Шиншилла (СИ) - "AlmaZa". Страница 85

- Я не плачу! – с громким всхлипом попыталась отрицать я.

- Шилла, если ты не перестанешь плакать, я никуда не улечу, меня посадят и грохнут, – попытался он своеобразно меня успокоить или даже пошутить. Я спешно вытерла слезы с щек, но на них появлялись новые. – Я… я не хочу быть причиной твоих слез, я не могу видеть твои слезы…

- Это не из-за тебя! – солгала я, затряся головой. Химчан нервно потопал одной ногой и, не выдержав, резко вышел вперед и дернул меня на себя, уткнув лицом в своё плечо. – Правда, не из-за тебя… лети, ты спасись, главное!

- Шилла, тебе со мной никогда не будет хорошо. Я плохой, я жестокий, я отвратительный. Я так или иначе буду делать тебе больно, даже неосознанно, я ничего не могу дать тебе и обещать, я преступник, беглец. Забудь меня, пожалуйста, забудь и всё! – он говорил это, а сам гладил меня по голове, прижимая всё сильнее.

- Никогда! Не забуду! Я прилечу следом, найду тебя! Я буду ждать, когда ты меня полюбишь. А ты полюбишь, слово Шиллы! – я вцепилась в него мертвой хваткой, понимая, что надо отпустить его, но тело будто свело предсмертной судорогой. Оно очерствело, не желая отходить от Химчана. Он поднял лицо и обратился к Дэниэлу.

- Пожалуйста, позаботься о ней и Херин. Я… - он протянул руку и Дэниэл с готовностью пожал её. – Я желаю тебе счастья с сестрой, – тот не успел улыбнуться, как Химчан ровным тоном без перепадов добавил, – но если ты, скотина, её обидишь хоть раз, мне терять нечего. Я тебя за яйца прибью на том же месте, где поймаю.

- Спасибо, – мягко, без обид усмехнулся тот, – ты хороший парень.

- Строить из себя саму добродетель – это тоже одно из обязательных условий образа злодея, – Химчан прищурил глаза, оценивая визави, и тот, кажется, тоже казался ему отличным индивидом.

- Это же из книги Ким Сынока? – определил Дэниэл.

- Именно, - Химчан, наконец, попытался отвести меня от себя. Это у него не вышло, несмотря на то, что он потянул очень сильно. - Шилла, мне пора! – Я закивала, но пальцы не разнимались. – Шилла!

- Обещай, что дашь себя найти, что дашь какой-то знак, что не исчезнешь… Хим, обещай! – Он дернул меня ещё раз, но я приникла к его груди с прежней настойчивостью.

- Шилла… я сказал тебе, что не могу тебе ничего обещать. И не буду. Дэн, забери её! – Теперь меня не только отпихивали, но и отдирали с другой стороны. Нехотя размыкая пальцы, я едва не порвала куртку Химчану. Ногти впились в неё и желали врасти в эту плоть, стать неразделимым целым.

- Хим… - Дэниэл резко дернул меня и я окончательно потеряла соприкосновение с Красной маской. – Хим!

Всё ещё недвижимый, он слегка пошатнулся от рывка. Наши глаза встретились, уже на расстоянии. Меня держал Дэниэл, чтобы я не сорвалась и вновь не бросилась вперед. Наши взгляды остановились друг на друге, замедлив всё вокруг. Я всегда смеялась над этим эффектом в фильмах, когда всё словно замирало вокруг главных героев, но сейчас я ощутила именно это. Всё вокруг никуда не спешило, ползло, и только наши жизни летели, неслись, не могли затормозить и помиловать нас. Меня, моё сердце. Время уже построило эшафот для него.

- Шилла… - с придыханием, как будто пересохшим горлом, произнес он, всматриваясь в мои плачущие, мокрые немигающие глаза, боящиеся закрыться хоть на миг, чтобы не потерять его. Химчан внезапно улыбнулся, так спокойно, так радостно, так тепло, что и слезы иссякли ненадолго. – Шилла, спасибо. Я, наконец-то, кто-то…

Он развернулся и, не оборачиваясь, зашагал туда, где его ждал самолет. Туда, где его ждало новое будущее и спасение. Туда, куда ему необходимо было идти. Без меня. Мои колени подогнулись, потому что ноги потеряли всякие силы. Дэниэл поддерживал меня, поэтому успел поймать, прижав спиной к своей груди.

- Нет!.. – охрипшим голосом прорычала я, смотря на исчезающую спину Химчана. Я не могла кричать, ведь если он услышит – он может остаться и погибнуть. Но и молчать я не могла. Надорвано и бессвязно, я шептала одно. – Нет, нет… я хочу быть с тобой, не бросай меня… не бросай меня…

- Тише, тише, вы встретитесь, Шилла, встретитесь, – шептал Дэниэл, успокаивая меня и держа, пока силуэт Химчана не испарился. Я вырвалась, показывая, что смысла держать меня больше нет. Он разнял руки, и я шлепнулась на пол. Озираясь вокруг, я соображала, что делать дальше. Я будто потеряла нить, по которой выбиралась из лабиринта. Где я, кто я? Похоже было, что Химчан увозил с собой и себя, и меня, но почему же я была здесь? Что за часть меня пропала? Я поднялась и, подорвавшись, подбежала к огромному окну, в которое видно было, как идут на взлет самолеты. Я приникла к нему так тесно, что меня стал промораживать его холод. Какие-то самолеты шли на посадку, но меня они не волновали. Я не могла оторвать глаз от тех, что ещё стояли на земле. Не знаю, сколько времени я так стояла, пока не увидела, как один из них набрал скорость и стал подниматься, выше, выше… Интуитивно я чувствовала, что это он, что Химчан в нём, что он улетает, покидая меня…

Я никогда не летала на самолетах, я не знаю, что испытываешь, когда сидишь в нем. Я никогда не интересовалась ими и меня не привлекала сама возможность полета. Я мыслила приземлённее, да и лететь мне было некуда и незачем. Но сейчас я словно поднималась с этим самолетом. Душа отрывалась от земли, она хваталась на крылья, за шасси. Я поймала себя на том, что скребу ногтями стекло, глотая слезы. Там, вверху, он там. Всё дальше. В этом бескрайнем небе. И этот небосвод вдруг стал таким ярким, таким красивым и насыщенным. Он весь наполнился смыслом, потому что в нем был самолет с ним. Счастливой дороги, удачной дороги, удачного полета, Хим… А я… в эту минуту, в этом месте я впервые почувствовала, что на самом деле осиротела.

- Шилла… - ощутив руку на плече, я повернулась к Дэниэлу. Самолет уже давно растаял за горизонтом. – Поехали, у нас ещё много дел.

Последняя потеря

Дэниэл поковырялся в машине, чтобы окончательно оформить видимость насильных действий Химчана; Красная Маска хитроумно и яростно вырвался, принудив помочь ему с побегом. Когда всё было сделано, молодой человек помчался в участок, сообщать о случившемся. Я ехала с ним, не принимая ни в чем участия. Понимая моё состояние, он не лез ко мне, и даже не обращался. А может, просто не хотел или не знал, о чем со мной говорить. В любом случае, мне это было на руку. Уже подъезжая, мы опомнились и начали сочинять версию, как я оказалась на крыше и что там делала. Я не соглашалась ни на какие версии, если бы мне пришлось свидетельствовать против Химчана. Я физически не смогу сказать, что это он замышлял убийство и выполнял их. Я скажу правду и выдам Сунён, но одновременно с тем я понимала, что Химчан не хотел бы, чтобы я сдала его сестру.

- Если мы скажем, что ты появилась в последний момент, позже Хима, то твои показания разойдутся с показаниями Сунён. Мы же не знаем, что она уже сказала. – Я промолчала. Мне нечего предложить. У меня нет никаких идей на сей счет и мыслей. У меня есть здоровенная боль в груди и боль в душе. Больше ничего. И никого. Ощущение пустоты и безысходного одиночества. – Ладно, посиди тут, я пойду, всё узнаю…

Дэниэл оставил меня в машине, и я словно отключилась на неопределенное время. Мне было так плохо, что я не чувствовала себя. Голова гудела и всё ещё слышала гул аэропорта. Руки безотчетно сжимались, боясь потерять последнюю ощупь жесткой кожи куртки Химчана. Губы сомкнулись и по щекам, мимо них, стекали молчаливые слезы множившегося страдания. За окном сыпал снег, а я увидела в нем дождь, под которым однажды подбежала к автомобилю Химчана и попросила подвезти. А потом он так грубо со мной разговаривал… я улыбнулась воспоминаниям. Мне тогда было немного страшно ехать за город, но с первого же раза я неосознанно доверилась ему. Целиком и полностью. И не зря. И все те открытия, которые каждый раз происходили, когда я была с ним! Любитель животных, связь с бандитами, прошлое убийцы, разбитое сердце в теле хладнокровного преступника, боязнь крови, несмотря на род деятельности. Всё в нем удивляло и поражало, завораживало, привязывало ещё сильнее с новыми знаниями о нем. А та сорвавшаяся ночь любви? Боже, ну как такое могло случиться? Почему же это закончилось ничем? Если бы мы тогда всё-таки соединились, он бы сильнее почувствовал мою любовь, он бы ответил мне взаимностью. Повторится ли когда-либо подобная возможность? Всё зависит от моей мачехи. Ненавижу, когда моя судьба зависит от людей, которых я ненавижу. К счастью, кажется, я теперь избавлена от Ти Сола. Делает ли это меня безработной? На что я буду жить дальше? Неважно, это всё сейчас так неважно по сравнению с тем, что я должна получить возможность улететь в Нью-Йорк, как можно быстрее, и найти Хима. Всё остальное потом, когда я буду там. Уж я-то не пропаду нигде, а вот как же он без меня? Его обреченное лицо, едва окрасившееся бледной прозрачной одухотворенностью в последний миг… как он там будет один?