Строптивица для лэрда (СИ) - Вудворт Франциска. Страница 22

«Другой мир. С ума сойти!», – вздохнула я.

Надо поподробнее узнать, что за история с этим туманом. Что значит, в лесу его не бывает?! Разве такое возможно? Насколько я поняла, гроги живут в лесу. Возможно, надо будет навестить Бернара, он-то явно об этом лучше всех знает.

Удивительно, но грогов я не испугалась. Наше телевидение приучило нас к виду самых жутких монстров, и гроги на их фоне смотрелись очень даже симпатичными. К тому же, сразу видно, что они разумны.

Мы подъехали к поселению. Николас придержал коня, ожидая Костаса. Тот передал ему поводья от Лани.

– Лера, ты сегодня отдыхай, а завтра я приглашаю тебя в гости. Приходи, я покажу тебе поселение и познакомлю с народом.

– Спасибо, Костас! – тепло улыбнулась ему. – Я обязательно приду.

Попрощавшись с Николасом, он уехал.

Въехав во двор и спешившись, Николас снял меня с лошади. У меня сомлела нога и я непроизвольно охнула. Он подхватил меня на руки и пошел к дому. Я уже открыла рот чтобы возмутиться, но благоразумно промолчала. Тело ломило так, что я не была уверенна, что смогу дойти самостоятельно

Когда он переносил меня через порог, я не удержалась и, обняв его за плечи, доверительно сообщила:

– Ты знаешь, у нас есть обычай, что жених на руках переносит невесту через порог своего дома. А у вас как?

Я еле удержалась, чтобы не расхохотаться от разнообразия чувств на его лице. Как он еще меня не уронил, не знаю.

Быстрым шагом он пересек холл и поднялся на второй этаж. Зайдя в мою комнату, он сгрузил меня на кровать.

– Мечтаешь почувствовать себя невестой? – насмешливо спросил он.

– Николас, я бы могла сказать, что теперь ты просто обязан на мне жениться, но пожалею местных девушек. Не хочется стать причиной их массового самоубийства, – в тон ответила я.

– Что с ногой? – спросил он, снимая мои сапоги.

– Сомлела.

Он начал массировать ногу, а меня даже челюсть отвисла от неожиданности. Откуда такая заботливость?

– Чего притихла? – бросил на меня взгляд он.

– Да вот думаю, а может фиг с ними, с этими самоубийствами и стоит настоять на свадьбе? Хоть характер у тебя и скверный, зато массаж делать умеешь.

– Может мне продемонстрировать все свои таланты? – спросил он, и его рука поползла вверх по моей ноге. Я тут же шлепнула по шаловливой ручке, прекращая поползновения.

– Нет! Буду гуманна, и пожалею девушек, – твердо решила я.

– Что это? – спросил он, с интересом проводя по моей ступне. Его внимание привлекли капроновые колготки, которые я надела под брюки. Он даже штанину приподнял.

– У вас такого вероятно нет. Женские колготки. И нечего меня взглядом раздевать! – возмутилась я, так как просто физически почувствовала, как он мысленно снимает с меня брюки, пытаясь понять что под ними.

Он хмыкнул, но прожигать меня взглядом перестал.

– Ужин через час! – бросил он, отстраняясь, и вышел из комнаты.

С его уходом стянула с себя куртку и блаженно растянулась на кровати. Что-то меня эта поездка вымотала как физически, так и эмоционально. Правда, подшучивание над красавчиком хоть немного подняло мне настроение. Что ж, в тяжелых ситуациях как ничто спасает улыбка, сколько раз мне это на работе помогало.

Раздался осторожный стук в дверь, и в комнату заглянула Аглая.

– Можно? – осторожно спросила она.

– Заходи! – улыбнулась ей я.

– Брат попросил для тебя что-нибудь подобрать к ужину и на смену из вещей мамы. Может, вместе посмотрим?

Первым моим порывом было отказаться и заявить, что я не собираюсь одевать как монашка платье в пол, но тут же себя одернула. Сменных вещей у меня нет и необходимо привыкать к местной моде.

«Надо же, мне и в голову не пришло подумать об одежде, а он обо всем побеспокоился», – отметила я.

Со вздохом я слезла с кровати и, натянув сапоги, потопала с Аглаей на чердак.

Одежда хранилась в сундуках. С трудом откинув тяжелую крышку, мы принялись перебирать вещи. Чего там только не было: и бархатные, и шелковые вечерние платья. С интересом я изучала фасоны и украшения. Насчет размера я была не уверенна, надо мерить.

Решив не тратить времени, я отобрала несколько платьев и попросила Аглаю помочь мне примерить их. Стянула свитер, и потянулась за первым платьем.

– А что это на тебе? – с любопытством Аглая указала на лифчик и даже порозовела от смущения.

– Нижнее белье. А у вас таких нет? – Хотя, о чем я спрашиваю. Тут похоже кроме нижних рубашек ничего под платье и не одевают.

– Аглая, извини за вопрос, а нижнее бельё у вас какое? – поинтересовалась я. А что? Не век же мне в одних и тех же трусиках ходить. Хотя, я скорее застрелюсь, чем панталоны на себя натяну. Что-что, а красивое бельё я люблю и в этом отношении придирчива.

Девчонка переборола смущение и предложила показать. Нижнее бельё и рубашки хранились в другом сундуке.

Оставив платье, я поспешила к указанному сундуку. Откинув крышку, начала знакомиться с содержимым. Сверху лежали нижние рубашки из тонкого полотна украшенные кружевами. В общем, ничего так.

– Аглая, а какие из них ночные рубашки? – попросила я помочь мне разобраться. А то скоро спать, не голой же мне ложиться.

С её помощью я отобрала две рубашки и пеньюар. Добралась и до нижнего белья. Симпатишные пантолончики до колен ничего кроме смеха у меня не вызвали. Черт, придется каждый вечер стирать свое белье или ходить без оного, так как это я на себя одеть не в силах.

Блин, Аглая насупилась и с обидой спросила:

– А ты что носишь?

Пришлось снимать брюки и демонстрировать обиженному ребенку. Ладно, всё равно платья мерить буду.

Как и брата, больше всего её заинтересовали колготки. Она даже потрогать попросила, спрашивая из чего они. Вот как ей объяснить?!

Аглая забыла про обиду и с интересом изучала, что на мне надето. Да уж, ничто так не сближает женщин, как тряпки. В сундуке мне на глаза попался чепец.

– Аглай, а это зачем?! Вы в этом ходите или спите?

– Спим. – Ой, кажется, опять кто-то обидеться хочет.

Недолго думая, я натянула себе на голову чепец и начала корчить забавные рожицы. Не все же мне над их одеждой смеяться, пусть и надо мной посмеется.

Это дело ей понравилось, да и я разошлась кривляясь. Наш заливистый смех разнесся по всему дому.

– Над чем вы смеетесь? – услышали мы и на чердак зашел Николас, который остолбенел при виде меня.

Я не нашла ничего лучшего, как ойкнуть и стянув с головы чепец прикрыть грудь. Ага, можно подумать я этим лоскутком много прикрыла. Выругавшись, я юркнула за спину Аглаи по пути рявкнув: «Выйди!».

Блондин же превратился в соляной столб, и уходить не спешил.

– Николас, хватит памятник изображать! Выйди! – приказала я, держа перед собою Аглаю как щит.

Наконец он отмер и двинулся к выходу.

– Колготки рассмотрел? – бросила ему в спину я.

Медленно, как хищник на запах добычи, он обернулся.

– Хочешь показать? – тихо спросил он.

– Да, нет… Просто, если не успел, то значит не судьба тебе их увидеть!

Резко развернувшись, он вышел. Может мне и послышалось, но кажется, он что-то пнул по дороге.

– Аглай, ты чего замерла? – спросила я девчонку. – Пошли платья мерить, пока твой брат еще раз не заявился.

Мы померили платья. Они мне подошли, только были чуть тесноваты в груди. Аглая сказала, что отдаст их Коре и та это исправит.

Я выбрала два домашних платья и два вечерних. Ладно, если еще что-нибудь понадобится, то куда идти знаю. Я не представляла, что делать с обувью. Не идти же мне в платье и резиновых сапогах. Хорошо хоть Аглая предложила примерить её домашние туфельки, и они оказались мне впору. С барской руки она сказала, что отдаст одни из своих.

Я влезла в свою одежду и с ворохом вещей мы спустились с чердака.

Аглая оставила мне одно платье на вечер, так как его до ужина переделать уже не успели бы, а остальные забрала отдать Коре. Выходя, она чуть замялась и спросила: