Пятый угол (СИ) - Фирс Мари. Страница 38

«Что ж, может стоит войти, давненько мы не виделись с капитаном», — проползла мысль со скоростью улитки. Мозг словно ставил ударение, стараясь, чтоб я обратила внимание.

Бодрым шагом я вошла в прохладный холл и поинтересовалась у дежурного, где мне отыскать Андрея Борисовича.

— Вам нужен Смирнов? — переписывая мои паспортные данные в журнал, переспросил молодой парень, находящийся за стеклом.

— Наверное, — пожала я плечами неуверенно, так как фамилию не знала, но зато подробно описала внешность полицейского.

— Скорее всего он, тогда второй этаж. Дверь напротив лестницы.

Я, не торопясь, поплелась вверх, пересчитывая по ходу ступеньки. Необходимый мне кабинет нашла без проблем, постучав два раза и услышав: «Входите», приоткрыла дверь и вошла внутрь.

Андрей Борисович прихлебывал чай из темно-синей кружки и изучал документы, коими было завалено, кажется, все пространство кабинета. Помимо шкафов с разноцветными папками, в кабинете имелась еще тумбочка, сейф и собственно сам стол с компьютером. Тесно, но зато все необходимое для работы — под рукой.

— Вот так встреча! — поднимаясь с места, протянул он мне свою большую ладонь.

— Внезапно, но, — развела я руками, — так уж получилось. И резко переходя к делу, выдала: — На меня сегодня напали.

Смирнов пододвинул мне стул, а сам уселся в свое кресло.

— Как напали? Когда и где? Ты написала уже заявление. Что от тебя хотели?

Слишком много вопросов за одну минуту. Его взгляд был встревоженным, глаза бегали по моей фигуре, он словно рассматривал причинены ли мне телесные повреждения, но убедившись, что я цела и вполне здорова, кажется успокоился.

— Сегодня незнакомый парень с ножом пытался отнять у меня сумку.

Капитан перевел взор сначала на мой клатч, а потом и на лицо.

— Я отстояла ее, — подняла предмет спора вверх.

— Даже не хочу знать как. Кажется, я уже не должен удивляться ничему после того, как видел вас преследующей того парня.

— Капитан, если честно… проблем целый ворох, кто-то хочет меня либо затравить, либо взять измором. В общем, я не могу все сказать, иначе рассказ получится слишком длинным, но поверьте, что-то здесь не так.

— Кать, я не смогу тебе помочь, если не буду знать всех деталей, — прикоснулся он к моей руке, осторожно сжимая пальцы.

Я, будто ошпаренная, выхватила свою ладонь, исподлобья косясь на Смирнова. Чего это он удумал, да мои дела не супер, но и подобные утешения мне тоже на данном этапе ни к чему.

Если захочу, чтоб меня пожалели, то обращусь к доку, уже он-то зализывать раны умеет.

Щеки снова запылали, покрывшись румянцем. Нет, надо меньше думать о Косте, а то так не далеко до того, чтоб стать нимфоманкой. Но и сдерживать себя в его присутствии — равносильно самоубийству. Чтоб остаться равнодушной — надо быть мертвой.

В кармане пиджака я между пальцев вертела запонку и никак не могла решить стоит ли рассказать Смирнову о своих догадках и об истории, где и при каких обстоятельствах она была обнаружена. А вдруг Олег действительно не при делах, а я своим заявлением сделаю ему плохо. Он хоть и заслужил трепки и того, чтобы посидеть на бочке с порохом, но и я все же не такая мегера.

Мысли раздирали на клочки, а внутренний голос отчаянно спорил с чувством ответственности. И каким бы он не был: мерзавцем, самовлюбленным идиотом, считающим, что весь мир должен крутиться вокруг него, я своим поступком тоже могу обесценить то хорошее, что есть во мне. Кем буду выглядеть со стороны — предателем, озлобленной бывшей девушкой?! Черт, как же все сложно. Выкинуть ее, да и забыть. С галереей все нормально, а значит можно жить дальше.

— Кать, ты меня слышишь?

— Что? — будто рыба, вынырнувшая на поверхность, захлопала я ресницами, озираясь по сторонам.

— Можем без протокола поговорить по душам, — предложил капитан, откинувшись на спинку кресла.

— Я подумаю, обещаю, — растерянно произнесла в ответ, ругая себя за то, что пришла на чужую территорию.

Медленно поднявшись и шагнув к выходу, обернулась и вновь взглянула в лицо Андрея Борисовича. Он не сводил с меня взгляда: рассматривал, изучал, сопоставлял. Скорее ему уже не терпелось узнать все мои тайны, и тут не столько профессионального, сколько личного интереса.

Дверь открылась нежданно-негаданно, а я замерла, лишь вращала глазами, спина покрылась липким потом, руки крепче сжали клатч.

— Привет, капитан, мне понятые нужны, у тебя практикантов нет? — знакомый голос раздался над моей головой.

Ужас, животный страх захватил меня в плен, приковывая ноги к полу, я переводила взгляд с одного полицейского на другого и отказывалась понимать сюрреализм всей ситуации. Буквально в метре от меня находился мой недавний похититель. Сашу я узнала мгновенно, да и как не запомнить-то его — двухметрового амбала с рыжим хаосом на голове и кучей веснушек. Он таращился на меня, нагло разглядывая. Тоже узнал, несомненно, и сейчас скорее всего гадал, что я здесь забыла.

— Привет, майор, — кивнул Смирнов, — нет, уже все разбежались, до обеда надо было приходить.

Саша в упор смотрел на меня, и в его глазах плясали черти, а я почувствовала себя в западне. Наверное, подобное испытывает муха, попавшая в паутину и понимающая, что песенка ее спета. Я тоже оказалась в плену паутины, в капкане, где совершенно непонятным образом переплелось столько всего и уже не ясно кто друг, кто враг.

Попятившись к выходу спиной, я уперлась в шкаф, в результате чего куча папок полетели на пол. Воспользовавшись замешательством мужчин, пулей выскочила в коридор и ринулась вниз по ступенькам, бесконечное число раз оглядываясь.

Теперь точно нет, пожалуй, ни одного места, где я могу почувствовать себя в безопасности. Хотя нет, есть — объятия Кости.

Единственное место куда я сейчас хотела попасть — был дом. Прийти, запереться на все замки и встать под контрастный душ, чтобы упругие струи воды выбили события этого дня из моей головы.

Клубок катился с неимоверной скоростью, запутываясь все больше и больше. И теперь, отнюдь, не просто понять, где же та ниточка, за конец которой стоит дернуть, чтобы распутать этот узел. Эпизоды и факты наслаивались друг на друга и уже начали представлять собой Вавилонскую башню, где каждый говорит на своем языке, а все вместе это превращается в сумбурное многоголосье.

Открыв дверь в квартиру, я сбросила обувь и собралась отправиться на кухню, чтобы заварить кофе. Но шум воды привлек мое внимание, осторожно, стараясь не дышать, я приоткрыла дверь ванной комнаты и обнаружила Костю.

Он стоял ко мне спиной и тер мочалкой плечи. Пытаясь не нарушить картины, не спугнуть мгновение, я ловко скинула одежду и на цыпочках пробралась под душ.

— Не ожидала тебя здесь увидеть! — довольно промолвила я, прижимаясь к его спине.

— Извини, что без предупреждения. Воду горячую отключили на две недели, да и с работы пораньше ушел, вот решил понаглеть и воспользоваться твоей ванной.

— Мне нравится такой расклад вещей. Готова лицезреть подобные картины каждый вечер.

Костя повернулся ко мне, ласково улыбаясь, провел рукой по моим волосам. Я смотрела на него и не могла поверить, что это не сон. Что он рядом, вот так совсем близко, что могу почувствовать его кожей.

— Что случилось? — приподнимая мой подбородок, спросил он строго.

— Проблемы, Кость. Как я устала, мне кажется, что руки опускаются с каждым днем все сильнее. Я искренне не понимаю почему все так, сложно что ли. Почему нельзя просто жить, радоваться, наслаждаться. Где-то здесь, — приложила я ладонь к груди, — неспокойно, тревожно.

— Ты просто вымотана. Столько событий за последние недели, не мудрено чувствовать себя разбитой и потерянной. Катя, все проблемы можно решить, всегда есть выход. Вот когда гвозди забивают в крышку и опускают на два метра, тогда да…Конец. Но пока мы живем, можем двигаться, думать, всегда есть вариант все повернуть в ту сторону, которая нам необходима.