он знал, что она имела в виду. Он скривил лицо и провел рукой по губам, словно хотел избавиться от дурного вкуса во рту.

– Тебе неприятно, что я об этом спрашиваю? – тактично осведомилась она.

– Нет, – вздохнул он. – Я и без этого все время думаю о ней. Ее руки, Бог мой, такие же, как и все женские руки... мягкие и белые.

– Нет, я имею в виду, как лежали они? Как она держала их? Ты говорил, что у нее был поврежден затылок.

Только теперь он понял ее.

– Они были у нее наверху, примерно так.

Он показал ей.

– Она хотела защитить свою шею или, пожалуй, пыталась освободиться. Пальцы у нее были скрючены, словно она пыталась царапаться.

– Тогда она могла оцарапать или поранить убийцу.

– Да, вероятно, это было единственное, чем она могла защищаться.

Поскольку она ничего больше не сказала, он поднял голову.

– А почему ты спросила об этом?

– Ах, просто так. Я глядела на свои руки и подумала о ней... Извини...

– Хорошо.

Он снова опустил голову. Она встала и подошла к кровати.

– Ты сможешь заснуть?

– Попытаюсь. Не буду тебе мешать. Можешь выключить свет.

– Не можешь же ты всю ночь сидеть на краю кровати?

– Как только я ложусь, меня снова одолевает это... Прошлая ночь была такой же. Я все время находился в ужасе, обливался потом... Это было поистине ужасное зрелище! И так неожиданно...

Роковым образом он до сих пор не признался ей об истории с ремнем.

Она задумалась.

– Мы должны что-то предпринять, – сказала она. – Подожди, у меня есть идея!

Она ушла в ванную и вернулась с трубочкой таблеток снотворного.

– Попробуй принимать это, пока не пройдет первоначальный шок. Подойди, давай руку.

Он послушно, как ребенок, проделал это.

Она встряхнула трубочку и две таблетки высыпались на его ладонь. Затем она выпрямилась и прочла этикетку.

– Рекомендованная доза – две таблетки.

– Я полагаю, в твоем состоянии можно смело принять три... может быть, даже четыре. Ты решишься принять четыре?

– Да, пожалуй. Лучше одну лишнюю, чем снова это.

Она подала ему стакан воды и он проглотил таблетки.

– Так, теперь ложись и попытайся заснуть.

Он сконфуженно улыбнулся.

– Ты очень мила ко мне, Флоренс.

– Разве ты ожидал чего-то другого, милый? – спросила она, полная нежности.

– После всего этого... Все же она была...

– Теперь все позади и забыто. Мне очень жаль, что это закончилось таким зверским образом. Но для нас обоих все это теперь отошло в прошлое.

Она взбила ему подушку, накрыла его и выключила свет.

– Спасибо, Флоренс, – проговорил он приглушенным голосом.

– Попытайся уснуть, милый, – нежно ответила она.

Прошло несколько минут, пока не подействовало снотворное.

Несколько раз он вздрагивал от страха в полусне, переворачивался с одного бока на другой, вздыхал и стонал, пока, наконец, сон не привел его в спасительное бесчувствие и погрузил в забвение. Только один раз он увидел неясный расплывчатый сон, который прошел перед ним подобно туману и медленно расплылся в пустоте.

На следующее утро до нее донесся его отчаянный крик из ванной.

Он протянул вперед руки тыльной стороной, ладонями вверх.

– Посмотри на это! Повсюду... Отчего это у меня произошло?.. Я обнаружил это только сейчас, когда взялся за кран!

Она приподняла его дрожащую руку и осмотрела ее. Красные следы царапин протянулись по ладони. Некоторые короче, другие длиннее, иные бледные, светло-красные царапины, другие глубокие до мяса, темно-красные.

– Тебе не следует снова волноваться, – успокаивала она его. – Ты мог это сделать во сне.

Она взяла его вторую руку, осмотрела ее и удивленно покачала головой.

– Может быть, у тебя аллергия к барбитуратам, которые ты вчера принимал? Они могли вызвать у тебя раздражение кожи, и ты во время сна непроизвольно расчесал руки.

В его глазах был ужас.

– Сейчас я вспомнил... Я видел сон... Появилась она... Ох, это было так страшно!..

Он вздрогнул, его лицо стало белым, как мел.

– Она хотела, она принуждала меня сделать с ней то, что с ней было сделано... Ты хорошо понимаешь? Она крепко схватила меня за руки и пыталась приложить их к своему затылку... Естественно, я всеми силами противился этому, но у нее была хватка, как стальная... Она впилась в мои руки своими острыми когтями и сильно царапала меня!.. Долгое время я не мог от нее освободиться...

Он вытер пот со лба.

– И она... она была одета в свой пеньюар... Мне это виделось так явственно.

Флоренс приложила свои пальцы к его губам, чтобы он замолчал.

– Забудь это, – сказала она. – Пожалуйста, не надо больше. Это лишь понапрасну возбуждает тебя. Подожди, я перевяжу тебе руки.

– Мне все еще больно, – сказал он. – Долго ли так будет?

– Это скоро пройдет, – успокоила она его. – Через неделю от этого ничего не останется.

Идя на допрос, он поднимался по лестнице и встретился с Флоренс. Они глянули друг на друга не сказав ни слова, но оба знали, что его ожидает.

Наконец, она ободряюще обняла его. Вдруг ее взор упал на его руки, на которых еще были заметны таинственные полоски, хотя теперь они стали коричневые и покрылись струпьями.

Она попросила его подождать минутку, спустилась в холл, взяла в гардеробе перчатки и принесла ему.

– Надень их, – прошептала она.

– Но не будет ли это казаться странным? Дома в перчатках?

– Но эти рубцы... В конце концов, они еще подумают... Они ни в коем случае не должны видеть их!