В ту же реку - Дронт Николай. Страница 57

Наутро выстаиваю очередь командировочных. Шоколадка, прозрачный намёк и получаю кроме штампа прибытия, штамп убытия. Вечером сажусь в самолёт и отбываю к себе домой. В аэропорту с почётом встречают груз, и меня к нему в придачу. Здесь я коряк Миша, сын вольных прерий… э… вольной тундры. Когда багаж погрузили. Ваня поинтересовался:

— Миха, где твой дед?

— Однако болеет Игиклав.

Выслушал слова сочувствия и был доставлен к дому. В нём живёт две семьи отдыхающих, но мне комната оставлена. Видимо, самая лучшая. Вечером соседи в мою честь устроили застолье. Своё вино, свежие овощи, фрукты, шашлыки и всё такое. Привезённых гостинцев на столе не наблюдается. Шкура нерпы, которую купил перед отъездом, вызвала восторг. Честно говоря, я мог бы купить получше, однако решил, что и так балую. По поводу рыбопродуктов Ваня с Ниной вели долгий задушевный разговор, после чего хозяйка подошла со школьной тетрадкой и пухлым конвертиком в руках.

— Мишенька, вот денежки, которые мы тебе за лето заработали.

— Потом тетрадка читать буду, однако. Деньги ремонт нужен. Мало-мало зима. Людей совсем нет. Ремонт пусть будет, однако.

— Ты деньги на ремонт дома хочешь пустить?

— Однако да.

— Правильно! Я распишу расходы и рабочих не за дорого найму, зимой у нас с работой плохо, многие будут рады копейку получить. А за икру и рыбу, мы с тобой через пару-тройку дней рассчитаемся. Ты почём их продавать собираешься?

— Моя не будешь, однако. Пускай Ваня продаёт. Один половин мой, другой ваш. Так хорошо, однако будет?

Женщина заулыбалась:

— Конечно, Миша, лучше не бывает. А когда всем хорошо и денюжек больше выходит.

— На ремонт хватит?

— Ты с собой ничего не возьмёшь?

— Однако нет. Мало-мало деньги есть.

— Тогда ещё и на мебель останется. Кровати купим, тумбочки. Посмотрим, что нужно. На будущий год больше народу приютим.

Совершенно неожиданно Иван через весь стол громогласно спросил:

— Миха! У тебя невеста есть?

— Однако нет. Молодой ещё, однако, — сдуру ляпнул я.

Стол на мгновение заинтересованно замер.

— Говно вопрос! Женим! — решил Ваня.

Женщины начали с интересом меня разглядывать и в слух вспоминать племянниц, двоюродных сестёр, а кое-кто и дочерей. Бежать отсюда срочно надо, а то реально женят, не успею даже обернуться. Действительно, уже со следующего дня к Нине ежедневно стали заглядывать симпатичные девчонки в возрасте от пятнадцати до семнадцати. Не скопом, по одной. Та обязательно показывала каждой свой участок и заодно мой. Только из вежливости, а не из-за чего другого, во всяком случае я надеюсь на это, представляла меня очередной визитёрше. Обязательно показывала присланные мною номера газет… их число уже дошло до четырёх… со снимками родной природы. Обязательно рассказывала про суровый Камчатский край. Многие после представления предлагали пойти на пляж, некоторые к тому же обещали показать город, а двое ещё и природу их родного края. По мои ощущениям, половине девушек я откровенно не понравился, не мачо я, честно говоря. На пляж они предлагали пойти чисто из вежливости.

Реально фотографиями заинтересовалась только одна блондиночка, Рита. Позже Нина мне сказала, что Ритин папа фанатик фототехники. Узнав, что снимки сделаны Пентаконом впечатлилась. Профессионально спросила про объектив, а узнав про мои ништяки, чуть не впала в чувственный экстаз. Как человек я для неё пропал, но как фотограф приблизился к небожителям. Потому она единственная позвала не на пляж, а в комиссионку, посмотреть на фотоаппарат Хассельблад. Там работает знакомый папы, он разрешит в руках подержать. Честно говорю, на такое предложение не смог ответить отказом. Этот фотоаппарат в советскою эпоху был легендой. Салют, клон его старой версии, стоил больше 400 рублей. И мне его с Броникой сравнить хочется.

В комиссионном магазине действительно лежал сильно потёртый Hasselblad 1600 с объективом Kodak Ektar 80mm. Неплохая вещь конца 40-х — начала 50-х годов, но очень изношенная, представляющая скорее антикварный интерес. Просимых 890 рублей я бы не дал, да и моя Броника лучше. Высказав своё мнение девушке, получил "ничего не понимаешь". Продавец с глазами похожими на маслины, носом с горбинкой и каплей, но представившийся греческим именем Никостратос, достал из-под прилавка алюминиевый чемодан с багровой надписью "EXPEDITIONAR". Открыв его, грек спросил:

— Юноша, шо ви скажете за такую вещь?

— Шоб я так жил! — воскликнул я от неожиданности, но вспомнив о своём корякском происхождении, добавил — Однако.

Рита не поняла моего восторга, даже когда подержала аппарат в руках. Тяжёлая камера под пластинки, ещё с мехами, формат 9 на 12. Что тут хорошего? Она с горящими от восхищения глазами рассматривает Хассельблад, но реально ничего не понимает в фототехнике. Linhof Super Technika V, формат 4 на 5 дюймов. С четырьмя объективами Super-Angulon 90/8, Sironar N 150/5,6, Symmar 210/5,6, Nikkor M 300/9. С кучей кассет под пластинки и парой переходников под плёнки. Со штативом Gitzo. Экспонометр, ручку, всякие бленды и тросики я не учитываю. Даже в 21 веке такая модель ещё продавалась с рук, а, главное, покупалась фотографами.

— Можно спросить, к примеру, сколько стоит такое счастье?

— Почему нельзя? Мы же с вами не сорились. Только сядьте, шоб не упасть. 1900 рублей денег и ви уходите отсюда с чемоданом.

— Однако! За такую цену чемодан должен быть из настоящего золота!

— А шо ви хотите? Вещь почти новая, прослужит всю жизнь. Дешевле нельзя.

— Я не торгуюсь! Я рыдаю!

В кармане шуршит пакаван четвертных, требует его растрепать, но борюсь с искушением. Аппарат для профи, коим я не являюсь. Но коварный продавец продолжает давить:

— Юноша, мой вам совет — не исполняйте хор больных и бедных, я вижу клиента. Берите сейчас. Потом будете грызть ногти на ногах, что упустили.

— Ой! Только не надо меня уговаривать, я уже и так согласен.

На глазах изумлённой Риты… Человек носит в кармане стоимость автомобиля!.. Достаю деньги и отдаю почти всю пачку. Пришлось нести тяжеленный чемодан на почту, упаковывать в деревянный ящик и отправлять авиапочтой домой.

Весь следующий день посвятил прогулке по Туапсе и посещению магазина Альбатрос. В наш питерский ещё попаду, а ассортимент сравнить надо. Разница между обычным магазином и Альбатросом была огромная. Западные сигареты лежали за пятнадцать-двадцать копеек за пачку, голландский джин по два рубля за бутылку, пиво в жестяных банках по тридцать пять копеек. Так! Резко ушёл! На это буду тратить, если ничего другого не куплю. Ага, не куплю… Колготки западные по рублю. Самых шикарных фасонов. Они были второй вещью, которую женщины просили меня привезти из загранкомандировки. Первой были не джинсы, нет. Бюстгальтеры! Я одним взглядом определяю размеры бюста любой женщины в западных мерках. Они ещё прикидывают, а я точно говорю размер. Накаркал! Вот знакомые по Венгрии темно-красные коробочки, на которых белой линией нарисована маленькая девочка, одевшая мамин бюстгальтер на попку. Два рубля! Так уходим, уходим… Стоп! Что такое? Висит и никто не рвётся купить! Темно-синяя куртка, капюшон обшитый белым мехом, алая подкладка, карманы на молниях… Настоящая аляска! Легендарная куртка, таких в посёлке две и ещё три в райцентре. Цена всего 14 рублей! Что?! Не понял! Кожаный пиджак? Чёрный? А! Это такой очень темно-темно синий… Сколько стоит? 16? Беру и то, и то! Тут что? Джинсовый костюм? Нет? Понял, не разбираюсь. Джинсы голубые, а не чёрные. Дешёвка, рабочая одежда для работы в саду. ГДР, фирма ЮМО, Юношеская МОда. Почём? 12 рублей? Только за брюки? Ага! Брюки, жилет и куртка. Если взять ковбойку и синтетическую рубашку чёрного цвета, то на сдачу с двух книжек можно купить пакет с парусником. Нет! Хватает на два! Именно купить, целлофановые пакеты у нас в магазинах просто так не дают.

Ещё день внимательно и вдумчиво, с карандашом в руке, читал тетрадку. Не обманывают меня соседи. С ними можно иметь дело. Хотя альтернативы всё едино нет.