Первая звезда на моем небосклоне (ЛП) - Филлипс Сьюзен Элизабет. Страница 64

— Ты врешь.

Краем глаза Пайпер увидела, что Купер двинулся. Медленно. Четверть шага влево. Она продолжала говорить:

— Вы же в курсе, какая она неудачница. Вам — то это известно, как никому другому. Даже о дочке не заботится. О собственной дочери. Потому мне приходится с ней сидеть. Потому что Кара терпеть не может собственную дочь. — Купер сделал еще шажок. «Командная игра. Командная игра». — Какое вам может быть дело до такой вот женщины? Она мне говорила, что никогда не хотела быть матерью. Что Джада тянет ее назад. Виснет грузом на шее.

Подавленное рыдание исторглось из глубины души Джады. Хэнк дернулся, а Купер оторвался от земли. Длинное стройное тело вытянулось, и он нырнул. И совершил величайший в своей карьере персональный блок. Сокрушительный, запрещенный блок, который отдался болью в коленях и сотряс комнату.

Пайпер схватила Джаду, повалила на пол и упала сверху, защищая девочку всем телом от грохнувшего выстрела.

Глава 21

Пайпер бросилась сверху на Джаду, закрывая собой. Она боялась поднять голову и открыть хоть кусочек тела девочки, чтобы не подвергнуть опасности. Тянулись кошмарные мгновения. Жив ли Купер? Пусть пулю словит Хэнк. Или пусть угодит в стену. Куда угодно, только не в Купера. Он должен остаться жив. Он должен жить, потому что она его любит, любит всем сердцем, и потому что сейчас защищает Джаду, а Купер должен закончить работу, которую она не может.

«Куп, останься в живых».

Сдавленный женский крик. Не Пайпер. Не Джады. Кары.

— Ах ты сука!

Рев Хэнка, от которого кровь застыла у Пайпер в жилах.

Град непристойностей от Купера.

«Жив».

Джада вздрогнула под Пайпер.

Где пистолет? Нужно забрать оружие.

Пайпер повернула голову.

Купер боролся с Хэнком на полу. Повсюду кровь.

Пайпер скатилась с Джады и нырнула за оружием. Пока вставала на колени, держа пистолет обеими руками, то увидела Кару, застывшую в дверях с округлившимся от ужаса ртом. Пайпер заорала ей, чтобы вызвала полицию.

Случившееся в следующее мгновение оказалось быстрым и грубым. Купер подтащил Хэнка за шею и швырнул в стену. И мутузил, пока тот не сполз, обмякнув, на пол.

Джада схватила игрушечное ружье. С сотрясающими все тело рыданиями подбежала к Хэнку и выстрелила в скрюченную фигуру. Одну пулю за другой.

Пайпер увидела размазанную по стене кровь, а потом секундой позже кое — что похуже. Алую розу, расцветшую на шерстяной куртке Купера.

Врачи скорой не дали Пайпер забраться вместе с ним в фургон машины. Она запрыгнула в свою машину и поехала следом, не думая об ограничении скорости. Только одна мысль — куда могла попасть пуля. Когда они очутились в больнице, Пайпер отказалась хоть на минуту оставить Купера.

Его подстрелили в бок. Сквозное ранение, что неплохо. Жизненно важные органы не задеты. Что тоже хорошо. Разве что рана болела, и это ужасно. Невообразимо.

Пайпер стояла на страже у постели Купера, подвергая перекрестному допросу каждого врача, медсестру, техника и санитара, которые приходили проверить пациента. Она даже пыталась проникнуть за ним в рентген — кабинет, но ей пригрозили, что вызовут охрану.

Все это время Купер был в сознании, но не пытался ее урезонить. Наоборот, безучастно наблюдал.

Пока Куперу делали рентген, Пайпер начала собирать все факты вместе. Она полагала, что у него лишь один враг, Ной Паркс. Но ошибалась. Ной стоял за попытками саботировать клуб, за дроном и фальшивым изнасилованием. Однако за остальное отвечал патологически ревнивый бывший дружок Кары. Хэнк втемяшил себе в голову, что Купер и Кара любовники. Именно он напал в сумерках на Купера, когда они возвратились из Канады, переправив туда Файзу. Именно он порезал шины. Пайпер также подозревала, что он точно знал, кто сидел за рулем «ауди», когда столкнул машину с дороги. Если он не мог заполучить Кару, то хотел, чтобы она никому не досталась.

Пайпер рассказала в полиции обо всем этом и постаралась не думать, что бы случилось с Карой и Джадой, если бы Хэнк не ошибся дверью. Или что бы случилось со всеми ними, не появись вовремя Купер.

Пайпер подождала восьми часов и позвонила Хиту, который примчался в приемный покой меньше, чем через полчаса, с белым как мел лицом. Он задавал вопросы кратко, но по существу, и как только понял, что с Купером все будет в порядке, вернулся к своей обычной манере, кивнув в сторону лежавшего на больничной койке клиента:

— Чудная ночка.

— Оставьте его в покое, — рявкнула Пайпер.

Купер с Хитом обменялись взглядами, но ей было наплевать. Она не хотела, чтобы кто угодно сейчас донимал Купера.

Позже утром Пайпер поговорила по телефону с Карой и Джадой. Хэнка задержали за попытку убийства наравне с другими преступными действиями. Кара во всем обвиняла себя.

— Он был такой милый, когда мы стали встречаться. Только со временем до меня дошло, что Хэнк ненормальный, но было уже поздно. Поэтому я и убралась из Сент — Луиса. Подальше от него. Никогда бы не подумала, что он за мной последует.

Пайпер постаралась успокоить ее, потом поговорила с Джадой. Разговор вышел обнадеживающим.

— Мама собирается поводить меня к консультанту, чтобы убедиться, что я, типа, не чокнулась или еще чего из — за того, что случилось. Только я уверена, что ничего подобного. И знаете еще что? Как ушла полиция, мамочка сказала, что сводит меня на блинчики, и со всем, что случилось я потеряла бдительность, и Клара меня застрелила. Так что я теперь официально покойник.

— О, нет. Какая жалость.

— Знаю. Я думала, что больше расстроюсь, но все, типа, окей, потому что меня застрелила Клара, а мы, типа, подружились.

— И все же после всего, что случилось, это не вовремя.

— Угу, но могу сказать, что она, типа, сама не рада, и ей нужны деньги еще больше, чем мне, поэтому я ей сказала, что все окей, и мы завтра собираемся потусить и поделать наш проект о детской проституции. Зато теперь не нужно таскать это дурацкое ружье, а это здорово.

Врачи не приняли во внимание протесты Купера и настояли на том, чтобы оставить его в больнице на ночь. Купер уже выгнал Хита, но, кажется, ждал, что Пайпер останется, не то чтобы она сама собиралась уйти.

В отдельную палату Купера как послушного мальчика должен был отвезти санитар, но Пайпер все время держалась рядом с инвалидной коляской, пока они поднимались на лифте и миновали несколько длинных коридоров. Всю дорогу Купер кипел, но не от боли, а от возмущения, что персонал не разрешал ему ходить.

У его палаты околачивалась уйма народа, и Пайпер очистила пространство.

— Если вы не врач или медсестра, вам тут делать нечего. Проходите мимо.

Мистер Славный малый поднял с коляски руку и криво ухмыльнулся:

— Признателен за заботу.

Возбуждение Пайпер спало, оставив ее уставшей и удрученной. Ей хотелось просто уйти отсюда, но она не могла оставить Купера в больнице, полной народа, который только и ищет предлог забрести к знаменитости в палату. Нужен был кто — нибудь, кто подежурит под дверью до выписки Купера. Пока медсестра проверяла его жизненно важные части тела, Пайпер позвонила Джоне и рассказала, что случилось.

Купер получил по меркам больницы пентхауз — большую комнату с видом на город. Он полусидел на кровати, когда Пайпер вернулась в палату после разговора с Джоной.

— Тебе нужно лежать, — укорила она.

Купер странно на нее посмотрел, словно на незнакомку, которую пытается вспомнить, но потом вернулся к нормальному состоянию.

— Нет, серьезно. У меня в средней школе бывали травмы и похуже. Поверить не могу, что мне не разрешили до завтра уйти домой.

— Ради твоего же блага.

Пайпер отвернулась и подошла к окну.

— Кстати, спасибо, — сказал Купер. — Спасибо, что присматриваешь за мной.

Он не поскупился на похвалу, и Пайпер подумала, чего ему должно стоить произнести эти слова. Как она докатилась до такого? Как могла влюбиться в парня, с которым они настолько разные?