Землепроходцы (СИ) - Шабловский Олег Владимирович. Страница 36

Обеспеченный Костиным отрядом прорыв полка правой руки на территорию Казанского кремля окончательно решил дело в пользу русских. Атакованные на всем протяжении городских стен, защитники города нуждались в подкреплении, но последний резерв Мухамед Амина — его лучшие воины, нукеры, телохранители прочно увязли в кровопролитной драке с ратниками воеводы Киселева у стен ханского дворца.

В конце концов, татары не смогли удержать натиска значительно превосходящих их по численности осаждающих, и уже во второй половине дня бой выплеснулся на городские улицы. Защищающие родной город казанцы дрались отчаянно, цепляясь за каждый дом, но силы были неравны и уже к вечеру, Казань, охваченная пламенем многочисленных пожаров, пала.

Несколько дней воины московского князя перевязывали раны, хоронили убитых и собирали трофеи, то есть, попросту говоря, беззастенчиво грабили богатый, торговый город.

К середине июня, оставив в Казани сильный гарнизон, князя Углицкого в качестве наместника и разосланные по всему ханству отряды, огнем и мечом приводить в покорность города и селения, Великий князь Московский с основными силами двинул к Москве. Вверх по Волге пошли караваны нагруженных огромным количеством награбленного добра, стругов и ладей. А по пыльным, разбитым дорогам в обозе победоносной армии возвращались тысячи освобожденных из рабства русских людей. И очень часто так случалось, что возвращаться им было некуда. Дома сожжены, родичи и соседи убиты, сгинули в татарском плену или разбрелись по другим городам и весям. Кто-то находил в себе силы начать все заново на родном пепелище, другие же в поисках лучшей доли скитались по Руси. Среди последних, находились и те, кто не прочь был оставить родные края, где их больше ни чего не держало, и отправиться за моря к далеким берегам. И текут в тех богатых краях молочные реки в кисельных берегах, и земли, всяк желающий, получит столько, сколько сам поднять сможет, а мудрые правители не воюют друг с другом, щедро проливая кровь своих подданных, а только и делают, что заботятся об их счастье и благосостоянии. И лежала дорога таким горемыкам прямиком в новоросские вербовочные конторы, открытые в Москве, Новгороде, Твери и Казани.

Василий Иванович не забыл заслуг заморского розмысла. Дождь, а скорее даже настоящий ливень милостей, наград и трофеев пролившийся на головы победителей не миновал стороной и скромную Костину особу. Были здесь и серебро, и сундуки, набитые дорогой рухлядью, драгоценное оружие и породистые скакуны. Приобретенная специально для размещения в ней Новоросского посольства большая усадьба в Китай городе, буквально ломилась от даров и трофеев. Пока, поправляющийся от ран Щебенкин отлеживался на мягких перинах и отъедался разносолами, приготовленными заботливыми руками овдовевшей, не успев выйти замуж Агафьи, всем этим внезапно разросшимся хозяйством заправлял Тимоха Скрынь. Впрочем, "Тимохой", бывшего купеческого холопа выкупленного Константином и отпущенного на свободу, уже не звали. Ходил он теперь важный, нарядный и дворня, ломая шапки, величала его не иначе как "Тимофей Никанорович". Шутка ли сам заморский посол, "государев немец", назначил его "комендантом". Что за титул такой, никто знать не знал, но и в его высокой значимости сомневалться не приходилось.

Но главной своей наградой Щебенкин считал не все это свалившееся на него богатство, и даже не и личный дар московского правителя — щедро изукрашенные золотой и серебрянной чеканкой бахтерец и шишак. Главным был указ Великого князя Московского об основании в Холмогорах торгового двора Новоросской — Московской торговой компании, представительства которой, как мы уже упоминали, были открыты также в Москве, Новгороде, Твери и Казани.

Мошкин, в схватке с ханскими нукерами, отделавшийся легким ранением, вместе с большой частью взятой на меч добычи, пленниками — татарами, и завербованными из освобожденных рабов переселенцами направился к Белому морю, готовиться к дальнему путешествию, а Костя оставался в Москве до конца зимы 1507 — го года. Лишь в начале марта он смог окончательно встать на ноги, наконец, оставить "первопрестольную" и по санному пути двинуться в Холмогоры. К концу апреля был сформирован караван, в который вошли прошедшая ремонт и кренингование "Надежда" и пять больших кочей, два из которых приобретены новороссами, а остальные снаряжены за счет русских купцов — соучредителей Новоросско — Московской торговой компании.

Путешествие по суровым северным морям назвать легким и приятным было нельзя, но, тем не менее, уже через полтора месяца караван достиг побережья Британских островов, а еще спустя несколько дней, по левому борту показались маяки залива Ферт оф Форт. Столица Шотландии встретила усталых путешественников прохладной и дождливой погодой и яркой зеленью покрытых цветущим вереском утесов, у подножья которых раскинулся большой застроенный одиннадцати — пятнадцати этажными башнями-домами, окруженный высокой каменной стеной, портовый город. Над ним на высокой скале высилась могучая крепость Эдина — резиденция Шотландских королей.

Впрочем, наслаждаться красотами Эдинбурга у Кости не было ни времени, ни желания. Склады, арендованные Михасем и Гарольдом, были полны необходимых припасов, довольно быстро перекочевавших в порядком опустевшие трюмы судов. Долго задерживаться Щебенкин не стал, дав людям отдохнуть на твердой земле лишь три дня, снова вышел в море, взяв курс на север.

Основанное в городе торговое представительство, главой которого был назначен Михась, давало караванам возможность отдыхать, пополнять запасы и производить небольшой ремонт, но это была лишь треть пути. Прочерченный на карте Щебенкина маршрут тонкой змейкой стрелочек огибал Скала Флоу, и "убегал" на северо-запад, "цепляя" зеленую "кляксу" Исландии.

Может быть, сведущему в морском деле читателю это покажется странным, но у Щебенкина, как руководителя экспедиции, ведущего за собой суда груженные товаром и перевозящие на своих палубах сотни людей, не было разработано даже четкого маршрута путешествия. Точнее был, но только до залива Ферт оф Форт. В Эдинбурге как мы уже знаем было основано торговое представительство, главной целью создания которого была отнюдь не торговля новоросскими товарами на Британских островах. Это была лишь перевалочная база, достигнув которой караваны могли пополнить запасы, при необходимости провести текущий ремонт и снова выйти в море. Распоряжаться здесь остался Михась с пятью надежными парнями из числа моряков и гвардейцев, прибывших сюда на борту "Надежды".

Вообще по большому счету все это путешествие было задумано нашими героями, скорее в надежде на извечное русское "авось", нежели на точный расчет. Замышляя его, уроженцы двадцатого века даже близко не представляли себе всех трудностей и опасностей их поджидающих в реалиях века шестнадцатого. Слишком много всевозможных непредвиденных факторов могли помешать успеху экспедиции. Каравелла могла не дойти да Белого моря, погибнув во время шторма или в результате нападения пиратов. Отправленные из Лондона в Шотландию, Михась и его небольшой отряд вполне могли не добраться до места назначения, будучи ограбленными или убитыми местными разбойниками, или попав в какую — ни будь неприятность, связанную с полным незнанием языка и местных реалий и законов. И сам Костя вполне мог сгинуть в далекой России, что собственно едва с ним и не произошло. Да мало ли, что еще могло случиться, в общем одна сплошная авантюра, сродни игре в рулетку. Но с другой стороны с чего-то надо было начинать. Давайте задумаемся дорогой читатель, а не было ли в те далекие времена опасным любое другое, пусть даже самое недалекое странствие? Ведь даже мирный торговец отправляющийся со своим немудреным товаром по знакомой дороге из пункта "А" в пункт "Б", или крестьянин выехавший из родной деревни на ярмарку в ближайший город, не могли быть совершенно уверены в благополучном окончании своего путешествия, независимо от того происходило это в Европе, на Руси или какой ни будь азиатской стране. Что уж тут говорить о тех, кто выходил на утлых суденышках в океан, практически в полную неизвестность?