Battle the Elliot. Дилогия (СИ) - Харламов Игорь Борисович. Страница 42

   - И, Андрей Андреевич, вы как я понимаю, то же самое хотите предложить, сделать и с четырьмя японскими 'Циклонами', - тут же понял предложение Вирениуса, Алексеев, - Как их там называют?

   - 'Хаябуса', 'Касасаги', 'Хато', и 'Кари', Евгений Иванович, - тут же перечислил названия японских кораблей адмирал Вирениус, - Только их не четыре, а пять. Я хочу носовую часть, по рубку, отклепать от одного из японских 'Циклонов' и приклепать к нашему 221.

   - Даже так, - Алексеев приподнял бровь, - я совсем не против, получить, из этой рухляди ещё пару 'Циклонов'. И думаю вам, Андрей Андреевич, будет интересно этим заняться.

   - Позвольте отказаться, Евгений Иванович, это занятие больше, для аварийно-спасательной службы флота. И ею руководить бы генералу по адмиралтейству, имеющему инженерное образование, - покачал головой Вирениус, - У меня профиль немного другой. Я могу только дать рекомендации. По поводу существующих в мире идей. А судоподъём - это дело для специалиста, а не дилетанта. Да и по поводу двух 'Циклонов', это если считать вместе с 221. Гарантированно из того что есть можно собрать только один.

   - Предложение конечно интересное. Но где взять мастеровых, чтобы провести все эти работы, - имея явно задумчивый вид, покачал головой адмирал Макаров, - Да и ещё сформировать целую службу. А она, как я представляю, нам крайне необходима. Одно красноречивое название за себя говорит. Хороших мастеровых не хватает на ремонт уже повреждённых кораблей.

   - Надо задействовать возможности Дальнего, привлечь мастеровых из членов экипажей кораблей и Квантунского экипажа, - тут же ответил Вирениус, а потом добавил, посмотрев на Алексеева, - И есть ещё одна возможность, но если на, то будет воля Евгений Ивановича.

   - Вы уж, Андрей Андреевич, - усмехнулся Алексеев, - из меня господа нашего бога не делайте. Но что вы хотите предложить?

   - Использовать для этих целей мастеровых из китайцев, - Вирениус прямо смотрел на наместника, - Одеть их в форму, дать довольствие, предоставить жильё, им и их семьям, положить жалование. Исходя из их умений. Ну и использовать пленных японских матросов. Офицеров мы отделили. А этим можно предложить за плату и улучшенное питание и содержание поработать.

   Алексеев нахмурился:

   - Есть несколько проблем связанных с этим. Первый, жандармы будут против такого использования китайцев. Там могут оказаться японцы, под видом китайцев. Плюс подобные расходы не предусмотрены в смете. Да и сколько у нас там этих пленных?

   - Война вообще не предусмотрена в смете, - позволил себе пошутить Вирениус, вызвав улыбку у остальных присутствующих, - Всего пленных взято порядка трёх тысяч, тут очень сильно помогли десантные партии с приведённых Степаном Осиповичем кораблей. Без них, мои матросики сами бы острова под контроль не взяли бы. Из взятых пленных раненых около трети. Из которых почти четыре сотни калек и тех, чья судьба вызывает опасения, переданы на госпитальное судно 'Кобе-Мару'. Офицеры содержаться отдельно. Думаю, их как можно быстрее надо будет отправить вглубь России. Как кстати и наших тяжелораненых. Надо организовать санитарный поезд из класных вагонов и направить его в столицу. Там врачи более опытные, чем наши, будут. А вот вопрос с жандармами, конечно, решить надо бы. Но думаю, в случае коллективной, финансовой ответственности китайцев, они сами будут исключать брак в работе, изгоняя таких. А там дёрнуть этого китайца за косу сможет любой унтер.

   - Я подумаю над вашими предложениями, Андрей Андреевич. И надеюсь это всё? - отсмеявшись, произнёс Алексеев.

   - Увы, нет, Евгений Иванович, у меня есть весьма необычное предложение. Но считаю, что оно не менее важно, - покачал головой Вирениус.

   - Я вас слушаю, Андрей Андреевич, - Алексеев снова внимательно посмотрел на Вирениуса.

   - Начну издалека, я приобрёл, за свой счёт, пару кинокамер для синематографа. И во время похода и боёв велись съёмки. В том числе зафиксирован подход 'Ангары' под вашим флагом, Евгений Иванович, в разгар битвы. Вот я и предлагаю создать фильм, о походе и бое эскадры. Вот я и предлагаю нам всем троим завтра посетить японское госпитальное судно. Официально передать портреты японского императора, с призов, передать тело вице-адмирала Сичиро. И посетить раненого контр-адмирала Того. Кажется, японским врачам получилось его спасти. Но теперь он всю жизнь будет иметь протез вместо левой руки. Передать ему его личные вещи, холодное оружие. Ну и попенять в дипломатичной форме японского императора. А неофициально снять последние сцены фильма.

   - Попенять императора? - нахмурился Алексеев.

   - Ну да, мы же согласились с их требованиями, - кивнул Вирениус, - Вот только войну для себя они уже начали, и не остановились. Но весь мир должен считать, что, не смотря на все наши уступки, японцы начали войну с подлого нападения, без объявления войны. Но при этом Россия стремиться к миру, поэтому вы ждёте японских предложений, о том, как завершить эту войну. С одной стороны, вы сможете публично возложите всю вину на Японию, а Россию выставить стороной, стремящейся к миру. При этом вы, Евгений Иванович, будите выглядеть настоящим рыцарем, проявляющим милосердие и снисхождение к поверженному врагу. Можно конечно будет потом добавить в фильм, как мы с отданием должной чести хороним погибших японцев. А то набралась уже почти тысяча тел. Надо бы их торжественно захоронить на Сачандао. Ну и наших нижних чинов похоронить на Дачансандао. Как ни как в бою погибло или умерло от ран пять офицеров и две сотни нижних чинов. Ну и завершить это действо торжественной встречей флота в Дальнем или Порт-Артуре. И всё это показать в Европе и Америке. Начав с показа его величеству, государю императору.

   - Хм, ох и выдумщик вы, Андрей Андреевич, ох и выдумщик, - усмехнулся Алексеев, - Пожалуй, я приму это ваше предложение, но первым этот ваш синематограф посмотрю я.

   - Конечно, конечно, Евгений Иванович, - соглашаясь, кивнул Вирениус, - Именно так я и хотел поступить. Ну а после того как мы закончим надо будет отпустить госпитальное судно 'Кобе-Мару'. Оставить им угля до Чифу и проводить миноносцами до островов Мяо-Дао.

   Аюми Кода сидела за столом по европейски. То есть на высоком стуле, за высоким столом, и с тихим ужасом наблюдала за тем, что перед ней находилось. Русский матрос, после того как она проснулась и оделась, принёс завтрак. И поставил на стол большое блюдо, накрытое крышкой и выложил всё вот это. Нет, палочки для еды были, и совершенно новые палочки. Но от обилия непонятных металлических предметов, лежащих перед ней, она буквально впала в ступор. Всё, что было перед ней, было по японским меркам лакомством. Пшеничный хлеб, в виде небольших, круглых и ещё тёплых, булочек. Коровье масло. Какая-то странная, чёрная, рыбная икра. Небольшие яйца, фаршированные мясом краба. И паштет из печени, какой-то птицы. Всё это аппетитно выглядело и одуряюще пахло. Но как можно было есть палочками для еды! Девушка тяжело вздохнула, разломила палочки и стала пытаться быстрыми и резкими движениями отправить еду в рот.

   Но вот вчера и позавчера вечером всё было гораздо хуже. Её привезли на большой корабль и отвели в шикарную каюту. Со всеми удобствами, в каюте была даже ванная. И очень странная кровать. Слишком большая, слишком мягкая и даже без деревянной подушки. Вместо этого нам лежало несколько больших, квадратных и очень мягких подушки. Но тогда девушка очень устала и, совершив омовение, она просто уснула.

   А вот вчера скорее уже днём, проснулась девушка уже довольно поздно, она испытала настоящий ужас. Это девушка сейчас знала о кнопках, нажав на которые можно было заказать еду или вызвать матроса в каюту. А тогда, жутко голодная, девушка, зажав в руке русскую монету, хотела было выйти поискать, где можно поесть. И открыв дверь, она услышала, буквально над собой, голос русского:

   - А это у нас тут кто?

   Аюми повернулась. И уткнулась взглядом в большого, уже в возрасте мужчину, с пышной, раздвоенной бородой и золотым шитьём на плечах. Который казался огромным и как-то сурово смотрел на неё. Аюми охватила паника и она, пискнув, захотела метнуться назад в каюту, где забиться куда-то в уголок. Но её остановила ладонь, которая легла ей на плечо и голос её покровителя: