Тени (дилогия) (СИ) - Снежная Марина. Страница 10
– Мама, мне сказала об этом тень…
Дарья Сергеевна долго молчала, кусая губы и глядя на Дину дикими, ошеломленными глазами. Потом резко поднялась и схватила ее за руку.
– Собирайся, мы едем к бабушке Лиде…
***
Дина неловко переминалась с ноги на ногу, из-за маминого плеча глядя на обескураженное лицо бабушки. Та словно приросла к месту, судорожно сжимая ручку двери. Затем все же опомнилась и хрипло произнесла:
– Дашенька… Входи, пожалуйста.
Мама быстро шагнула через порог, при этом конвульсивно дернувшись, словно движение стоило ей титанических усилий. Вслед за ней юркнула Дина, быстро чмокнув бабушку в щеку.
– Привет, ба, – сказала так тихо, словно боялась, что кто-нибудь услышит.
Лидия Михайловна слабо улыбнулась и тут же вновь переключила внимание на маму. Та резко обернулась и Дина даже испугалась выражения ее лица. Казалось, с него исчезли все краски, застывший, немигающий взгляд вызывал мурашки по коже.
– Где? – коротко спросила она у Дины.
– Что где, Дашенька? – пискнула бабушка.
– В гостиной, – быстро ответила Дина. – В правом дальнем углу, там, где кадка с азалией.
Мама размашистыми шагами прошла в указанном направлении, за ней семенила растерянная бабушка. Дина вошла в гостиную следом за ними. Мама застыла перед декоративной кадкой с роскошным кустом розово-белых цветов. Жадно вглядывалась в него, словно пытаясь пронзить насквозь.
– Она здесь сейчас? – коротко спросила у Дины.
– Да, – сглотнув комок в горле, ответила она.
Возле кадки в воздухе колебалась едва различимая темная фигура, с каждой секундой приобретающая все более четкие очертания. Грустное изможденное лицо, темные круги под затягивающее черными глазами.
– Она здесь, бабушка, – Дина сочла нужным сказать об очевидной вещи. – Я привела ее. Ты можешь сказать все, что хотела…
Послышалось шипение, затем сиплые неразборчивые звуки, сменившиеся внятной речью.
– Скажи ей, что меня держит здесь тяжесть на ее душе. Это она меня не отпускает. Я прикована к этому месту и не могу освободиться.
Дина машинально передала слова тени. Бабушка Лида глухо вскрикнула и зажала рот ладонью.
– Что здесь происходит? – решилась выдавить она.
Мама так посмотрела на нее, что Лидия Михайловна стушевалась и бессильно опустилась на диван, покрытый старым пледом.
– Что я должна делать? – еле слышно произнесла мама. – Как мне освободить ее?
– Она говорит, ты должна простить…
– Как я могу это простить? – упрямо мотнула головой Дарья Сергеевна.
– Виновато непонимание, гордыня, упрямство. Со стороны всех участников, – без малейших эмоций произнесла Дина, повторяя вслед за бабушкой Катей. – Ты и Лидия Михайловна очень похожи. Такие же сильные и непокорные, желающие, чтобы все было по-вашему. Не смогли поделить любимого мужчину: она – сына, ты – мужа. Обе запутались, перешли грань, за которой ничего хорошего быть не может. Эта злоба душит вас обеих изнутри, не дает жить спокойно. Если вы не разрешите конфликт, вас ожидает то же самое. Ваши тени вечно будут мучиться и мучить близких. Даша, не этому я учила тебя. Всегда оставаться человеком… Настоящим…
По щекам матери одна за другой катились слезы, а она даже не пыталась их остановить.
– Мамочка, – прошептала она, протягивая дрожащую руку к азалии. – Прости меня, мамочка. Это я виновата…
– Никто не виноват. Так сложились обстоятельства.
Заскрипел диван, с которого тяжело поднялась Лидия Михайловна. Дина вздрогнула от неожиданности, когда бабушка с трудом опустилась на колени перед мамой.
– Прости меня, девочка… Пожалуйста, прости, если сможешь… Ты бы знала, сколько я мучилась из-за того, что оказалась такой... Я уснуть не могу без снотворного, все время вижу лицо твоей матери, когда наговорила ей ужасных вещей. Ее смерть на моих руках, я это знаю и сама… Все бы сделала, чтобы повернуть время вспять… Как я виновата и перед ней и перед тобой…
Она беззвучно рыдала, цепляясь морщинистыми руками за подол маминого платья.
– Пожалуйста, девочка моя… Дашенька…
Мама издала стон, похожий на крик раненого животного. Затем помогла Лидии Михайловне подняться и притянула к себе. Они теперь рыдали вдвоем, судорожно прижимаясь друг к другу.
Дина увидела светлую улыбку на лице тени. Силуэт медленно растворился в воздухе, и она отчетливо осознала – это навсегда. Чтобы не мешать матери и бабушке, тихонько вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Впервые обрадовалась своему дару, помогшему помирить двух самых близких людей. Все между ними не сразу станет гладко и хорошо, но они сделали первый шаг, сбросили огромную тяжесть с души. А ведь это самое трудное…
Глава 7
Мама казалась отрешенно-умиротворенной. Она достала из ящика комода давно заброшенное рукоделье – вязаную крючком салфетку и устроилась перед телевизором, где мелькали кадры очередного бразильского сериала. Дина чувствовала, что маму совершенно не заботит то, что происходит на экране. Она думает о своем, и ей необходимо побыть в одиночестве.
– Я к Соньке пойду, мам.
Дарья Сергеевна не сразу поняла, что к ней обращаются, потом медленно подняла взгляд.
– Хорошо, доченька.
– Возьму с собой платье для выпускного, так что возвращаться домой не буду. Может, у Соньки и заночую.
– Хорошо, дорогая, – повторила мама. – Веди себя благоразумно.
– Конечно… – улыбнулась Дина.
– Ну, я рада, что Матвей за тобой присмотрит.
От слов матери улыбка померкла.
– Что-то случилось? – несмотря на отрешенность, мама чутко уловила ее настроение.
– Нет, все нормально. Завтра поговорим.
– Как скажешь, родная. И когда ты у меня успела стать такой взрослой? – Дарья Сергеевна смахнула набежавшую слезу. – Еще недавно с косичками бегала. Такой ангелочек светленький.
Дина смущенно запустила пальцы в черную шевелюру.
Мама до сих пор не упускает случая выразить недовольство сменой ее цвета волос.
– Ну, ладно, – вздохнула Дарья Сергеевна. – Не слушай меня, зануду. Иди, веселись.
– Ты вовсе не зануда, мам. Ты у меня самая лучшая! – воскликнула Дина и обняла ее. – Давай, мамусик, не скучай.
Мама чмокнула ее в макушку и улыбнулась.
***
Платье было аккуратно уложено в рюкзак, где также поместились туфли и клатч. Перекинув сумку через плечо, Дина не спеша шла по оживленному городу. Идти сейчас к Соньке особо не хотелось. Придется слушать болтовню подруги и что-то говорить самой. А сейчас хотелось помолчать и подумать. О маме, о мире вокруг, о планах на будущее. Дине необходима небольшая передышка, как спортсмену перед прыжком с вышки.
Она нашла небольшое летнее кафе и, закинув рюкзак на свободный пластмассовый стул, устроилась за столом. Задумчиво оглядела соседние столики – народу мало. Но это неудивительно, для большинства сейчас разгар рабочего дня.
Динино внимание привлекла влюбленная парочка, для которой, казалось, не существовало окружающего мира. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались. Сердце сжалось – она никогда не замечала во взгляде Матвея такого чувства, впрочем, как и он, наверняка, не замечал того же в ее собственном.
Иногда Дине приходило в голову, что она не способна любить по-настоящему. Ей ведь уже двадцать лет, через месяц двадцать один стукнет, а она, стыдно сказать, ни разу еще не влюблялась. Вообще с парнями у нее никогда не клеилось. Матвей был ее первым парнем, с ним она впервые поцеловалась и познакомилась с интимной стороной жизни. При этом удовольствия ни разу не испытала, хотя Матвей старался его доставить. Наверное, она просто фригидна.
Сонька, с которой Дина рискнула поделиться опасениями, выдвинула версию, что с ней рядом не тот мужчина, вот и все. Это немного утешило, но сомнения все же остались.