Иван Васильевич. Профессия – царь! - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 11

- О нем многие знают, но там я могу побыть наедине с собой и спокойно почитать. Подумать.

Лиза поджала губы и кивнула. Почему нет?

Вышли и комнаты. Впереди уверенно шагал Иван Васильевич, а чуть отстав на полшага, держась его за руку, двигалась Елизавета Генриховна. И вид у них был столь надутый и важный, будто они не маленькие мыльные пузыри, а большие, солидные дирижабли. Впрочем, могли себе позволить. Как-никак монарх с практически супругой, пусть и малолетние.

Забрались на Ивановскую колокольню.

Великий князь уступил ей свое кресло-качалку , установленную на верхнем колокольном ярусе. Хорошее освещение. Свежий воздух. Вид на Москву с приличной по тем годам высоты. Тишина. Покой. Лиза прямо сияла. Одна беда – прохладно и ветрено. Поэтому он посадил ее на меховую покрышку и прикрыл сверху шерстяным пледом. Начал покачивать под неспешную беседу и четверти часа не пришло, как она пригрелась и задремала. Все-таки она была еще ребенком и физически, и психологически. Очень серьезным, умным, многое понимающим, но ребенком.

Иван же, стоя рядом, смотрел на нее, и думал о превратностях человеческой судьбы. Эта девочка могла стать самой великой и славной королевой Англии. Королевой-девственницей. А сейчас находится за полторы тысячи миль от дома… и уже практически жена. Причем не случайного кандидата, а того самого Ивана Васильевича, который и в реальности к ней сватался. Но только позже, сильно позже, когда ей это уже было ненужно.

Будить Лизу Иван не стал. Она так славно спала, чуть-чуть подрагивая. Пускай. Видно же, что ей не сахар вся эта история. Да и вздремнуть на свежем воздухе много приятнее, чем в душных палатах…

Москва начала XVI века не сильно радовала глаз. Одноэтажная деревянная застройка без черепицы, среди которой островками возвышались двухэтажные боярские усадьбы и многочисленные церквушки да часовенки. Дороги, были покрыты лишь грязью, а потому превращались в вонючее месиво при первом удобном случае. Где-то там, под слоем грунта скрывались деревянные мостовые на самых крупных и значимых дорогах, но погоды это не делало. Кирпичные стены Кремля и Китай-города возвышались в этой огромной, раскидистой деревне словно огромный утес посреди ромашкового поля. Да-да, именно ромашкового поля, потому что ассоциации с болотом он гнал от себя всеми силами, дабы не впадать в тоску. В том же Лондоне, как ему рассказали, оказалось не чище. Но «просвещенные мореплаватели» размазывали свою грязь по камню. И получалось, что город хоть и утопал в говне, но выглядел на голову цивилизованнее этой древесно-земляной формации. Богаче, круче, прогрессивнее и чище, что не укрылось от глаз посольства.

Иван Васильевич вздохнул и задумался, пользуясь паузой в делах.

Месяц назад, по последнему снегу, уехали англичане. Не все, но основной объем делегации отбыл домой, оставив только королевского посланника с двумя слугами, пять дам из свиты Елизаветы да двух купцов. Ну и малолетнюю невесту Великого князя, разумеется.

Из дюжины больших поморских ладей, четыре утонули, не дойдя до Англии. Еще одна утопла на обратном пути. Дорого и сложно получалось набирать этот ценный опыт. Но не то заботило Ивана больше всего.

Северодвинский торговый путь оказался и благодатью, и проклятьем одновременно. Больше тысячи ста километров от Вологды до Холмогор. Да еще и до Вологды от основных регионов Великого княжества добираться и добираться. Не ближний свет. Так что, доставка товаров в Холмогоры получалась и дорога, и трудна. В пределах разумного, конечно. А вот пропускная способность маршрута оказывалась очень слабенькой для нормального обеспечения морской торговли.

Прикинув потенциальный тоннаж гостей заморских Иван впал в уныние. Даже пять торговых каракк  могли увезти за ходку около полутора тысяч тонн груза. А его к Холмогорам подвозили стругами плоскодонными, которые едва полсотни тонн тягали. И ведь если дело пойдет, то морских кораблей станет много больше. Так что на Северной Двине требовалось создавать целый флот и натуральную армию гребцов. Теоретически – реально. Но есть фундаментальная сложность. Как в Вологду-то продовольствие и прочие товары завозить в таком объеме? Ведь если все пойдет нормально, то лет через десять-пятнадцать там уже по сорок-пятьдесят тысяч тонн придется ежегодно возить в обе стороны. Маленькими гребными стругами? Возможно. А до Вологды как? Подводами колесными да санями? А ведь каждая подвода тянет едва-едва четыре сотни килограмм. Что, и тут создавать армию, только уже возничих? Да уж…

Иван Васильевич нахмурился и потер лоб.

Очень сложный путь, открывающий столько возможностей и крайне тяжелых, практически неразрешимых проблем. Как поступить? Что сделать? Великому князю уже не первый месяца казалось, что Северная Двина больше дразниться, чем помогает. Через эту узкую, тощую кишку на Русь могли поступать медь и олово, свинец и бронза, графит и бумага, книги и шерстяные ткани, крупные кони и специалисты, а также многое другое. Обратно же Иван готов был вывозить мех, мед, воск, китайский воск , пеньку, а также деготь сосновый и березовый. Для начала. Фактически, для его государства эта неудобный торговый маршрут становился «Дорогой жизни». Оставалось только придумать, как это сделать, потому что без торгового объема жизни не будет, как и толку от этой крохотной форточки в мировой океан…

Глава 9

 1544 год – 23 мая, Москва

Время бежало неумолимо. Раз – и словно в одночасье пролетело пять лет с момента выхода первого каравана кораблей из Холмогор. И это были очень непростые пять лет…

Из своего заграничного турне вернулся дядя – Михаил Васильевич Глинский. Да не один, а с женой из испанских аристократок и парой новомодных галеонов , доставшихся ему в приданное. Удивил. Сильно удивил. Великий князь и не надеялся, что Михаил Васильевич сможет разрешить дело столь благоприятно. Да, советовал ему через маму, чтобы жену подыскал из испанских дворянок, но особых надежд на то не испытывал. Отдельное любопытство вызывал вопрос венчания, ведь в католическом храме вряд ли обвенчают католичку с православным. Но Михаилу Васильевичу о том неудобных вопросов задавать не стал и митрополита отговорил. Галеоны они на болоте чай не растут, а значит можно принять, понять и простить эту вынужденную хитрость. А потом взять и обвенчать их еще раз, но уже по православному обычаю. На всякий случай.

После нехитрых торгов, Иван Васильевич махнул обещанное дяде Смоленское герцогство на Северное, куда включил земли в незамерзающем заливе на Мурмане  да архипелаг Шпицберген, известный в те годы среди норвежцев, как Свальбард – Холодные берега. Разумеется, с требованием поставить малые крепости и организовать портовое хозяйство по обоим адресам, дабы никто не сомневался в праве владения.

Михаил Васильевич, конечно, сразу своему счастью не поверил и в восторг особый не пришел. Скорее, напротив. Но потом узнал, как можно поднять на своих новых землях… и водах очень, ОЧЕНЬ много денег. Существенно больше, чем в Смоленске. И быстрее. Великий князь превосходно помнил, что воды вокруг Шпицбергена в те годы просто кишели от моржей и китов, удобных для промысла видов. Из-за чего в XVII-XVIII веках там было не протолкнуться от иноземных китобоев. Даже из Испании и Португалии ходили, хоть и не ближний свет. А кит – это деньги. Нет, не так. Это ДЕНЬГИ! Тем более, что китобои, то есть, поморы были под рукой и проблем со сбытом не имелось – бери да загоняй товар хоть в ту же Испанию.

Дядя, подумав, согласился, получив в качестве приятного бонуса звание адмирала. Ну а что? Два галеона в XVI веке – это сила, тем более в таком глухом углу. Великий князь был уверен – с ними дядя разгонит всех иноземных промысловиков да пиратов, оберегая свои во всех смыслах жирные прибыли. Потенциальные, конечно. Но Иван вошел в долю Морского товарищества, организованного по типу Северодвинского, да купцов из Ивановской сотни пригласил. Выгоды-то это сулило немалые. Кроме того, торговые и дипломатические связи с Испанией лучше осуществлять посредством хоть и владетельного герцога, но адмирала, а не «сухопутной крысы». Будут ли они или нет – не ясно, но надежда Великого князя не покидала. Да и дядю нужно куда-то аккуратно спровадить, дабы полезным делом занялся… как можно дальше от столицы.