В ту же реку - Дронт Николай. Страница 15

Концерт ещё не начался, зал закрыт, но в фойе клуба не протолкнуться. В развёрнутом на улице буфете стоит длинная очередь. Люди потребляют глинтвейн, наливаемый из 50-литрового электрического самовара. Титан горячего кофе со сгущённым молоком для трезвенников и малолеток тоже присутствует. Когда объявили начало концерта и буфет стал сворачиваться, народ направился кто в зал, кто домой. Я выждал, пока люди не разошлись, и пробрался на второй этаж. За входом в будку киномеханика идёт лестница на чердак, за ней кладовка. Я тихо отжал фомкой дверь и огляделся, всё ли спокойно? Из зала звучала речь председателя поссовета. Включил свет, поставил в угол бутылку, а на середину комнаты бросил разорванную упаковку "изделия номер 2". Теперь любой сразу поймёт, зачем нужно было вскрывать дверь. У окна той же фомкой поднимаю половицу. В прошлой жизни мы с мальчишками бегали сюда смотреть пустой тайник, а сейчас здесь лежат два твёрдых предмета, завёрнутых в брезент. Ощупываю свёртки и маминым сантиметром измеряю длину. Получилось 88 сантиметров и ещё чуть-чуть. Кладу на место половицу, стряхиваю в щели мелкий мусор и ухожу, не выключая свет. Затворять дверь тоже не стал.

На сцене выстроился хор корякских детей и дружно поёт. Музыка от другой песни, автора слов не помнят, но народу нравится. Сижу у входа в зал, вижу не только сцену, но и лестницу на второй этаж. Через полчаса дождался. Завклубом Лёня Свисток, поднялся наверх и почти сразу сбежал вниз, произнося слова, среди которых приличными были только предлоги. Смысл речи "когда только успели?", ну и эпитеты в адрес успевших. Проходит минут десять, и он возвращается сопровождаемый Зудой, в миру Виталиком Пилипенко. Тот работает в аэропорту, из первых модников и танцоров посёлка. Через несколько минут они успокоившись спускаются вниз. "Ты только прямо сейчас дверь заколоти," — выговаривает Зуда Свистку, — "а то опять кто-нибудь вопрётся". Третий участник будущего налёта не появился.

Расклад более-менее ясен, осталось понять, что с этим знанием делать. Заявить ментам? Они у нас мышей не ловят, да и мне светиться ни к чему. Написать анонимку? Лучше бы в КГБ, но про них ничего не слышал. Должен быть кто-то, хотя бы в райцентре, но не факт. Вообще, тайник с автоматами убитых погранцов, может на погранзаставу стукнуть? Начальник заставы Иркин отец, между прочим майор. Вон они сидят всей семьёй. Дождусь антракта, её папа выйдет покурить, а я ему: "Товарищ майор, можно вас на минуточку?", вполне может получиться.

— Говорю же, ещё в марте вышел из магазина, а Свисток с Зудой совсем бухие водяру из горла глушат и планы строят. Я запомнил, думаю проверить надо. Если просто болтали, отжатая дверь, грех небольшой. А вдруг правда там два автомата лежат?

— Какая длина говоришь?

— Чуть больше 88 сантиметров. Для ружья коротко, дуло и приклад есть, мушка не ружейная, слишком большая. Что ещё быть может? Хотя я ощупал только верхний свёрток. Хотел быстрее смотаться. Испугался, как подтвердилось. Сами знаете, какие люди в наших краях живут.

Это я в кабине начальника заставы десятый раз пересказываю одно и тоже, теперь прибывшему из района командиру погранотряда.

— Значит бутылку, обёртку от резинки бросил и маскировать ничего не стал. Хитёр бобёр. Точно никому ничего не говорил? Даже родителям?

— Нет, товарищ подполковник. Разве ж я без понятия? Да и боюсь, если узнают, не жить мне. Их друзья меня и пришибить могут.

— Не бойся, не узнают. Родители пусть думают, что ты с девочкой гуляешь.

Многим людям я невзначай праздник испортил. Однако они вроде совсем не против. Наоборот, очень даже ЗА.

— Ну что майор, "Застава в ружье!" или берём тихо?

— Товарищ подполковник, через двадцать минут вертолёт с спецгруппой будет. Задувает уже, но успевают сесть. Из Питера велели их ждать.

— Много они там у себя в Петропавловске понимают. А этих автоматчиков я ОЧЕНЬ хочу поспрошать, кто наших ребят положил. Зачем, теперь понятно. Чтоб ты знал Лёша, 880 миллиметров, это длина АКМ без примкнутого штыка. В конце лета, говоришь?

— Ну да. Говорили, как деньги под расчёт сезонникам привезут, они и ударят.

Разговоры

— Ну как паря? Бабло мотает?

— Да! Такой транжира оказался, что просто смотреть страшно. Уже рубля три прокутил, если не пять. Мать и то не в курсе, что две котлеты получил.

— Точно?

— Она бы подругам разболтала. Хороший паренёк. Скромный, умный, работящий. Деньги да, любит. А кто их не любит?

— Не болтун значит. И тихушник. Это хорошо, это просто замечательно. Собирай посылку, делай пацану чистые документы и давай добро на покупку дома. Не забудь мои шмутки к себе перетянуть.

— Значит рискнём?

— Другого шанса нет и не ясно, когда появится. Парню пообещаем кусок, он рад радёшенек будет. В первый момент на него никто не подумает, а после поздно станет. По всесоюзному розыску будут искать, не найдут. Коли начнёт болтать, утонет или, раз сердечник, инфаркт заработает. Решим вопрос. Ты хорошенько подкорми его, чтобы чувствовал благодарность. Молодой, умный, пригодится ещё не раз. Давай, завершай наши дела. Болею очень я, на пенсион уже пора. Да и ты в конце сезона сядешь. Хотят с поличным весь золотой штос взять, вот и тянут. А мы жадничать не будем, как груз дойдёт, сразу соскочим.

— С семьёй расставаться жалко.

— Да ладно! Год — два, за ними присматривать перестанут, тогда к себе перетянешь. Денег на жизнь жене оставишь, всё хорошо будет.

— Дина ситуацию поймёт, за дочку боюсь.

— Дочка тоже поймёт. Я больше блатарей опасаюсь. Они парня не перехватят? И в пути за ним присмотреть бы надо, и шансы прокола тогда растут.

— Думал я, как его прикрыть. На теплоход посажу, чемоданы к пирсу принесут. Потом телеграммы буду слать, чтоб тишком встретили, проводили, а если надо помогли. Дам пистолет, до отъезда стрелять его поучат, вроде как для соревнований. Не дай Бог что, на маршруте отобьётся. Но такое развитие дел крайне нежелательно. Как только во Владивостоке на поезд сядет, мне сообщат. Я сразу к вам. Вместе мы на самолёт и в Москву. Там встречаем груз и едем оформлять дом.

— Вроде должно получиться. Туз главная напасть. Говоришь, всю квартиру перерыл?

— Да. Когда охотничьи снасти собирали, везде проверил.

— Блатари, как и чекисты, ждут, когда мужики шлих сдавать нам понесут. До того наезжать не будут.

— Может хотя бы Мулю предупредить?

— Не надо! Одному скажешь, он другу, тот товарищу. До энкаведешников моментом дойдёт. Как соскочим, успеем упредить. Телеграмму дадим.

— Всё же, опасаюсь я. Может сопровождение мальчику таки устроить?

— Не начинай сначала! Решили уже!

— Муля, сделай как надо.

— Пётр Петрович! Когда Муля Химик вас подводил?

— Марк хороший человек, но плотно завяз. Уйти в бега не сможет, семью бросить не решится. А чекисты его плотно обложили, ждут конца сезона. Как возьмут, он сразу расколется. Ладно про Семёна с его старателями расскажет, он и меня заложит, и кому шлих отправляли расскажет. Про тебя тоже молчать не будет.

— Пётр Петрович, отлично понимаю. Оно и в моих интересах.

— Вот деньги возьми.

— Огромное спасибо.

— Сейчас Марк для меня дело делает. Парнишку отдыхать отправляет. Лёша мне помог, я отплатить ему должен? Должен! Как паря уедет, действуй не мешкая. Я после приеду.

— Так точно.

— На следующий сезон ты вместо Марка встанешь.

— Оправдаю ваше доверие.

— Никто не знает, что сюда прилетал?

— Никто. Сегодня же вечерним рейсом вернусь.