Пятый угол (СИ) - Фирс Мари. Страница 26

— Катя, — понизив голос, произнес Костя. Он хотел еще что-то сказать, наверняка важное и нужное, но в этот миг, такой восхитительный и магический, все кроме наших объятий и поцелуев — было лишнее.

— Молчи, пожалуйста. Я все знаю. Не нужны слова, — мой прерывистый шепот, перемежался с поцелуями. Так хотелось объять необъятное, быть как можно ближе, пройти по краю, зная, что пути назад не будет. Что для любого другого близость понятие относительное, но только не для Кости, по крайней мере, со мной.

— Катерина, — отдышавшись после поцелуя, пробубнил Градов, — ты мне нравишься.

Я закатила глаза, благо в темноте комнаты Костя не может это увидеть, иначе бы обязательно съязвил в присущей только ему манере.

— Док, я, вообще-то, чувствую, твоя симпатия настойчиво упирается мне в бедро.

Вот теперь, наверное, и Костя безумно рад, что в темноте мне не видно его пунцовых щек, хотя смутить этого парня не так-то просто.

— Где ты только понабралась подобного, — попытался он сказать серьезным тоном. Но по интонации я чувствовала, как ему сложно удержаться от смеха.

— Ты нервничаешь, как будто сейчас потеряешь девственность.

— В каком-то смысле так и будет, — пробурчал он и поставил меня ногами на постель. Теперь я немного возвышалась над ним, что кстати, было весьма удобно. Потому что вечно смотреть на него снизу-вверх утомляло, а сейчас есть где разгуляться душе.

Обхватив его лицо ладонями, я припала к губам Кости, сначала медленно, потом более настойчиво, проникая языком внутрь. А руки наконец-то можно было запустить в его волосы, которые за лето выгорели на солнце и приобрели пшеничный оттенок.

Его губы манили меня, кажется, я давно не испытывала такого наслаждения от обычного поцелуя, хотя нет, сейчас был необычный. Если бы не моя трусость, глупый страх, то он бы случился еще восемь лет назад. Но тянуть резину, сомневаться, убегать, накручивать себя — в этом деле я просто мастер.

Градов с упоением отвечал на поцелуй, а его руки бесстыдно блуждали по моему обнаженному телу. И там, где они прикасались я тотчас же покрывалась мурашками. Прикосновения пьянили, дурманили и оторваться было уже не под силу. Я еще сильнее прижалась к нему, пытаясь стянуть с Кости мокрую рубашку, но он медленно отстранился, проведя ладонью по моим ключицам. После чего снова подхватил и уложил меня на кровать. Руки сами потянулись к его шее, желая снова притянуть ближе к себе, чтобы утонуть в океане его нежности и сладости. Но док отодвинулся, оставляя меня лежать обнаженную и практически готовую к дальнейшему времяпрепровождению. Внизу живота неприятно заныло, а в голове до сих пор царствовал туман, я взглянула на него, словно через пелену и заморгала глазами, не понимая, почему он внезапно остановился.

— Костя, — погладила я его по щеке, не находя нужных слов. Ну, а что сказать-то, что я хочу продолжения, хочу заняться с ним любовью, черт возьми, хочу этого мужчину так, как не хотела никогда и никого в жизни. Желаю раствориться в нем до капелек росы, что серебряными бусами висят по утру на сочных стеблях травы. Хочу рассыпаться в его руках, как мириады созвездий, хочу кричать пока не сорву голос?!

— Не сегодня, — поцеловал он меня в висок, — ты слишком устала. Тебе необходим отдых.

— А ты злопамятный, док, — фыркнула я, бросив в него подушку, — и как прикажешь теперь спать, когда организм требует разрядки?

— Ну я как-то восемь лет спал, — засмеялся он.

— Хорошо, ночь длинная, может опытом поделишься? — прорычала я, желая сейчас связать его и самой руководить процессом.

— Оставим это на потом, а сейчас я как доктор просто обязан позаботиться о твоем здоровье.

— Градов, а давай сейчас забудем на секундочку, что ты врач и вспомним, что целых восемь лет — сделала я акцент на сроке, — ты пытался образумить непутевое создание, то есть меня, что симпатичный, холостой док — лучший вариант.

— Я и сейчас готов, хотя ты сомневалась, а самореклама-то подействовала, — провел Костя ладонью по моему бедру.

Дрожь охватила тело, словно меня вытолкнули голую на мороз, а я посильнее натянула одеяло и свернулась клубочком, прижимая ноги к животу, стараясь унять сердцебиение. Потому что находится рядом с ним на расстоянии вытянутой руки — выше моих сил.

— Знаешь, что?!

— Что?

— Иди уже сюда, — приподняла я одеяло, — вдвоем теплее.

Последние слова были уже произнесены заплетающимся языком, хотя в голове было много мыслей и желание озвучить их тоже присутствовало. Но Костя прав — сил не было, так что лучшее, что я сейчас могу предложить мужчине — это крепкий здоровый сон.

Я не припоминаю, когда еще я спала так хорошо, наверно, если только в беззаботном детстве. Оттого, едва забрезжил рассвет за окном, разукрашивая спальню в пастельные тона и лаская кожу нежным солнечным лучом, я открыла глаза и какое-то время просто молча лежала, любуясь Костей. Моя голова покоилась на его груди, а руки и ноги по-хозяйски обвивали его тело. «Поза собственника» — сразу же окрестила я свое положение, удивляясь подобной картине.

Градов первый мужчина, в личное пространство которого я так нагло вторглась. Даже с Олегом за два года, что мы жили под одной крышей, кровать так и не стала местом отдыха, оно больше напоминало поле боя. Где каждый из нас пытался отвоевать свое пространство. Я не переваривала, когда он пытался притянуть меня к себе во сне, не пыталась сама быть одним целым с мужчиной. Странно, но раньше подобные мысли меня даже не посещали, они даже настолько близко не подходили к порогу. А сегодня утром вдруг мне хотелось размышлять на эту тему, может только в этот момент и пришло осознание, что те отношения были неудачной репетицией перед настоящим действом?! Как тест-драйв, где давалось время привыкнуть, притереться, понять в самом деле каково это быть с кем-то, не просто видясь несколько раз в неделю, а жить одним домом, строить отношения, вариться в этом котле быта и общих проблем. Так или иначе выводы были сделаны, и неважно сколько еще предстоит пролить крови, слез, потратить иных ресурсов, но, кажется, своего человека я уже нашла, точнее вовремя оглянулась, а он постарался понять и принять, хотя мог бы и проследовать мимо.

Костя тихо заворочался, словно борясь со сном, а потом медленно открыл веки, взирая сначала на комнату, окрашенную в розовый цвет утренними лучами, а потом перевел взгляд на меня. Я искренне улыбнулась, наблюдая за ним, все еще крепче и бессовестнее прижимаясь к его телу.

— Утро доброе, док.

Градов перевел взгляд на часы, что висели на стене и в обычной манере произнес:

— Утро было бы добрее, если бы начиналось ближе к полудню.

— Тебе не угодишь. Посмотри какой чудесный рассвет, рядом привлекательная девушка, ты в собственной кровати, что тебе еще нужно для счастья-то?! — закатив глаза, пробубнила я.

— А кто сказал, что я не счастлив? — изумился Костя. — Очень даже рад, — сгреб он меня в свои объятия, запечатлев поцелуй.

Я, осмелев еще больше, попыталась запустить руку на запретную территорию, но Костя успел перехватить мою кисть, и поднеся к своим губам, нежно поцеловал.

— Нарушители границы будут штрафоваться!

Мои глаза округлились от подобных заявлений, и, кажется, я даже забыла, как моргать.

— Док, ты сейчас серьезно или оттачиваешь на мне своеобразное чувство юмора? — еле выдавила я из себя. Все еще не понимая радоваться, что Костя не пытается перевести наши зарождающиеся отношения в иную плоскость, или стоит на него обидеться за это валяние дурака.

— Катя, не знал, что ты такая нетерпеливая. Так и рвешься поучаствовать, — покачал он головой, а в глазах сверкнули искры. Да он просто издевается надо мной. — Думал у художников выдержка и терпение преобладают над инстинктами, — продолжил Костя.

— Это еще почему?

— Потому что сидеть и таращиться на какой-нибудь куст можете несколько часов, а потом еще столько же его малевать на холсте.

— Костя, — заглянула я в его глаза и покачала головой, — ты не подражаем. Пожалуй, я как-нибудь возьму тебя с собой на пленэр.