Новая эпоха (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 38

— Но я ведь сказал тебе уже, Трай, что не стану предопределять выбор моего сына. Выбирать будет он и не сейчас, а после совершеннолетия. До этого, считай, десять лет. Что вырастет из их обоих за это время, мы с тобой не знаем, а можем лишь гадать. И обещать я тебе, если ты настаиваешь, могу только одно — твоя Турия будет В ЧИСЛЕ тех, из кого Волний будет выбирать. Но выбор и решение — за ним. Выберет её — радуйся, если за эти десять лет ты не передумаешь сам. Выберет другую — не обессудь…

— Гм… А каковы шансы? Ты ведь сказал, что будешь стягивать ему под нос побольше хороших по твоему мнению кандидатур?

— Да, я хочу, чтобы его выбор был как можно шире. Настоящий хороший выбор, а не такой, как это обычно бывает — между хреном и редькой…

— И в основном это будут, конечно, дочери твоих друзей и хороших знакомых?

— И наших солдат, и даже наших вольноотпущенников, если их качества будут такими, как нужно. И все они будут учиться одному и тому же в одной и той же школе и взрослеть будут на виду друг у друга.

— И тогда получается, что и я тоже должен отдать свою дочь в вашу школу, если хочу, чтобы у неё были хоть какие-то шансы?

— Да, получается так. И преимуществ перед прочими у неё там не будет никаких — только личные качества, если они окажутся лучшими.

— По сравнению с дочерьми солдат и бывших рабов, из которых вы отберёте, конечно, самых лучших из многих сотен, а то и тысяч? Это же почти никаких шансов! Ну, хорошо, я понял тебя. Волний — твой наследник, и качество породы его потомков для тебя, конечно, превыше всего. Это я понимаю и осуждать не могу, хоть и досадно. Тогда — как насчёт Икера? Он у тебя от Софонибы, а не от Велии, и это, с одной стороны, конечно, не так престижно, как мне бы хотелось, но с другой — способности у него, как я вижу, тоже есть, а родства с нами — вообще никакого, так что в этом плане даже лучше получается. И по возрасту он моей Турии тоже подходит. Так как?

— Трай, Икер — такой же мой сын, как и Волний, и всё то, что я сказал тебе об одном, в равной степени касается и второго. И вообще это относится ко всем моим детям, какие есть и какие ещё будут. Все они будут учиться в той же самой школе и выбирать себе пару, какая приглянётся, и никого из них я неволить не собираюсь. Мы рабов своих принудительно не женим, а это — свободные люди и наши дети…

— Так, так… Если её там у вас не выберут ни Волний, ни Икер…

— Кроме них там будут и другие, обученные всему тому же самому.

— Включая сыновей солдат и рабов?

— Да, будут и такие, но — лучшие из лучших. И я тебе даже больше скажу, Трай. Если ты рискнёшь отдать свою девчонку в нашу школу — уже через пару-тройку лет тебе даже передумывать будет поздно. Это — дорога в один конец.

— Из-за того, что она будет слишком много знать?

— И из-за этого тоже, хотя и немного в другом смысле. Можно ведь в конце концов взять с неё страшную клятву молчания со страшной карой за её нарушение, и это будет не пустая угроза — мы выполним её, если придётся. Хотя вряд ли до этого дойдёт — в твоём роду не бросают слов на ветер, и клятвы будет достаточно. Так что не в этом даже главная проблема, а совсем в другом. Через пару-тройку лет обучения у нас любой, не обученный тому же, покажется ей тупым и скучным дураком. И вот тогда, если ты вдруг передумаешь — она не захочет возвращаться. Ты помолвишь её с самым лучшим женихом Бетики, какого только найдёшь, а она сбежит из дому обратно к нам и предпочтёт ему любого из нашей школы. Ну, почти любого, пусть даже и сына простого солдата или даже раба. И что мы с тобой тогда будем делать? Она ведь тогда будет уже НАША, а своих мы в беде не бросаем. Не хотелось бы становиться с тобой из-за этого врагами…

— Хорошо, я понял. Задал ты мне задачу! С одной стороны, выдавая дочь замуж, я ведь и так отдаю её безвозвратно, и в этом смысле разницы никакой. Но с другой — дети солдат и рабов! Я всё-таки хотел бы для неё партии получше, а получается, что отдав её вам, я уже никак не смогу на это повлиять. А с третьей стороны — гм… Велия, помнится, тоже выбрала простого солдата, и не скажешь по ней, чтобы она об этом жалела. У вас с ней уже двое и на подходе третий? Дай мне подумать, Максим. Ты ведь погостишь ещё в Кордубе несколько дней, так что время есть, а подумать над этим мне надо хорошенько…

— Обучение у нас начинается с шести лет, но нужно знать наш язык — кое-что преподаётся только на нём. Дети учатся быстро, и можно в принципе нагнать вместе со всеми, но будет тяжело, и выглядеть она будет тогда на фоне остальных — сам понимаешь, не лучшим образом. Лучше было бы начать её подготовку лет с пяти. Ей сейчас четыре? У тебя есть примерно год времени на раздумья.

— Боюсь, что уже нет, — заметила его жена, указав на шмакодявку, во все глаза наблюдавшую за виноградиной, которую увлечённо телекинезили мои спиногрызы…

8. Урок истории

— Итак, ребята и девчата, почтенная Юлия уже успела рассказать вам о царском периоде истории Рима? — вопрос этот был чисто риторическим, потому как в разработке учебной программы я участвовал и сам, и преподавание истории Греции и окружающих её стран, включая и Рим, было решено вести параллельно, в хронологическом порядке, дабы детворе с самого начала была понятнее взаимосвязь средиземноморских событий.

— Успела, досточтимый! — ответил класс хором, как и следовало ожидать от мелюзги — спасибо хоть, не гаркнули как в самом начале урока, когла я вхожу, а они тут же вскакивают и изображают "хайль Миликон", и мне приходится эдакую фюрерскую отмашку "зиг хайль" изображать. А всё Юлька! Накрутила детвору, расписала школоте, что член правительства к ним на следующий урок пожалует, аж целый министр — ага, министр внутренней и внешней торговли села Остаповки, гы-гы! Был такой фильм, если кто не в курсах, про село на берегу Чёрного моря в Гражданскую, которое объявило о своём нейтралитете и самостийности, да своё правительство учредило, выбрав министра земли и министра баркасов, а заезжий хулиганистый городской пацан взял, да и набился в министры внутренней и внешней торговли.

— Вот и хорошо. Тогда мы с вами не будем сейчас повторять всё, а коснёмся только тех самых важных моментов, из которых вам станет понятнее и наше собственное государственное устройство. Ведь создавая наше с вами государство, мы взяли за образец именно тот царский Рим, а все наши отличия от него направлены на то, чтобы у нас не повторились ошибки тех ранних римлян. У нас есть царь, как был и в том древнем Риме, есть правительство в узком составе, как был и в Риме совет приближённых царя, и есть расширенный состав правительства, с участием вождей всех крупных общин государства, и это аналог тогдашнего раннего римского сената. Но в основном у нас всё вопросы решает узкий состав правительства с царём, а расширенный состав собирается редко, и в этом наше сходство с правлением последнего из римских царей — Тарквиния Гордого. Вот о причинах этой его непомерной гордыни, которая и привела в конце концов не только к изгнанию самого Тарквиния, но и вообще к падению царской власти в Риме, мы с вами сейчас и поговорим, — класс озадачился, выпучил глазёнки и развесил ухи.

— Отцом Луция Тарквиния Гордого был Луций Тарквиний Приск или Древний. Он не был сыном и законным наследником своего предшественника Анка Марция, а получил царский престол при его живых малолетних сыновьях через избрание Народным собранием граждан города. И в этом была первая ошибка древних римлян — если законные наследники недееспособны по причине своего малолетства, римлянам надо было избрать авторитетного человека — пускай даже и Тарквиния Приска, раз уж он так понравился римлянам — регентом до совершеннолетия наследников, но никак не сажать его на их законное место. И хотя вряд ли обосновано предание о его приезде в Рим именно при Анке Марции — ну кто в здравом уме выбрал бы царём пришлого чужака — дело не в этом. Пусть не чужак, пусть представитель известного и уважаемого в городе рода, каким и были в том раннем Риме этруски Тарквинии, но ведь нельзя же было создавать такой опасный прецедент! Вот давайте, ребята и девчата, хоть на миг представим себе, что случилось — не дайте боги, конечно — такое несчастье, умер не только наш царь Миликон, но и все его законные сыновья в дееспособном возрасте. Вот среди вас сидит Миликон-младший, и если вдруг не станет ни его отца, ни старшего брата, и кому же тогда ещё быть законным наследником, как не ему? Но ведь он — ещё малый ребёнок и не может управлять государством, и конечно, управлять им должен взрослый и авторитетный человек. И вот, представьте себе на миг, вы ломаете голову над тем, как вам выкрутиться из этого положения, и тут вдруг перед вами выхожу я, весь в белом, и заявляю, что не нужен вам малолетний царь, я уж всяко получше его буду — выбирайте меня, сажайте на трон, и будет вам всем под моим мудрым правлением счастье — бочка варенья и корзина печенья, а каким чудом они у вас — вот не было до сих пор, при прежних царях, а под моей властью вдруг откуда-то появятся — то не ваша забота, а моя. Ваше же дело — развесить уши и поверить моему честному благородному слову, что так всё и будет, — даже Юлька, поначалу выпавшая в осадок от такого поворота темы урока, расхохоталась — что уж тут говорить обо всём классе! Дав малышне отсмеяться, я продолжил: