Мой снежный князь (СИ) - Вудворт Франциска. Страница 14

– Януш не вернулся? – спросила Лада.

– Пришёл, поел и убежал уже.

Лада пошла в комнату за расческой, а я села на лавку у стены.

Ко мне подошла Улана и села рядом.

– Вот что девочка, я понимаю, что тебя беспокоит, – начала она. – Мы поговорили с Радомиром и, как я уже говорила, ты можешь оставаться у нас сколько угодно.

– И как мне дальше жить?!

– Как все живут. Глядишь, и замуж выйдешь. Парни у вас видно не смелые, раз ты до сих пор в девках ходишь.

– Да кому я нужна здесь! – в сердцах сказала я.

– Да не скажи, – сказала она и встала, похлопав меня по руке. – Отдыхай сегодня. Вот через несколько дней праздник Рожаны будет, посмотришь на людей наших. Может, и парня присмотришь, – лукаво сказала она мне.

– Кристина, а что здесь делает плащ Драгомира? – спросила Лада, выходя из комнаты с ним в руках.

– Он приходил, справлялся о ней, когда она спала, – ответила за меня Улана.

– А я где была в это время?

– Ходила к Янушу с обедом.

Лада любовно провела рукой по меху, внутри плаща. Вдруг её глаза вспыхнули:

– Я пойду отнесу ему его и скажу, что с Кристиной все в порядке.

– Лада, поздно уже! – воскликнула Улана, но та уже выбежала из дома.

Глава 7

Дни потянулись своей чередой. Было заметно, что все готовятся к празднику. Сначала к Радомиру приходили люди советуясь, что и как лучше сделать, а потом он и вовсе стал пропадать до темна.

Мы шли от родника с Ладой, когда её начали звать с собой подруги, с любопытством косясь на меня.

– Я донесу, иди, – сказала я. Лада колебалась, но я настаивала и она ушла.

Принеся воду домой, я решила побродить по округе. Ноги вынесли меня к кузнице, которую я видела издали еще в первый мой день. И тут я замерла, не в силах пошевелиться. Мужчина, одетый в одни лишь кожаные штаны, раздувал меха и что-то ковал. Лица его было не видно, но со спины он был великолепен.

Мне никогда не нравились качки, увлекающиеся бодибилдингом, я предпочитала мужчин с умеренно развитой мускулатурой. Но наблюдая за этим мужчиной, я забыла все свои предпочтения. Сила и грация его движений завораживала. Я не могла оторвать глаз от перекатывающихся под кожей мускулов, блестящих от пота. Как зачарованная, я подошла поближе, мечтая увидеть его лицо.

Как будто почувствовав мой взгляд, мужчина обернулся, и я приросла на месте.

– Драгомир, – потрясённо прошептала я.

Он неспешно положил молот, и вышел из кузницы.

– Ты… я… но как же? – начала заикаться я.

Потом закрыла рот и попыталась заново:

– Ты кузнец?! – выдавила, наконец-то, что-то связное я. Сказать, что я была ошеломлена – это ничего не сказать.

– Как видишь. – Видя, что я потеряла дар речи, он спросил:

– Девушка, ты принесла мне попить? – насмешливо изогнул он бровь, хотя видел, что руки мои пусты.

– Да я…, - растерявшись пролепетала я, не найдя слов. А потом, вспомнив как он провёл меня с кофе и поняв, что он насмехается, я вспыхнула и выпалила:

– Да я тебе больше никогда не предложу выпить, даже будь ты на смертном одре!

Лицо его осталось насмешливым, но глаза были серьёзны, когда он сказал:

– Не страшно, даже одного раза достаточно, чтобы проявить свои чувства.

Я задохнулась, а потом до меня дошло, что он и себя имеет в виду, и когда осознание этого отразилось на моём лице, и мои глаза широко распахнулись в немом изумлении, смех пропал с его лица и он стал убийственно серьёзным.

– Ты мне нравишься, девушка, – с жаром произнёс он. – А я тебе?

Он выпрямился, приглашая меня взглянуть на себя, и стоял передо мной, широко расставив ноги, гордый и по-язычески прекрасный, освещённый огнем из кузницы. Его тело блестело от пота. Я проследила за каплей испарины, которая прокладывала дорожку по его мускулистой груди, спустившейся по его рельефному животу и упершейся в пояс брюк. Я медленно подняла свой взгляд и взглянула ему в глаза.

Меня опалило жаром. Резко развернувшись, я бросилась от него, убеждая себя, что не бегу. Но как бы быстро я не бежала, я не могла убежать от вопроса, который всё еще звенел в моих ушах: «А я тебе?». Вопроса, ответ на который узнать я боялась.

Я залетела в дом с такой скоростью, как будто за мной гналась тысяча чертей.

Улана с Янушем с удивлением взглянули на меня. Лады ещё не было.

– Ты где была? – спросила она

– Гуляла по округе. Случайно забрела к кузнице.

Януш засмеялся:

– У нас все девушки частенько «случайно» забредают на кузницу. Ты часом попить с собой не прихватила, а то у всех «случайно» с собой имеется, – и он мне подмигнул.

– Януш! – укоризненно воскликнула Улана.

– Но я не знала! – сказала я растерянно. – Я не знала, что он кузнец!

– Это семейное дело. – сказала Улана. – У Драгомира золотые руки. Даже в городе его работы очень ценят и часто приезжают к нему сюда сделать заказ. После смерти отца, несколько лет назад, он работает в кузнице один, есть правда мальчонка в подмастерьях.

– Его дом на отшибе, недалеко от кузницы, – продолжила она. – Драгомир вообще очень одинокий человек: мать его умерла, когда он был ещё маленьким, его отец так её любил, что больше не женился. Так что нет у него ни братьев, ни сестер – вздохнула она. – Он самый лучший охотник у нас в поселении, никогда не возвращается с пустыми руками.

– Они жили вдвоём с отцом, никого близко к себе не подпуская, и сейчас он к себе так никого близко и не подпустил, – задумчиво сказала она.

– А уж как наши девушки только не пытались, даже сестрица моя…, - влез Януш, но замолчал под строгим взглядом матери.

– Хватит болтать, – сказала она ему, – иди лучше отцу помоги.

– Где же Лада? Завтра праздник, надо тесто на пироги готовить.

– А давайте я помогу, – внезапно сказала я. «Когда в голове не понятно что, лучше всего руки работой занять» – уже про себя подумала я.

– Давай, – сказала Улана, и мы стали с ней замешивать тесто.

Позже прибежала Лада, и мы принялись за уборку в доме.

После домашних дел Лада засобиралась к подругам на посиделки.

– Пойдём со мной, – уговаривала она меня. – Я тебя со всеми познакомлю.

– Иди одна, – отнекивалась я. – Завтра познакомишь.

– Давай я тебя заплету – предложила я, и Лада радостно согласилась.

Я заплела ей косу, на подобие той, что плела в первый раз, но только при плетении оставляла пряди, которые потом тоже заплела в косу. Получилось что поверх широкой косы, тянулась ещё одна узкая.

Лада повертелась и радостно убежала на посиделки. Я же, лежа в постели и пытаясь заснуть, не могла избавиться от картины, отпечатавшейся у меня в мозгу – гордо стоящий Драгомир, освещённый пламенем. «А я тебе?» – все ещё слышала я вопрос.

Рано утром меня разбудила Лада.

– Распусти волосы и не снимай рубашку, – сказала она мне.

– А что мы делать будем? – спросила я.

– С утра все девушки и женщины идут к рябине, завязывают на ветке ленту и срывают её кисть. Потом эту кисть хранят на оконных рамах.

– А что это значит, с любопытством спросила я?

– Она охраняет дом от всего плохого, храня в нём покой, счастье и благополучие.

– А мужчины что делают? – спросила я, вставая и расчёсывая волосы.

– Они сегодня, в честь праздника зарежут несколько баранов, кропя их кровью пастбища, и огороды. Это жертва богине Рожане, за зелёную траву на пастбищах и богатый урожай.

– Где ваши поля? – заинтересовалась я.

– У нас их нет. Поля возделывают вокруг города прилегающие к нему поселения Земледельцев, там и мельницы. А мы, продавая пушнину из леса и мясо, уже покупаем там крупы и муку.

– А как же огороды?

– Там мы сажаем картофель, овощи. Нам хватает, – ответила Лада.

– Девчонки, хватит болтать, – сказала Улана, и мы вышли из комнаты.

Мы подошли к рябине, которая росла недалеко от дома. Улана с Ладой запели песню, кивнув мне чтобы я подпевала, прося Рожану охранить дом от зла. Потом мы повязали ленточки на ветках, и сорвали кисти рябины. Вернувшись в дом, мы застали там Радомира с Яношем. Женщины поклонились им, и я тоже. С песней вставили кисти рябины с листочками на окна. Лада же, одну веточку оставила и положила на стол.