Единственная для Барса (СИ) - Караюз Алина. Страница 33
Он ушел, оставив Лику задумчиво жевать кончик карандаша. Перед ее глазами мелькали картинки на мониторах, считывался пульс еще не рожденного ребенка Евы, а в ушах звучали слова блондинки:
«Ты влюблена, дурочка. И я просто не понимаю, почему ты мучаешь себя, сидя здесь».
Но она не могла! Не могла вот так просто набрать номер Стромова и сказать ему: «Я твоя». Это казалось настоящим безумием. Каждый раз, когда рука уже готова была достать телефон, в голове включался стоп-кран, и внутренний голос, так называемая человеческая мораль, вдолбленная годами материнского воспитания, ядовито шептал:
«Ну, ты же не шлюха, чтобы самой себя предлагать!»
И Лика, краснея, сжимала руки.
Впервые в жизни она боялась саму себя.
Часа через два вернулся Нейман. Принес препарат, который обещал еще утром. Это оказались таблетки, такие же крошечные, как и противозачаточные. В блистере их было тридцать штук трех разных цветов. Профессор объяснил: утром пьешь белую, в обед желтую, на ночь – красную. И не пропускать.
Лика закинула в рот сразу две, желая ускорить эффект.
– Надеюсь, это поможет, – пробормотала она, запивая водой.
– Поможет. Только сразу чуда не жди. Тебе на смену я поставил Лавьера, он недавно женился, так что вряд ли ты на него сильно подействуешь. А вот офицера Райта поберегись. Держись от него подальше.
– Разве он опасен?
– Для тебя – да. Единственный сынок нашего генерала и очень не любит отказов. Все поняла?
Лика кивнула.
Чего уж тут не понять? Ее осчастливил своим вниманием местный мажор.
– Насчет жилья я еще думаю, – задумчиво добавил профессор, – но уже есть парочка вариантов.
Что за варианты, Нейман распространяться не стал. Вышел, оставив Лику одну в смотровой.
День тянулся убийственно долго. Боясь, что ее тайна будет раскрыта, Лика вздрагивала от каждого шороха. Даже на обед не пошла – побоялась привлечь внимание. Каждый раз, стоило в коридоре раздаться шагам, она внутренне вся сжималась, ожидая, что вот-вот распахнутся двери, и ввалится толпа вооруженных солдат, явившихся арестовать ее.
В обед Нейман собственноручно принес ей пару пластиковых контейнеров из столовой, не решившись доверить это своему ассистенту. Если Руис в первый день не понял, что происходит, то теперь уж точно догадается. Все-таки он был неглупым парнем и не зря столько лет проработал на Тайре.
Вообще было удивительно то, что ни в Лике, ни в Стромове, так эффектно возникшем вчера на территории базы, никто из военных не признал веров. Но не даром же говорят: хочешь что-то спрятать так, чтобы не нашли – положи на самое видное место. Никому из местных и в голову бы не пришло, что вер может спокойно разгуливать у них под носом.
Вечером, перед концом смены, ее одиночество было нарушено Эдмундом Райтом. На этот раз молодой офицер заявился не с коробкой конфет, а с букетом цветов. Лика как раз заполняла журнал дежурств, когда в двери ее кабинета ввалился огромный букет белоснежных ирисов, над которыми возвышалось довольное лицо назойливого поклонника.
– Детка, – Эдмунд бросил букет на стол и по-хозяйски приобнял оторопевшую Лику за талию, – сегодня ты прекраснее, чем вчера, – отпустил он дежурный комплимент. – Это тебе. Пристрой их куда-нибудь.
Не давая девушке опомниться от удивления, он уверенным движением вжал ее в свое тело и впился в губы смачным поцелуем.
Это было так неожиданно, что она в первый момент растерялась. Мужское тело, прижатое к ней, вызвало бурю эмоций на самом низменном уровне. Желание, подавляемое так долго, вспыхнуло с новой силой, и она едва удержалась, чтобы не прильнуть к Эду, не ответить на поцелуй.
Нет, только не с ним!
Сама мысль об этом была отвратительной.
И в то же время тело было совсем не против. Оно, исстрадавшееся по ласке, готово было растечься лужицей у ног любого, кто поманил.
Губы Эдмунда оказались влажными, мягкими. Он неторопливо, со знанием дела скользнул языком, вынуждая ее губы раскрыться. И Лика инстинктивно стиснула зубы, не позволяя ему проникнуть в глубину ее рта.
Руки офицера, только что обнимавшие ее за талию, скользнули ниже. По-хозяйски облапили ягодицы, чуть сжали, задирая подол.
– Давай, детка, расслабься, – пробормотал мужчина ей в губы, – мы здесь одни.
Его каменный член, натянувший ширинку форменных брюк, потерся о низ ее живота. Это заставило Лику очнуться.
Задыхаясь от отвращения, она забарабанила его по плечам.
– Отпустите меня!
– Ты же сама меня хочешь… – его голос внезапно стал злым. – Что, скажешь не так?
Меньше всего она была готова к тому, что он сделал. Его рука нырнула под подол ее юбки, проникла между ног и ухватилась за ту часть трусиков, что прикрывала самое сокровенное.
– Ты вся течешь! – бросил Эд. – Чего ломаешься, как целка? Сюда до шести никто не войдет. Мы просто закроем двери – и все!
Лицо девушки вспыхнуло от ярости и стыда. В одну секунду ее рука, словно на автомате, взлетела вверх. А в следующий миг раздался хлесткий шлепок, и на щеке офицера расцвел пунцовый след от пощечины.
Эд отпустил ее так же внезапно, как и схватил. В его глазах светилось недоумение, когда он приложил к горящей щеке ладонь.
Лику буквально трясло от гнева. От желания еще раз ударить его. От отвращения к самой себе. От того нового, странного ощущения, что внезапно возникло в ней и росло с каждой секундой. Она так и осталась стоять перед Эдом, сжав кулаки.
– Что вы себе позволяете?! – ее голос звенел от возмущения, мысли путались. Боже мой, этот тип собирался трахнуть ее прямо здесь, на столе! Казалось, упасть еще ниже было уже невозможно. – Немедленно покиньте кабинет!
– А ты горячая штучка, – он криво усмехнулся, сверля ее исподлобья изучающим взглядом. – Не строй из себя недотрогу. Думаешь, найдешь здесь кого-то лучше меня?
– Кого-то найду? – Брови девушки поползли вверх.
– А разве нет? Все вы думаете только о том, как найти любовника побогаче. Иначе зачем такой милой леди идти в мужской коллектив?
– Любовника? Какого любовника?
Лика вытаращилась на офицера в откровенном изумлении. Неужели она так плохо выглядит?
– Спонсора, покровителя – называй это как хочешь, – Эдмунд махнул рукой. – Я могу быть таким для тебя. Ну, что скажешь?
– Кажется, я не давала повода…
Ее прервал телефонный звонок.
Это был Кир. Как всегда, не вовремя. Разговаривать с ним при свидетеле не было ни малейшего желания, и Лика, нажав отбой, вернула телефон в сумку.
Он затрезвонил опять. Настойчиво так, требовательно.
Девушка бросила в сторону сумки тоскливый взгляд.
– Что, братец звонит? – понятливо ухмыльнулся Эд. – Контролирует?
– Что-то вроде, – пробормотала она.
– Так ответь. Я подожду.
Под его назойливым взглядом Лика вновь взяла телефон. Ее руки подрагивали, когда она приложила трубку к уху и тихо выдохнула:
– Алло…
– Ты подумала?
Голос Стромова прозвучал сухо, бесцветно. Но от него у нее подогнулись колени, а низ живота подвело, и по всему телу поползли ручейки тепла. Словно он сам был здесь, рядом, и сейчас сверлил ее своими звериными глазами.
Чтобы не упасть, Лика вцепилась одной рукой в спинку кресла и беззвучно повторила:
– Подумала? О чем?
– Ты прекрасно знаешь, о чем.
Вчерашний разговор с Киром вспыхнул в памяти так, будто они с ним расстались только что. Она помнила все, до мельчайших подробностей. Каждый его жест, каждый взгляд оказались запечатленными в ее памяти с необычайной ясностью. Но больше всего – ощущения. Ее собственная жажда, с которой она смотрела ему в рот, ловила каждое слово и ждала поцелуя…
На секунду мелькнула мысль: если бы сейчас на месте Эда был Кир… она отдалась бы ему, не задумываясь. Прямо здесь, на этом столе.
Но сказать такое вслух она вряд ли осмелится. Даже если будет умирать от желания.
Кир молчал. Ждал ответа. Лика кусала губы, мучительно подбирая слова. Но в голове было пусто. Она не знала, что ответить ему. Просто стояла и слушала его дыхание в трубке под пристальным взглядом Эда.