Индукция страсти (СИ) - Mur Lina. Страница 10

– Испугались, мисс Фокс. Молчите больше минуты, тянете время, чтобы поскорее покинуть комнату и побежать к своему спасителю? – Едко усмехаюсь я.

– Ох, боже, так вы пугали меня? Я не заметила. Простите за мою нерасторопность, но я лишь ждала, когда вы завершите мысль. Точнее, я хочу, чтобы вы сказали всё сразу, а не разменивались на ваши умозаключения, которые в корне неверны, – она, играючи, немного склоняет голову набок.

Прищуриваясь, ловлю себя на мысли, что она, действительно, хорошо понимает людей. Бланш знает больше, чем я предполагал, и, возможно, умнее многих женщин. Но всё же, это женщина, а не социопат вроде меня.

– Сколько вы хотите, чтобы сейчас же собрать вещи и убраться из этого дома, забыв навсегда о моём отце, и больше никогда не попадаться мне на глаза?

– Ну же, продолжайте, вы не закончили, – быстро шепчет она, и её глаза вспыхивают бликами интереса.

– Десять тысяч.

– Ещё.

– Двадцать.

– Ох, какая щедрость.

– Пятьдесят и ни пенни больше, – ставлю точку в споре. Она на секунду замирает, даже обиженно отшатывается и прикладывает руку к груди обтянутой чёрной тканью.

– Остановимся, а то вы разоритесь. Вы решили, что меня волнуют цифры, мистер Рассел? Это ваша первая ошибка. Я богата. Слишком богата для шлюхи, и могу жить, где захочу и как захочу, не заботясь о заработке. Вторая ошибка, меня не возбуждают деньги, это было в прошлом, сейчас же всё изменилось. Вы так слепы и прозаичны, что мне даже скучно, а я предполагала увидеть удивительного и соблазнительного психопата, каким вас и описывают. Обидно. Я на вас возложила столько надежд, а вы ни одной не оправдали. Скучно, мистер Рассел, скучно, – она смеётся, двигаясь, огибает столик, но в два шага я перекрываю ей путь.

– Сто тысяч, – рычу я, не позволяя ей уйти и сорвать мой план.

– Проверьте слух, сэр, мне не нужны деньги, – её глаза испускают опасный холодный блеск – вот она настоящая. Её взгляд становится пронзительным, резким и острым для других. Я же вижу сейчас женщину, у которой есть цель. Но что это за цель?

– Что ты хочешь, Бланш? Я могу исполнить любое твоё желание. Мои возможности безграничны, – меняю тембр, играя на чувственных нотках, так любимых всеми женщинами.

– Жаль, передо мной обычный мужчина, с кучей комплексов и таким же раздутым эго, как и у его кузена, даже больше, настолько, что это навевает на меня сон. Где же ваша искра, мистер Рассел? Ах да, у вас её нет, только проблемы с восприятием и уверенность, что вы имеете власть. Ложь. Вы ничего не имеете, точнее, не имеете того, чтобы меня заинтересовать. Ваше время вышло, сэр, – она делает шаг в сторону, и я туда же.

– Ты оскорбилась, Бланш? Наконец-то, и что же вывело тебя из себя? Моё упоминание о том, что в этом мире доминирует мужчина или то, что не все опускаются на колени перед тобой. Или вероятнее всего, эта злость из-за невозможности завладеть моим разумом и узнать мои слабые стороны. Я тоже открою тебе секрет, у меня нет слабых сторон. Так какой следующий ход? – И снова спокойствие, хотя ещё несколько секунд назад её глаза горели, а сейчас погасли.

– Я не прочь опуститься на колени, мистер Рассел. Мне нравится это делать, только если меня удастся покорить. Я обожаю стоять на коленях у ног мужчины, чтобы доставлять ему наслаждение. Я живу этим. Я дышу страстью. Я рождаю её и окрашиваю скучные цвета, которыми вы наполнены, – она шепчет каждое слово с чувством, отработанным годами, и оно же сводит с ума многих. Не меня. Я смотрю на неё с раздражением и желаю найти хоть что-то, хоть какой-то надлом в её броне, но его нет. И это странно. Чертовски странно, что она закрыта.

– Бланш, на меня это не действует, – цокаю я.

– А кто вам сказал, что я хочу воздействовать на вас, сэр? Нет, это диалог, к вашему сведению. Вы говорите, я отвечаю, и так по цепочке. Я продолжу. Ход? Продолжать получать удовлетворение, коим вы похвастаться не можете. И я разочарую вас вновь, слабости есть у всех, тем более у вас. Только они меня не интересуют. Вы меня не интересуете, – чётко выговаривает последнее слово, и это раздражает.

– Прекрасно, потому что в тебе я женщины не вижу, только человека, разрушившего брак моих родителей и подвергнувшего меня обсуждению. Я этого не люблю и не позволю, чтобы кто-то это сделал. Особенно женщина.

– Вы даже себя не любите, мистер Рассел, и всё же откройте глаза, осмотритесь, хотя бы немного поймите, мир принадлежит не вам, и люди устают от вас, желая увидеть нечто новое. Научитесь общаться с людьми, а не требовать. Это вам поможет. Хотя нет, вам ничто уже не поможет.

– Наглость в тебе зашкаливает, Бланш. Ты не понимаешь, с кем говоришь, верно? Ты не знаешь, какое положение я занимаю в парламенте, и что по моему щелчку тебя задавят? – Шиплю я. Да, я нападаю, чтобы вызвать в ней эмоции. Но их нет. Ни одной, женщина даже не дёргается, когда я накрываю её своей тенью и сурово смотрю на неё. Она улыбается, глубоко вбирает воздух и выпускает его из приоткрытых губ.

– Угрозы – это неверная тактика ведения любого дела, сэр. Уж кто-кто, а вы должны знать об этом. Так что это всё напыщенное щекотание нервов – фарс. Вы уязвлены и раздражены, ведь не можете получить сразу, того, что запланировали. И не получите, если я этого не захочу. А я не хочу, поэтому не пугайте меня, страх – это лишь отголосок страсти, в вас её нет.

– Ты думаешь, что угадала мои мысли, верно? Но даже я им не доверяю, и могу совершить то, что вспыхнет в голове, именно так поступает психически неуравновешенный человек вроде меня. Не стоит со мной воевать, Бланш, ты проиграешь, – качаю головой, замечая, что она даже не слушает меня. Разглядывает моё лицо, и её взгляд останавливается на губах, а затем медленно поднимается к глазам.

– Проигрывать тоже нужно красиво и с чувством, мистер Рассел. И я с удовольствием проиграю достойному противнику, чтобы смиренно опуститься перед ним на колени. Это будет самая великая победа. Моя победа над опасным врагом, ведь он даже и не узнает, что моя мечта – быть покорённой, превратиться в рабыню похоти и страсти только для него. Но я не вижу в вас такого мужчины, к вашему огорчению, а всего лишь избалованного властью человека, считающего, что никто не сможет ему противостоять. Только вот я больна не меньше вашего, сэр, и это не позволит вам узнать, что сейчас происходит в моей голове, кроме извращённого желания, вернуться к Тедди и насладиться его эмоциями, – она замолкает и тут же продолжает.

– У меня нет для вас больше времени, и я отвечу на следующий ваш вопрос. Нет. Я отказываю вам, мистер Рассел, заранее. Вы слишком скучны, и в вас нет загадки, всё лежит на поверхности. Ваш разум развит намного больше, чем у других мужчин, и это могло бы сыграть вам на руку, если бы вы умели полностью им пользоваться. Но увы, вы отрицаете то, что подарено самой природой, отрезав себя от мира, который обогатил бы вас ещё больше. Это на самом деле кощунственно, такой мужчина и настолько скуп на эмоции. Что на вас так повлияло? Ответ вы знаете, только боитесь принять его. А меня это не волнует, я пришла сюда, чтобы дать вам возможность понять – я отказываю вам. Доброй ночи, мистер Рассел, пусть она подарит вам самый опасный страх, который вы отвергаете, – она складывает губы и целует воздух между нами. Нагло. Дерзко. Неправильно.

Эта женщина обдаёт меня ароматом орхидеи, вонючего мёртвого цветка, и мягко закрывает за собой дверь.

Что, чёрт возьми, происходит? Почему, за такое долгое время общения с ней, я не смог даже определить, к какому типу она относится? Хищница. Но этого мало. Она угадывает мои действия прежде, чем я подумаю о них. Это моя прерогатива, никто ещё так быстро не определял моих желаний, особенно женщины. Они, вообще, не думают, а эта буквально ведёт меня за собой. Отец. Конечно, он мог рассказать про меня, и теперь у неё есть преимущества. Что ж, ночь ещё не завершилась, и вряд ли я буду сегодня спать, потому что мне предстоит долгая работа, но для начала я должен поговорить с отцом и надавить на него.