Подкидыш для Цербера (СИ) - Соловьева Елена. Страница 17

Неприятный холодок пробежал вдоль позвоночника. Раскат грома за окном показался сигналом к бегству. Лучше непогода и смерть от удара молнии, чем оставаться наедине с хищными фуриями, в которых превратились девушки на снимках.

- Что с ними стало? - Я несмело подняла взгляд на Сандро. - Неужели это ты сделал их такими?

Он покачал головой и захлопнул альбом.

- Нет, не я. Они сами.

Несмотря на то, что в гостиной было тепло, меня бил озноб. Я обхватила себя руками, но и это не принесло облегчения. Мне не хотелось становиться такой, но, не выполнив работу, нельзя вернуться.

- Не думай, я не обижал их и не причинял им страданий, - меж тем продолжал Сандро, - только фотографировал. Но моя камера видит больше, чем ей хотят показать. Она заставляет людей быть настоящими, проявляет все свойства их характеров.

- Хочешь сказать, что девушки изначально были такими, как на снимках? - предположила я. - Только скрывали это.

Сандро устало прикрыл глаза и положил руки на фотокамеру. Со стороны его жест выглядел так, будто он боится с ней расстаться. Или же ждет, что я выхвачу его камеру и разобью в попытке избавиться от ее дурного влияния.

- Не совсем, - голос Сандро был тих и печален. - На моих фотосессиях девушкам приходится лицом к лицу сталкиваться с самими собой. А мне остается наблюдать за их внутренней борьбой - борьбой черного и белого. И, как видишь, первое почти всегда побеждает. Редко кто может одолеть темные стороны души, их призыв слишком силен.

- Что стало с девушками потом, после того как они покинули твой дом? - этот вопрос не давал мне покоя.

Сандро вздохнул. Поднес к лицу фотокамеру и сделал снимок.

- Они возвращались домой прежде, чем последствия становились необратимыми, - сказал он. - Забывали о фотосессии, о внезапно проявившихся вспышках странных желаний, о скрытых чертах своих характеров. И обо мне. Но у меня остались их снимки, на одних девушки - мои друзья, на других - ненавидят меня и готовы убить за то, что вмешался в их жизнь. Такова расплата за мой дар. Хотя правильнее будет называть его проклятием.

Я на секунду позабыла о своем задании, о других моделях и о грозе. Сейчас был важен только Сандро. Он, как одинокий маяк посереди бескрайнего океана жизни, пытался выстоять под ударами штормовых волн. Я чувствовала, почти физически ощущала его боль. Не знаю, что бы стало со мной, если все окружающие люди превращались бы в злобных монстров.

- Ты никогда не пытался отказаться от этого дара? - Я подошла к Сандро и положила руки ему на плечи. Заглянула в глаза, ища ответ в блестящем омуте ртути. - Одиночество так страшно...

Одной рукой придерживая фотоаппарат, вторую Сандро положил мне на талию.

- Я никогда не бываю один. У меня есть моя камера, снимки и любимое дело. Они заменили мне реальный мир. Только иногда, когда тоска по человеческому теплу и настоящему общению становится особенно сильной, я приглашаю в дом людей. Но делаю это все реже и реже. Не хочу заставлять других пройти через то, что испытал сам.

- Но ты выдержал, - возразила я. - И не стал чудовищем. Значит, и другие могут.

- Но какова цена такой проверки... Разве ты не чувствуешь, как в тебе нарастает паника, как вспоминаются давно забытые страхи и обостряются хронические болезни?

Ну да, я вспомнила про грозу. Глаза постоянно слезятся, хотя на вилле пыли нет и в помине. Чаще грызут сомнения, и изредка возникает желание разрыдаться без видимой причины. А еще меня неудержимо влечет к Сандро. И своей тайной страсти я готова поддаться, даже если она окажется для меня губительной. Но это осознанный шаг, а не воздействие камеры или чего-то еще.

- Позволь мне остаться до конца месяца, - попросила я. - Не прогоняй. Вот увидишь, у меня не будет злобной маски вместо лица. И я не стану тебя ненавидеть. Обещаю.

Сандро уткнулся носом мне в грудь и с шумом втянул воздух.

- Ты пахнешь солнцем и светом. Мне нравится, когда ты рядом, - признался он. - И я хочу верить, что ты выдержишь. Но пообещай, что уедешь, если станет особенно тяжело.

- Хорошо, - согласилась я. Пробежала пальцами по его волосам, обхватила ладонями шею. - Обещаю.

Его взгляд потеплел. Ладони с моей талии переместились на лопатки, затем снова вниз, к пояснице. От этого поглаживания захотелось прогнуться в спине, как ластящейся кошке.

В этот миг послышался оглушительный раскат грома. В доме пропал свет, и теперь только пламя камина освещало гостиную.

Хотя нет, теперь стала вновь видна татуировка Сандро - ее краешек выглядывал из расстегнутого ворота рубашки. Я коснулась светящегося завитка и зажмурилась, превозмогая желание расстегнуть рубашку полностью и осмотреть татушку целиком. И не только ее.

- Тебе страшно? - Сандро по-своему расценил мое поведение.

- Нет, - почему-то я перешла на шепот.

Но мне и правда не было страшно. Похоже, Сандро все же ошибся - не на всех его камера действует одинаково. Меня больше интересовал сам фотограф, чем его снимки.

- А я боюсь темноты, - неожиданно признался он. - Больше, чем одиночества...

- Поэтому сделал неоновую тату? - усмехнулась я.

- Нет, свет достался мне в дар, - в тон мне отозвался Сандро. - От друзей. А татуировку я сделал еще подростком, по глупости, конечно.

- Представляю, как влетело тебе от родителей, - фыркнула я.

Почему-то мне казалось, что Сандро воспитывался в богатой и любящей семье. Представить этого тихого и скромного мужчину бунтарем-подростком было для меня слишком сложно.

- В юности я любил посещать бедные кварталы, - заявил Сандро. - Меня даже приняли в местную банду. Научили воровать магнитолы и приторговывать наркотой. Тогда мне и дали кличку Цербер - за агрессию и хладнокровие.

Я отстранилась и заглянула ему в глаза: не врет ли? Никогда не считала себя знатоком характеров, но отличить отъявленного бандита от интеллигента все же могу. Понятия «агрессия» и «хладнокровие» совершенно не липли к Сандро.

- Не волнуйся, это в прошлом, - сообщил он, заметив мою настороженность. - Жизнь преподала мне хороший урок.

- Но прозвище осталось, - горько пошутила я. - И теперь ты Цербер, стерегущий фотографии, от которых стынет кровь в жилах.

Мне стало немного не по себе от того, как изменился в лице Сандро. Кажется, опять наболтала лишнего. Лучше бы про задание думала...

Я вновь уселась в кресло, поджав под себя ноги, и рискнула пойти ва-банк:

- Можно мне посмотреть и другие фотографии?

- Не сегодня, - разочаровал меня ответ. - Ты очень вынослива, но не стоит так рисковать. Не лишай меня новой встречи и возможности побеседовать.

Он бросил на меня задумчивый взгляд, и в его глазах блеснули лукавые искорки. Меня не пришлось долго упрашивать.

- В ближайшие дни я совершенно свободна, так что приму приглашение с радостью. Только скажи, это будет считаться свиданием? Или только лишь продолжением работы?

Сандро неопределенно пожал плечами. Выглядел он крайне забавно, точно всерьез задумался над моим полушутливым вопросом.

- Не знаю, - протянул он. - Я так давно не был на свиданиях, что, кажется, забыл каково это.

Вот так ничего себе! Сандро рушил все известные мне стереотипы. Даже представить сложно, что богатый, знаменитый, да к тому же привлекательный фотограф не знает, как вести себя с девушкой. Наверное, я зря сказала ему про свидание... еще отпугну ненароком.

Он потянулся к фотоаппарату, и вспышка привычно осветила мое лицо. А через секунду зажегся свет. И я немного пожалела, что гроза почти кончилась. Исчезла та романтическая атмосфера, что позволила нам с Сандро сблизиться.

Теперь же рядом сидели два малознакомых человека, связанных только контрактом. Ни о какой доверительной беседе и речи быть не могло. Сандро снова отгородился от меня своей камерой, точно не он только что обнимал меня как самую желанную женщину.

- Твой фотоаппарат такой интересный, никогда прежде такого не видела, - брякнула я первое, что пришло в голову. Лишь бы прервать повисшее в воздухе тягостное молчание.