Как я тебя... ненавижу (СИ) - Воробьёва Татьяна. Страница 74

Директриса долгим и внимательным взглядом смотрела на меня, словно видела впервые, или хотела найти признаки страшного преступления, пагубной страсти, оставшейся на мне.

- Нет, но оставить тебя работать в школе я не могу, - наконец ответила она. - Будь на твоем месте кто-то другой, этого разговора даже не было бы.

Я понимающе кивнул.

- Девочку я тоже с тобой не оставлю, - холодно сказала она, предупреждая мои возражения. – Она отправится назад в приют.

Вот этого я ждал с ужасом. Даже угроза тюрьмы не пугала меня так, как ощущение разлуки с Камиллой, как то, что она снова окажется в этом аду, совершенно одна по моей вине.

- Нет! - вскочил я с кресла. – Она не может отправиться назад! Давайте найдем ей нового опекуна. Отправим жить в свою квартиру. Я клянусь больше не видеться с Камиллой. Уволиться. Уехать в другой город, но возвращать ее в приют – это слишком жестоко.

- Прости, Андрей, тут я ничего не могу сделать, - покачала головой Бестрева Семеновна. – Кто-то прислал такую же фотографию Людмиле Кирилловне, и мне еле-еле удалось уговорить ее не заявлять на тебя, но она требует, чтобы завтра Камилла была в приюте.

Я ударил кулаком по столу.

Знал, я прекрасно знал, что из всей этой ситуации ничего хорошего не выйдет. Что, в конце - концов, мне придется объяснить Камилле, что наши отношения не могут дальше продолжаться. Но я тянул с этим, и не только потому, что боялся, что она что-то сделает с собой, сколько сам привязался к ней. Может даже больше чем привязался. Влюбился?

- Андрей, вы и так уже наворотили кучу дел, - голос Бестревы Семеновны возвращал меня к действительности. – Самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать это подготовить девушку к возвращению в приют. Завтра за ней приедет Людмила Кирилловна.

- Я сам могу ее отвезти, - ответил я, хотя все во мне было против даже самой мысли об этом. Собственноручно вернуть ее в этот ад, предать.

- Нет, - возразила директриса, - Людмила Кирилловна хочет сама убедиться, что с девочкой все в порядке, и что вам не придет никакая глупая мысль, типа побега.

О, да, теперь из растлителя малолетних я превратился еще и в похитителя.

- Хорошо, - процедил я сквозь зубы. – А теперь мне надо поговорить с Камиллой.

Я еще не знал, как ей все это сказать. Единственное что мне хотелось это поехать в квартиру этого подлеца Романа, и завершить, то, что не закончил вчера.

- Андрей Владимирович, - директриса перешла на официальный тон.

- Да, - посмотрел я на женщину.

- Я жду от Вас заявления, - сказала она, в голосе слышались нотки грусти и сожаления.

Это было прощание.

- Сегодня оно будет у Вас на столе, - я тоже перешел на официальный тон, больше не стараясь скрыть свою досаду, и вышел не попрощавшись.

В приемной уже сидела секретарь директрисы - Анна Сергеевна. Я коротко поздоровалась с ней. Камилла сидела на одном из стульев возле кабинета. Девушка подняла на меня растерянный и вопрошающий взгляд.

- Позже, - коротко отвечаю я ей на ее немой вопрос.

***

Когда Андрей вышел из кабинета, он был очень бледным. Я затаила дыхание, сердце застучало сильнее, ударяя о ребра. Во рту пересохло, я вскочила со стула, на котором сидела, с тех пор, как в приемную пришла Анна Сергеевна, и застала меня, стоящую прислонившись к двери директорского кабинета, в надежде хоть что-то услышать. Сначала женщина хотела меня выгнать, но потом махнула рукой и разрешила тихонько посидеть.

Андрей прошел мимо меня к столу секретаря.

- Анна Сергеевна, можно мне листок и ручку, - сказал он женщине.

- Доброе утро, Андрей Владимирович, - улыбнулась она, протягивая ему листок с ручкой.

Мужчина просто кивнул, и, подойдя к небольшому журнальному столику, сел за него и начал писать. Я наблюдала за ним стараясь понять, что происходить, и чем очевиднее все становилось, тем темнее, страшнее и безнадёжнее, казалось, все вокруг.

«Нет! Нет! Только не это!» - паника внутри нарастала.

Прошло самые длинные две минуты в моей жизни. Две минуты, за которые Андрей дописал, снова встал и подошел к секретарю.

- Спасибо, - он отдал женщине листок и ручку.

Анна Сергеевна несколько секунд изучала бумажку, а потом подняла на опекуна глаза.

- Андрей Владимирович, вы увольняетесь?! – воскликнула она. – Как жаль, а почему?

- До свидания, Анна Сергеевна, - проигнорировал он ее вопрос, и, кивнув мне, поспешил из приемной.

- До свидания, - на автомате попрощалась я с секретаршей, и выскочила вслед за Андреем.

Он шел к выходу. Я нагнала его, ели поспевая за его быстрым шагом. Мы сели в автомобиль. Андрей завел машину и выключил автоматически включившееся радио. Я наблюдала за его нервными резкими движениями, и не выдержала:

- Черт! Андрей, что происходит?!

- Давай сначала доедем до дома, - ответил мне он.

- И там ты мне все объяснишь?

- Постараюсь, - коротко бросил он, и сосредоточился на дороге.

Я же сидела как на иголках. Ощущение надвигающийся катастрофы сжимало сердце все сильнее, и когда мы, наконец, доехали и вошли в квартиру. Я тут же накинулась на Андрея:

- А теперь говори.

- Ромка обхитрил всех. Ему каким-то образом удалось передать фотографию с нами директрисе и Людмиле Кирилловне, - Андрей произнес это очень тихо, почти не слышно. – И теперь я уволился с работы, а ты…

- Должна вернуться в приют, - закончила я за него.

Я произнесла эти слова, но сама не могла в них поверить. Не могла осознать. Ноги отказывались держать, и я облокотилась на дверь. Мне захотелось кричать, бить ногами и руками, головой об стену, но я не могла даже двинуться. Я просто смотрела на мужчину, который сейчас выглядел таким же потерянным.

- Что нам теперь делать? – вопрос повис в воздухе.

Он покачал головой. Обреченно, со смирением, которое поднимало во мне волну протеста. Нет, я не хочу сдаваться!

- Я не хочу назад в приют! Я не хочу расставаться с тобой! - я ударила кулаками об обивку двери, и, оттолкнувшись от нее, бросилась к Андрею. Он сжал меня в объятьях, мои пальцы впились в его плечи.

- Не хочу! Не хочу! Не хочу! – я почувствовала, как слезы покатились по щекам. – Я не выдержу там. Я не выдержу без тебя!