Первая звезда на моем небосклоне (ЛП) - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 11

— Берни, я не могу взять твои деньги.

— Это бизнес. Мне нужен частный детектив, а ты здесь лучшая.

— Признательна тебе за веру в меня, но… — Пайпер попыталась по — другому. — Я слишком вовлечена лично. Это помешает быть объективной. Другой детектив будет…

— Другой детектив решит, что я сумасшедшая старуха.

Ее пристальный взгляд заставлял Пайпер рискнуть и согласиться. Она уселась за стол, надеясь, что с помощью логики убедит Берни отказаться от бредовых идей.

— Давай посмотрим на факты… Ты была с Говардом в каюте, когда у него случился сердечный приступ.

— Но меня не было рядом с ним, когда он умер. Я же тебе говорила. Я вышла в туалет из корабельного лазарета, а потом грохнулась в обморок, когда этот шарлатан доктор сказал мне, что Говард скончался. Кто знает, что было в том гробу, когда они поплыли назад.

Если бы бюрократия не помешала Берни увидеть тело Говарда до кремации, ничего бы не случилось.

— Ладно, Берни. — Спорить с ней бесполезно. И Пайпер потянулась за блокнотом. — Позволь задать тебе несколько вопросов.

Берни одарила ее самодовольной улыбкой.

— Ты сегодня отлично выглядишь, между прочим. Тебе чаще стоит красить губы. И весьма похоже, что ты причесалась. У тебя красивые блестящие волосы. Я знаю, что нынче в моде короткие стрижки, словно их взбили миксером, но «паж» выглядел бы женственнее.

— Серьезно, Берни, ты когда — нибудь видела, чтобы мне было дело до чертовой женственности?

— Ладно, не было такого. Но все равно, похоже, ты нравишься мужчинам. Просто внимания не обращаешь. Никак не могу поверить, что ты дожила до тридцати трех и ни разу не влюблялась.

— Издержки природы и напрасная трата времени.

— Любовь никогда не бывает напрасной, — возразила Берни. — Мне все хотелось спросить… Ты лесбиянка?

— Хотелось бы.

— Понимаю. Женщины могут быть гораздо интереснее мужчин.

Пайпер согласно кивнула. Она доверяла подругам куда больше, чем своему парню в те дни, когда еще интересовалась парнями. Однако этот разговор не поможет развеять заблуждения Берни.

— Когда точно ты видела того мужика с сырной головой?

— Говарда! И было это четвертого сентября. Точнёхонько шестнадцать дней назад. Как раз играли «Пакерсы». Я выходила из книжного магазина и наткнулась прямо на него. Сидел себе на скамейке и глазел на голубей.

— И в шляпе в виде сырной головы…

Самодовольство Берни угасло.

— Вот что я не могу понять. С какой стати такому фанату «Медведей», как Говард, носить сырную голову? Я бы еще могла понять, если бы он надел шляпу «Звезд». «Звезды» ему нравились почти так же, как «Медведи».

Учитывая, что Берни верила в воскрешение мужа из мертвых, его выбор головного убора не стоял первым вопросом на повестке дня.

— Он тебя видел?

— Конечно видел. Я же позвала его по имени: «Говард!». Он повернулся и побледнел, как смерть.

Пайпер щелкнула ручкой.

— Ты была достаточно близко, чтобы это рассмотреть?

— Может, только показалось. Но одно знаю точно. Он меня узнал, потому что сразу вскочил и дал деру. Я пыталась последовать за ним, но со своим бедром не смогла догнать. — Ее лицо сморщилось. — Почему он так сделал? Почему сбежал от меня?

Пайпер отмела этот вопрос, а вместо него поставила другой, который задала бы, будь расследование законным.

— Когда вы были в круизе, у вас были какие — нибудь семейные проблемы?

— Ну пререкались мы, и что?. А кто, мне скажите, не ссорится? Этот человек отказывался заботиться о своем здоровье, видела бы ты его на корабле, как он нагружался беконом и булочками. Он ведь точно знал, как я к этому отношусь. Но все же мы любили друг друга. Поэтому так ужасно его потерять.

Хотя Пайпер не считала себя романтиком, она не сомневалась, что Берни и Говард любили друг друга. Однако и не завидовала им. С мужчинами много работы, и когда ее последние отношения приказали долго жить, Пайпер совсем не расстроилась. Потом заболел отец, и она сама потеряла интерес ко всему, кроме работы. У нее и так хватает сложностей в жизни, чтобы еще добавлять в нее хлопот с мужским полом.

Она задала Берни еще несколько вопросов и обещала провести расследование. От благодарности Берни Пайпер чувствовала себя мошенницей и, чтобы успокоить совесть, по дороге домой сделала крюк и заехала на площадь Линкольна.

На мощеной площади содержался привычный набор детишек, парочек, молодых мамочек, катящих коляски, и нескольких стариков, но ни один из них не носил сырную голову или имел хоть малейшее сходство с Говардом Берковицем. Пайпер почувствовала себя глупо, но хотела предстать перед Берни с чистой совестью. Что касается сотни долларов… Она пригласит Берни на грандиозный обед.

На следующий день позвонила знакомая знакомой Джен. Она подозревала, что дружок ее обманывает. Пайпер обрадовалась новой клиентке, однако, к сожалению, дружок оказался тупицей, и в ту же ночь Пайпер засекла его, входившего в мотель с другой подружкой, и сфотографировала. Дело разрешилось менее, чем за сутки. Клиентка с разбитым сердцем. Деньги мизерные.

Когда в среду вечером Пайпер закрывала контору на ночь, через шесть дней, как Грэхем ее провалил, его стервятники прислали еще одно сообщение, которое Пайпер проигнорировала. Кто сказал, что уклонение — вещь плохая?

Пайпер припарковала машину рядом с новейшей вывеской «Расследования Дав», висевшей над дверью офиса. Подъехал и встал рядом «додж челленджер». Открылась дверца, и вышел мужчина. Весьма хорошо выглядевший экземпляр, одетый в джинсы и футболку, облегавшую мускулистый торс. Пайпер не узнала его, пока он не снял солнцезащитные очки. Точнее, зеркальные.

— Привет, Пайпер.

Это был Красавчик. Она настороженно посмотрела на него.

— Офицер.

— Эрик.

— Ладно.

Он прислонился к крылу, скрестив руки на скульптурной груди.

— Не хотите выпить кофе или сходим куда — нибудь?

— Зачем?

— Почему бы и нет? Вы мне нравитесь. Интересная вы личность.

По крайней мере он не назвал ее «клевой». Она терпеть этого не могла.

— Приятно слышать, но я от вас не в восторге, — призналась ему Пайпер.

— Эй, я просто делал свою работу.

— Подлизываясь к Куперу Грэхему?

Эрик усмехнулся.

— Ага, это было круто. Давайте. Двадцать минут.

Пайпер задумалась. В отличие от отца, у нее не было близких контактов в полиции, а если каким — то чудом удержится в бизнесе, ей понадобится парочка знакомых копов. Пайпер коротко кивнула.

— Ладно. Едем. Я на своей машине.

Так уж вышло, что их кофейное свидание растянулось почти на час. Внимание Эрика ее не очень удивило. Симпатичные парни подкатывались к ней, когда она была еще первокурсницей в колледже. Поначалу такое внимание смущало, но со временем Пайпер поняла, что их привлекало отсутствие интереса с ее стороны. Один из недолгих дружков сказал как — то, что общаться с ней — то же самое, что тусоваться с парнем.

«Тебе нравится спорт, и тебе все равно, приносит ли чувак цветы и всякое такое дерьмо. Плюс ты красотка».

Никакой красоткой Пайпер не была и близко не влюбилась ни в одного из парней, может, потому что всякие отношения вызывали в ней чувство… чуть ли не пустоты, будто внутри нее открывалась непонятная дыра. А теперь это отвращение к отношениям служило к пользе. Еще одним осложнением меньше в жизни, которая и так запуталась.

Красавчик оказался простым порядочным парнем. Его рассказы о жизни в полиции слушать было интересно, а внимание отклонилось только раз: супер — горячая брюнетка в тесном свитере прошествовала мимо их столика. Но если даже Пайпер ее заметила, то как винить Эрика? Он пригласил ее на обед на следующей неделе. Эмбер дала ей билет в «Лирик» на предполагаемый вечер, поэтому Пайпер призналась, что у нее другие планы.

Провести вечер в опере — казалось, это удивило Эрика.

— Необычная ты девушка, — сказал он.

— А ты приятный парень, но вообще — то сейчас в моей жизни не очень удачное время для свиданий.